Чудовища

— Жан, приветик! — тоненькой ручкой она умудрилась хлопнуть его по плечу так сильно, что Феликсу на мгновение показалось, что та надломилась, словно веточка.

— А-а! — дернулся Жан в испуге. Он оторвался от своего занятия и повернулся с хмурым лицом к друзьям: — Привет…

— Учишь?

— Как видишь, Алиса, — Жан поправил съехавшие чуть набок очки, за которыми виднелись серые, как у рыбы, глаза. — Я и так на нервах, еще ты тут…

— Перед смертью не надышишься, — усмехнулся Феликс.

Очки, что носил Жан, возможно, кого-то могли обмануть, однако он не был зубрилой. Даже близко. Нервный, постоянно себя накручивающий и что-то выдумывающий, он временами будто пребывал где-то в другом мире. В голове его жили какие-то особенные тараканы, которые не найдешь в прочих головах. Вдобавок к этому Жан был худющий, но зато и высоченный, что хоть потолки им подпирай. Феликс тихо завидовал ему в этом плане, иногда по-белому, иногда по-черному — в зависимости от настроения.

— У меня стойкое ощущение, что сегодня спросят меня, так что, ребята, пожалуйста, отстаньте и дайте сосредоточиться.

— Так, может, тебе просто нужно было выучить домашку, чтобы сейчас быть спокойным? — резонно спросила Алиса.

— Самая умная, что ли? — фыркнул Жан.

Выдать свою колкость в ответ Алиса уже не успела — прозвенел звонок. Они с Феликсом пожелали другу удачи и сели за свои парты. Учитель к тому времени уже закончил рыться в портфеле, поставил его на пол рядом со столом и, устремив глаза на список в журнале, стал проверять, все ли ученики на месте. Первой из троицы друзей очередь дошла до Жана.

— Арди Жан.

— Э… Здесь, — неуверенно ответил тот, слегка дрогнув голосом.

Еще спустя несколько фамилий и имен послышалось:

— Лайпс Алиса.

— Я здесь, — живенько взметнула она руку.

И, наконец, после недолгого ожидания настала очередь Феликса:

— Сорант Феликс.

— Здесь, — он лениво поднял руку.

С удовлетворенным видом учитель поставил последнюю отметку в журнале и начал урок. Он принялся монотонно рассказывать о скучнейших исторических событиях, отчего Феликс почти сразу выключил внимание и уставился на чуть дрожащие на ветру листья кедра, росшего за окном. Время словно замедлилось вдвое, шло медленно и как бы нехотя. Он все пытался чем-нибудь себя занять, то бесшумно стуча пальцами по парте, то рисуя ручкой узоры в тетради. Он взбудоражился ненадолго, когда Жана все-таки вызвали к доске, и тот не смог ничего внятно ответить, но затем его снова поглотила скука. Кое-как он дотерпел до звонка, и когда учитель дал добро, первым подскочил с места.

— Прими мои соболезнования, Жан, — с беззлобной усмешкой сказала Алиса, когда она и Феликс подошли к его парте.

— Я так и знал, — пробормотал тот хмуро, — я так и знал…

— Раз знал, почему не подготовился?

— Делать мне больше нечего, как учить этот дурацкий предмет, — Жан раздраженно захлопнул учебник.

— Ты так про все говоришь, — заметил Феликс.

— Да пофиг. Вы, кстати, видели? — резко сменил Жан тему. — Сегодня ночью… — он замялся.

— Что сегодня ночью? — полюбопытствовала Алиса.

— Хотя забейте, — передумал Жан.

— Нет, так нечестно, — возразила Алиса, — договаривай давай, раз уж начал!

— Да-да, — поддержал Феликс, — мне тоже интересно стало.

— Ну ладно, — вздохнул Жан. — Ночью я проснулся и пошел попить воды, но в окне вдруг увидел какой-то странный туман над лесом. Вы ничего такого не видели?

— Не-а.

— Не. Я спала как убитая.

— Так я и думал. Знаете, вроде туман туманом, а выглядел он как-то зловеще. И, не знаю, уж больно он был серебристым. — Жан нервно потер руки. — Не как обычный туман, а… даже не знаю.

— Да ладно тебе, — сказал Феликс, — как туман может выглядеть зловеще? Вечно ты всякой ерунды напридумываешь, а потом нервничаешь из-за этого и нервируешь всех вокруг.

— Ничего я не придумываю! — горячо возразил Жан. — Я точно помню, что это видел.

— Тебе приснилось.

— Не приснилось. Пятнышко тоже видел!

— Тебе приснилось, что Пятнышко тоже видел.

— Да ну тебя, — фыркнул Жан, обидевшись, — я говорю серьезно, а ты…

— Я верю тебе, — поспешила успокоить его Алиса, — но я ничего не видела.

— Ты пробовал спрашивать других? — добавил Феликс.

— Не, — слабо покачал Жан головой.

— Знаешь, — говорил Феликс, — я думаю, если бы что-то реально произошло, все бы уже знали об этом. Туман там какой-то подозрительный или еще что — слухи бы моментально разлетелись и все бы галдели сейчас об этом. Городишко-то у нас маленький.

— Но все идет своим чередом, — согласилась Алиса. — Тебе не стоит забивать этим голову, — заверила она. — Тем более, это всего лишь туман, что в нем может быть опасного?

— Наверное… — слабо покивал Жан. — Спасибо, ребят, мне стало поспокойнее.

С превеликим трудом Феликс дотерпел до конца учебного дня. Семь уроков ощущались как целая вечность, он не представлял даже, как ему удалось все это высидеть и не помереть со скуки. К счастью, теперь учеба была позади — по крайней мере, на сегодняшний день — и можно было наконец-то заняться тем, чем хочется.

Троица друзей решила немного прогуляться — благо погода выдалась хорошая, воздух успел прогреться и уже был не холодным, как рано утром, но приятно освежающим. Они дошли до небольшого стадиона, который располагался неподалеку от школы, и с удивлением обнаружили тишину и пустоту, хотя обычно к этому времени стадион оккупировала ребятня всех возрастов. «Все сегодня как-то немного не так», — невольно подметил Феликс.

Солнце припекало голову все безжалостнее, поэтому друзья, чтобы немного охладиться, присели в тени старого дуба, который находился здесь, наверно, еще с незапамятных времен. Вроде и города еще тогда не было — а вот дуб уже был.

— Хорошо-о, — довольно выдохнула Алиса, положив рюкзачок на колени. — Тихо и никто нас не трогает… Правда ведь хорошо, мальчики?

— Угу, — задумчиво отозвался Феликс. Жан предпочел промолчать.

— Вот бы этот момент длился вечно, — как-то мечтательно произнесла она.

— Нет уж, спасибо, — сардонически ответил Феликс. — Если этот момент не закончится, то и лето никогда не наступит, и мы так и останемся в школьном рабстве. Не-а. На фиг. Достало.

— Ну, если смотреть с такой стороны, то я с тобой в чем-то согласна…

— Временные петли еще никогда до добра не доводили, — заметил Жан. Он посмотрел на Алису, и его очки блеснули на солнце.

— Временные… че? — не понял Феликс.

— Петли, — повторил Жан. — Это когда какой-то временной отрезок закольцовывается, и ты его вынужден проживать раз за разом, без возможности выбраться. В фантастике частенько такое мелькает.

— В фантастике, значит?.. Ну, у нас тут точно не фантастика.

— Ага. И будь уверена, Алиса, даже хороший момент тебе рано или поздно осточертеет, если ты будешь постоянно его переживать, — сказал Жан, как будто предостерегая ее.

— А может, и нет? — как-то грустно ответила девушка. — Может, не надоест.

— Сомневаюсь, — сказал Феликс. — Сама подумай: одно и то же постоянно — с ума сойти можно.

— Дураки, — вдруг сказала она.

— Почему это? — удивился Феликс.

Алиса протяжно вздохнула.

— Я, наверно, забегаю слишком вперед, но это лето будет последним для нас троих. В следующем году нас ждут экзамены, а затем мы разъедемся кто куда. И неизвестно, когда мы снова увидимся и вообще увидимся ли. Неужели вас это совсем не волнует? Я хочу, чтобы у нас осталось как можно больше теплых воспоминаний на память. Таких вот моментов…

Феликс и вправду почувствовал себя дураком, но не нашелся, что сказать. Зато нашелся Жан:

— А так и будет. Сначала незаметно, но постепенно мы отдалимся друг от друга уже не только в прямом смысле и станем не друзьями… а кем-то другим. Так, старыми знакомыми, возможно, которые спрашивают про твою жизнь больше из вежливости, а не из желания взаправду узнать, как идет твоя жизнь.