Страница 89 из 106
Он наклонился, прокладывая дорожку из поцелуев, наслаждаясь вкусом и запахом живого атласа. Урча, как котяра от накрывшего с головой удовольствия. Шепча, между влажными касаниями языком гладкой кожи:
— Моя, наконец-то…
На его счастье Наташа не могла это услышать. Удары пульса в висках лишили мозг многих функций, заострив на одном — физическом удовольствие. Он слегка придавил её телом, хоть и старался опираться на локти. Она выгибалась навстречу, подставляя под губы Льва вылизываемые им участки тела, жалея, что начал он не с оголённых бёдер. Девственница не понимала, что иначе давно бы лежала под ним, изгибаясь совсем другими движениями.
Лев хотел сделать её первый раз красивым и по минимуму безболезненным. Впервые в жизни ставя удовольствие женщины намного превыше собственного.
Он нежно лизнул и втянул в рот один из сосков. Наталья приподнялась навстречу, пропустив его руку под спину. Она не была безучастной зрительницей. Стонала, получая удовольствие и поначалу робко, потом свободнее касалась пальцами гладкой горячей спины. Под дрожащими ладонями буграми ходили мышцы. Она вжимала кончики пальцев, царапая кожу ногтями, вызывая рычание Льва, делая обоюдное желание ещё острее.
Аромат пота, цитруса с кофе и виски манил, завораживая, наполняя легкие запахом возбуждения. Твёрдая мужская плоть была плотно прижата, настойчиво давя всей длиной на выпуклость между её ног, впитывая мягкой тканью излишнюю влагу. Пульсирующий низ живота, вызывал тянущее томление внутри. Ей хотелось почувствовать его там, в центре ноющего жара.
Он, словно услышав немые мольбы, второй рукой отодвинул полоску стрингов и приласкал пальцами гладкий лобок, осторожно надавив большим пальцем на набухшую горошину. Наталья вскрикнула, спазм удовольствия горячими щупальцами устремился вверх. Сердце быстро стучало, отдавая эхом в виски, разгоняя по венам кровь.
— Уже мокрая, готовая. — Лев выпустил вишню соска, приподнял бёдра и потребовав ласково. — Стяни с меня боксеры, потрогай его.
— Я? — Её голос дрожал.
Как будто в постели был кто-то ещё. В любой другой ситуации Лев рассмеялся бы, но сейчас ему было не до иронии.
— Да! Дай почувствовать, что хочешь меня. — Горячее дыхание обжигало ухо. Глубокий голос урчал, успокаивая, показывая, что всё будет как захочет она сама. Никакого насилия. — Ну же, не бойся…
Бояться давно не имело смысла. Двойняшки тому доказательство. Только возможность узнать на практике, каким образом они попали внутрь. Повторить полученное когда — то удовольствие. Она дрожащими руками взялась за широкую резинку, просунув под неё тонкие пальцы, и потянула вниз. Лев глубоко вздохнул, почувствовав полную свободу и, повторил выдохнув, но уже не прося, а требуя:
— Возьми…
Тонкие пальцы осторожно сомкнулись на бархатистой, горячей гладкости, удобно лёгшей в ладонь.
Рык и всхлипывание дали Наталье ощущение полной власти над мужчиной, до сих пор доминирующего в их отношениях. Она провела ладонью вверх и вниз. Рык перешёл в протяжный хриплый стон удовольствия.
«Так вот он ключ к управлению.»— Успела подумать она, прежде, чем Лев сменил положение, отобрав игрушку из рук.
Он оказался лицом между длинных ног, целуя тонкую кожу внутренних бёдер. Мысли о власти над хищником тут же покинули грешную голову. Пока он владел её полностью. Теперь Наталья стонала, прикусывая губы, сдерживая рвущийся из горла крик.
Тонкая полоска стринг была с треском разорвана, освобождая гладко выбритый холмик, разодранным треугольником повиснув на животе. Иванов разодрал боковую резинку, откинув ненужную ажурную тряпицу в сторону. Он медленно раздвинул складочки и слегка прикусил клитор, предварительно ударив по нему языком. Любовник продолжал движения языком, проникая им глубоко внутрь, возвращаясь назад посасывая и покусывая.
На этот раз Наталья не удержала вскрик. Раскручивающаяся спираль наслаждения вызвала дрожь, согнутые в коленях ноги сжались, захватив голову Льва в плен. Недотрогу накрыл оргазм. Она билась в лёгких конвульсиях, ощущая фейерверк блаженства намного большего, чем получала раньше от собственных пальцев.
Он вернулся к опухшим губам, касаясь её набухших сосков жёсткими волосками мускулистой груди дрожа от возбуждения. Собираясь закрыть поцелуем крик от первого проникновения…Головка вставлена, мягко продвигаясь вперёд…Сейчас…Ещё секунда и…
Громкие хлопки ладоней разорвали пропитанный вожделением воздух. Громкие крики:
— Молодец! Браво! — тяжёлым молотом грохнули по перепонкам любовников. — В родительском доме шлюх принимаешь?
Наташа сжалась, в испуге сомкнув ноги, выдавливая Льва наверх. Он обернулся к двери, рявкнув:
— Пошла вон, немедленно! Что ты тут делаешь?
— Пришла проведать любимого братца. Ключ дал отец, чтоб не разбудить ненароком стуком, если ты спишь. — Она бесстыдно взирала на голую парочку, пытаясь из-за плеча директора разглядеть брюнетку. — Это не скромница ли училка под тобой так удобно устроилась?
— Я сказал — пошла вон!
— А мне некуда торопиться, есть время до ужина. — Она сделала шаг в сторону, уставившись в лицо биологички. — На тебя велеть накрывать? Наверное, проголодалась, работая не покладая ног, или Лев накормил? Он любит глубокий минет, Жанна рассказывала. — Она нагло ухмыльнулась, доведя до бешенства старшего брата.
Он соскочил с постели и, не прикрываясь разбросанной рядом с кроватью одеждой, двинулся к Ольге. Та развернулась, кинувшись к распахнутой настежь двери, но не успела скрыться. Лев ухватил её рукой за шею и, не позволяя обернуться, потребовал:
— Дай сюда ключ!
— Заберёшь у отца.
Пальцы на шее сжались, вырвав из глотки блондинки хриплый вскрик.
— Совсем охренел, отпусти!
— С каким удовольствием я столкнул бы тебя сейчас с лестницы! — рычал он, обуреваемый тёмным желанием.
— Не посмеешь! — хрипела Ольга. — Я позову отца, пусть посмотрит…
— Проверим? — Лев сделал шаг вперёд, вытолкнув её за порог спальни.
— На, подавись. — Она подняла руку с ключами вверх и швырнула назад, притормаживая ногами, но Иванов продолжал двигаться.
— Отпусти её! — Попросила Наталья, судорожно натягивая юбку. — Не надо.
— Послушай свою шлюшку. — Согласилась с её просьбой вероломная обломшица.
— Скажи спасибо моей невесте! — сделал он особое ударение на последнем слове. — Толкнул сестру в спину и захлопнул за ней дверь.
Он обернулся, растерянно глядя на быстро заправляющую блузку в юбку Сидорову. Она застёгивала пуговки, благодаря Бога, что Лев не торопился и оставил их целыми. Он стоял совершенно голым, не спеша одеваться, в очередной раз испытывая боль в паху.
— А всё так хорошо начиналось… — Пробормотал он, понимая, что о продолжение не может быть и речи.
— Что ты там говорил про проклятие? — поинтересовалась Наташа, собирая волосы в хвост, стараясь не встречаться с ним глазами.
— Какое проклятье? — Иванов и не думал одеваться, приучая к виду голого тела, считая достижением, что она не бежит прочь сломя голову.
— Ну, ты рассуждал об этом. — Мялась она, подбирая слова, внезапно растеряв всю смелость. — Что нам каждый раз не удаётся…ну сам понимаешь чего.
Он подошёл к прячущей взгляд Наталье и, взяв за руку, уточнил:
— Трахнуться?
— Ну, да. Похоже, мы можем делать это только когда я пьяна до полуобморока, — (Лев, после этих слов, вздрогнул), — похлеще чем в новый год или день всех влюблённых. — (А после этих подумал: — Только не день озабоченных!»