Страница 49 из 126
Конечно же, Искен ждал меня – ему и в голову не пришло бы сомневаться в том, что я приду.
– Дорогая, твой магистр Леопольд полон сюрпризов, – сказал он насмешливо. – Не думал я, что он так легко согласится на условия мессира Урбана. Хотя, будем откровенны, условия эти не так уж невыполнимы и кое-кому следовало поблагодарить меня за то, что глава кафедры не подписал распоряжение о исключении Леопольда Иоффского из аспирантуры сразу же, как только услышал обо всей этой сомнительной истории.
– Так это твоя идея с симпозиумом? – воскликнула я, нахмурившись. Новость произвела на меня двоякое впечатление. С одной стороны, симпозиум начал казаться вдвойне опасной ловушкой, с другой – Искен не стал бы загонять меня в угол, из которого я не могла бы сбежать при его же помощи. По крайней мере, я на это надеялась.
– Разумеется, моя, – аспирант, как всегда, отвечал, снисходительно усмехаясь. – Если бы не мое вмешательство, дела твоего протеже были бы совсем плохи. Уверен, приди в голову мессиру Урбану затребовать в канцелярии все бумаги, касающиеся Леопольда Иоффского, там обнаружилось бы множество неувязок. Но я не настолько коварен, чтобы мстить таким образом за кое-какие пакости, стоившие мне сорванной лекции.
– Лекция! – я вспомнила про рисунки Мелихаро. – Ну же, Искен, только не говори, что адептки не простили тебе негодное иллюстративное сопровождение! Они вряд ли ходят к тебе на занятия, чтобы любоваться рисунками.
Искен рассмеялся, искренне и заразительно, и я, вместо того, чтобы испытать облегчение от того, что он не принял всерьез это происшествие, встревожилась еще больше. Если бы молодой аспирант оказался мелочен, тщеславен и глуп настолько, чтобы посчитать случившееся оскорблением, мне было бы куда проще сопротивляться его обаянию.
– В первый раз, – сказал он, отсмеявшись, – в первый раз адептки глазели не на меня, а на рисунки. Хорошо еще, что лекция завершилась досрочно. Знаю, что господин Мелихаро меня недолюбливает, но передай ему, что я признаю его безусловный талант как в сфере домоводства, так и в изобразительном искусстве. Мессиру Аршамбо, пожалуй, лучше не видеть эти вариации на тему жизни великих чародеев прошлого – он скромный господин и от подобной фривольности, да еще с анатомическими подробностями его может хватить удар. Именно поэтому я не стал препятствовать расхищению рисунков адептами, которым они весьма пришлись по душе.
Мне оставалось только поблагодарить богов за то, что я тоже не видела творений Мелихаро. По своеобразному выражению лица Искена я поняла, что демон недаром упоминал о том, что некогда малевал скабрезные картинки в подворотнях, перед тем, как приступить к перерисовыванию гравюр на свой лад.
– Но вернемся к симпозиуму, – Искен вернул на лицо серьезное выражение. – Магистр Леопольд согласился принять в нем участие, что само по себе достойно похвалы. Но не возникнут ли у него некие затруднения?
– Уже возникли, – не стала отрицать очевидное я. – Но почему-то мне кажется, что ты учитывал подобный исход.
– Я на него надеялся, – ответил Искен. – Ведь ты так давно меня ни о чем не просила, а мне чертовски скучно, когда я лишен удовольствия тебе помогать.
– То есть, ты хочешь сказать, что можешь влиять на ученый совет? – хоть я и знала о могуществе семьи Виссноков, все равно не смогла скрыть своего удивления.
– Хотел бы я перед тобой покрасоваться лишний раз, но удержусь от соблазна, – аспирант сохранял все тот же дружелюбный и легкомысленный тон, словно призывая меня забыть о том, на какой своеобразной ноте завершился наш прошлый разговор. – Ученый совет мне не по зубам, я же не Артиморус Авильский. Но я могу попытаться выручить твоего магистра Леопольда, если тебе важна его дальнейшая судьба.
И вновь я некоторое время колебалась перед тем, как произнести то, чего ожидал от меня Искен. Быть может, если бы он, как в прошлый раз, принялся потешаться надо мной и намекать на то, что между нами сохранились кое-какие чувства, я бы вспылила и отказалась от его помощи. Но сегодня аспирант вел себя совсем по-другому, и хоть я понимала, что это всего лишь одна из масок, которыми он умело пользовался, преодолеть себя оказалось чуть проще, чем я надеялась.
– Помоги магистру Леопольду, Искен, – сказала я, окончательно сдавшись. – Считай это моей второй просьбой.
– Засчитано. Пусть твой магистр ни о чем не волнуется и приходит на симпозиум к назначенному часу, – кивнул аспирант, и после этих слов дружеская, легкомысленная манера общения в единый миг была сменена им на другую, от которой у меня неприятно замирало сердце:
– Скажи, Рено, не начала ли ты сомневаться в том, что я твой враг? – спросил он мягко. – Два желания из трех – и я не спрашиваю тебя, зачем тебе понадобилось затевать этот обман. Два из трех – и я даже не пытаюсь разузнать, чем грозит мне участие в твоих авантюрах. Неужели ты думаешь, что я настолько недальновиден, чтобы позволять втягивать себя в неприятности без причины, которая кажется мне особо важной?
– Ну так расскажи мне об этой причине, – я ненавидела этот вкрадчиво-ласковый тон, ведь в былые времена стоило Искену так со мной заговорить, как я забывала обо всем на свете.
– Но это же очевидно, – пожал плечами Искен. – Я забочусь о тебе.
– Сговорились вы все, что ли... – пробормотала я себе под нос, и добавила, повысив голос:
– Нет в мире чародея, которому я бы верила меньше, чем тебе, Искен. Ты играешь со мной, как кошка с мышкой, но я не избалована добрым отношением. Поэтому говорю тебе спасибо за то, что решил позабавиться, а не сразу придушил. Постараюсь приберечь последнее желание, кому как не мне знать, что иногда отсрочка – самый ценный дар. Подчас куда ценнее, чем кажется тому, кто ее предоставляет.
– Можешь продолжать не верить мне, – кротко ответил Искен, но уж в эту его смиренную ипостась не поверил бы и самый наивный в мире человек. – Это ничего не изменит.
"Еще посмотрим" – подумала я, вслух пожелав Искену добрых снов. Этот разговор не стоил мне ни слезинки, но тем он был и опасен.
* * *
– Я не мог такого сказать, – конечно же, заявил магистр Леопольд поутру, когда я рассказала ему о событиях вчерашнего вечера. – Это вы вечно соглашаетесь лезть в самое пекло, а мне потом приходится выкручиваться, не щадя своего живота.
За время знакомства с Леопольдом я успела усвоить накрепко две истины: первая – магистр крайне несговорчив и увертлив, точно хвост сколопендры. Вторая – вино частенько напрочь отшибает магистру память. Сочетание этих двух особенностей давало ему неоспоримое преимущество в любом споре: Леопольд всегда мог притвориться, что ничего не помнит и упорно отрицать любое обвинение в свой адрес. Поэтому я не стала тратить время на пререкания и объявила, что как бы там оно ни было, на симпозиум идти придется.
– И что я буду рассказывать этим треклятым мудрецам? – возмутился Леопольд.
– Искен обещал помочь и сказал, что вам просто нужно прибыть к назначенному времени, – ответила я, и услышала, как демон, возящийся с какими-то домовыми книгами в другом углу комнаты, немедленно что-то заворчал.
– Пока что он не сделал ничего такого, что позволяло бы усомниться в его честности! – повысила я голос. В ответ я расслышала: "Золотой парень этот Искен, ну конечно же..."
– Господин Мелихаро, вы тоже пойдете с нами на симпозиум, – сказала я как можно тверже. – Заодно и посмотрим, как Искен собирается выполнить данное им обещание.
– Меня совершенно не интересует все то, что касается этого надменного хлыща, – сердито огрызнулся демон.
– На симпозиуме будет и Стелла ван Хагевен, – прибегла я к уловке, которая мне самой казалась сомнительной, но неожиданно сработала. Мелихаро немедленно отложил книги и принялся перебирать свою одежду, явно задавшись вопросом, как произвести впечатление на столичную чародейку столь высокого ранга. И вновь я ощутила досаду, которая мне не нравилась даже еще больше, чем те чувства, что возникали у меня при виде Искена.