Катастрофа в подарок

Она от растерянности от неприятных известий о нелюбви забыла, про железяку в руках и желание сопротивляться. Пальцы разжались, выпуская массивный кусок железа. Он с радостью устремился вниз, вдарив по носку дорогих туфель нерасторопного хозяина.

— Чёёёёрт! — заорал он, — Запрыгав на месте на второй шагалке. — Прям по сломанному пальцу— скотина!

Наталья, не стала выяснять, кого брюнет обидно обозвал животным, а воспользовавшись моментов, запрыгала в сторону крутой обочины с лесом за ней.

— Куда! Превозмогая боль, ринулся следом за ней похититель.

— Туда! — стремилась украденная невеста в спасительную рощу, усыпляя на ходу бдительность злодея. — Очень писать хочу, не рядом же с красивым мужчиной мне это делать!

— Со связанными конечностями? — не поверил он в её искренность, нагнав на самом краю крутого ската.

— Не волнуйся за меня. Мне так больше нравится! — ответила врунья и, пошатнувшись, толкнула плечом в грудь негодяя.

Подлый склон встал на сторону коварной обманщицы. Камень под ногой похитителя съехал на бок, лишая её опоры. Брюнет покачнулся, добитый резким порывом ветра, и согласился с законом Ньютона, устремляясь к источнику силы тяготения.

Они пролетели несколько метров вниз. Наталья, как и положено хрупкой, грациозной девушке, приземлилась сверху, ровно на подвёрнутые ногу и руку врача или кем он там был. Послышался хруст и снова крик, верней, даже визг от вторично потерпевшего:

— Рукаааа! — а через секунду. — Ногаааа!

А ещё через время несочувственно злорадно циничное:

— Незачем было приземляться на камни!

— Слезь с меня! — просьба, смешанная со слезами «счастья».

Неудачника, очевидно, волновала откровенная близость с красивой похищенной, да и вес её, наверняка добавлял давление на возбуждённый орган. Причём не один.

— Зачем? — опротестовала непонятное возмущение «причина восторга». — Мне и так хорошо. Тепло, мягко. Полежу, отдохну, пожалуй. — Соблазнительница поинтересовалась с нежной улыбкой — Ты не против, если я на тебя пописаю?

— Не смей! — брюнет хотел спихнуть с себя искательницу общественного туалета, но не тут-то было.

— Поздно…

Наталья действительно не могла больше терпеть. От страха, падения, удара организм отказался подчиняться приказам глупого мозга. Сжатые плотно ноги не имели значения, так зачем сопротивляться, отказом побаловать любимые почки, выбирая из двух зол меньшее? Она, вцепившись в могучие плечи, с блаженством на лице справляла нужду на виновника долгого измывательства над мочеточниками.

— Ты стал мне так близок… — Прошептала училка, пытаясь сползти с мокрого воздыхателя. — Пусть это останется нашей маленькой тайной.

— Тварь…

— Фи, какой ты грубый! А совсем недавно осыпал комплиментами и предлагал кучу услуг. — Она перекатилась, уткнувшись носом в жухлую листву, продолжая словесно добивать жертву уринотерапии. — Ветреный такой и горячий, ой, вернее холодный, — она улыбалась в полные боли глаза, — радуйся, что пока живой. Мишки в это время очень голодные и активные, а ты притягательно пахнешь вкусненькой человечинкой.

— Отлежусь и удавлю тебя! — Он пошевелил здоровой рукой, кривясь от боли.

— Попробуй, я сейчас освобожусь и встану, а кое-кому придётся лежать ещё с полгода в гипсе, это в лучшем случае! — Угрожающе прорычала она. — Улыбайся сейчас во весь рот старательно и говори мне разные ласковости, иначе тюкну камнем по тупому черепу!

Она, методом гусеницы: попа вверх, упор на колени, попа вниз, толчок вперёд, доползла до пенька с торчащими в разные стороны сучьями. Вызвав по дороге несколько обмороков у насекомых, впервые наблюдающих за столь гигантской фазой будущей бабочки.

— Зачем надо было меня тащить в машину, что ты задумал?

Красавчик ухмыльнулся сквозь боль.

— Курица! — А решив, что не стоит так откровенно давить на гордость в свете угроз расправой, добавил: — Бройлерная. Тебе надо было всего лишь согласиться проехать со мной в клинику, или прибыть потом с любым из родственников, или на крайний случай не притормаживать так внезапно. Укол в шею или плечо и ты уснула бы как младенец, очнувшись где-нибудь на лавочке с частичной потерей памяти.

— Сидоровы никогда не искали лёгких путей! — обуял биологичку внезапный приступ семейной гордости. — Ты не пояснил главного — зачем! — выгнула она бровь.

— Я же сказал ранее — любовь!

— Странная она у тебя

— Какая есть. — Тяжело вздохнул переломанец. — Вынужден выполнять капризы любимой женщины.

— А дурой меня обозвал.

— Она не прощает обид. Ты её способ сатисфакции Иванову. Пообещала, что через пару месяцев мы поженимся.

— Лев тут причём?

— Святая невинность! Ты не знала, что у него есть невеста?

— Та на которой его насильно решили женить родители? Мои вообще хотят, чтоб я осталась жить с ними до смерти, но это не означает выйти замуж за кролика. Не те времена. Ты не в курсе?

— Плевал я на всех вас. — Прохрипел неудачник. — Мне нужна Ирма и я её получу, благодаря твоему похищению.

— Да что ты? Смотри, от обезвоживания не умри плеваючи. — Биологичка освободила руки и теперь с остервенением рвала скотч на ногах. — Устроил из меня подарок с китайского рынка. Мог и поумнее что-то придумать. Ту же бумагу туалетную четырёхслойную. — Включила она члена Гринпис. — Никто о природе не хочет думать. Развалился, лежит, небось, на сотне невинных раздавленных жизней, о любви рассуждает.

Училка ненадолго отвлеклась от превращения неперерабатываемого куска пластика в кучу мелких.

— Про кролика ты в курсе, похоже? Маску не зря нацепил. Интересно, как охранники тебя со мной на руках выпустили в таком виде.

— Охранники, как и все остальные, на жопы твоих дружков любовались. Так хорошо всё складывалось. — Тоскливо протянул он. — О жизнях она заботится, плевать на мои руку и ногу.

— Меньше будешь толкать конечности куда не следует.

Бедолага цвыркнул сквозь сжатые зубы, возвращаясь к первому вопросу:

— Я в курсе всего!

— И откуда такая осведомлённость?

— Всё до банального просто. Надежде Дмитриевне позвонил, пригласил на бесплатное обследование. Не отказалась. Прибежала и много чего наболтала.

— Халяву мама любит. — Наталья, усмехнувшись, кивнула. — Она сама бы укол мне воткнула, расскажи ты ей слезливую историю о мучительных жертвах ради любви и дай хорошую взятку.

— Да ну… — протянул несостоявшийся душегубец только сейчас осознав насколько поторопился.

— Ну да. Лох ты и лузер, а не великий стратег, как мнишь о себе.

Звук тормозов привлёк внимание заброшенных в лесное измерение.

Наталья почти избавилась от стреноживших пут. Она, вскочив на ноги, замахала руками и радостно закричала:

— Мы здесь, помогите! — надеясь на щедрость души проезжающих и где-то была права.

Те, кто притормозили перед дорогущим автомобилем, не стали мелочиться содержимым бардачка и именного пальто на пассажирском сидении. Гулять так гулять, подумали осчастливленные невидимки в квадрате, а может их было трое и газанув со всей дури сразу двумя машинами умчались вдаль светлую, благодаря бога за оставленное без присмотра авто похитителя.

— Нет… — пробормотал тот сквозь боль, роняя скупую мужскую слезу.

— Да… — ухмыльнулась Наталья, ещё не осознав, что находится на заброшенной дороге в лесу. — Вор у вора дубинку украл, как бабушка говорит.

— Будь проклят тот день, когда я дал себя уломать отомстить Льву за честь Ирмы. — Причитал искалеченный во имя любви, мечась из стороны в сторону. — Хоть бы повязку на руку и ногу мне наложила. — Плакался он, напрасно надеясь смягчить сердце биологички