Катастрофа в подарок

Глава 18

Как добралась до дома, Наташа не помнила, да и на воспоминания совершенно не было времени. Она опять, не просыпаясь, нажала на кнопку будильника избавляясь от надрывного крика и поэтому снова опаздывала.

Пробудившийся раньше всех Гамлет выплескал на восстанавливающееся после голодания тело всю горячую воду. Ждать, когда бойлер нагреет её, не было времени. Прохладный душ поспособствовал окончательному протрезвлению.

Думать, а тем более размышлять над вчерашним походом в фитнес центр не хотелось. Вечер, хоть и наполненный пьяными откровениями и нравоучениями, оказался чудесным. Наталья давно не чувствовала себя настолько счастливой и уверенной. Две новые подруги — именно подруги, а не приятельницы для сплетен — сделали его необычайно полезным и познавательным. Столько комплиментов, пусть даже и от женщин, она не получала никогда.

Учительница зачесала волосы в конский хвост, нанесла лёгкий макияж, подчеркнув размер глаз тонкой подводкой, а губы бесцветным блеском. Она натянула плотную водолазку белого цвета, выделяющую грудь, и чёрную юбку-карандаш, никогда не выходящую из моды, но так хорошо обрисовывающую упругую попу.

Наташа заскочила на кухню, глотнула остывшего кофе и буркнула Надежде в очередной раз обомлевшей от внешнего вида дочери:

— С добрым утром! Пока!

Затем скинула тапки перед лохматой мордой Пусика и милостиво разрешила одуревшему от счастья косоглазику:

— На, сволочь, люби! Я сегодня добрая.

Биологичка сунула ноги в туфли на шпильках — те самые, в которых рухнула к ногам Иванова в День всех влюблённых — и выскочила за дверь.

Она не слышала судорожных всхлипов мамы, бросившейся в объятия пахнущего дочериным клубничным гелем для тела Гамлета с криками:

— Милый, это катастрофа! Видел бы ты её!..

Лишь через пять минут расспросов о том, что случилось и попыток вызвать врача, Надя констатировала:

— Это ужасно! Она действительно влюбилась. И на этот раз всё серьёзно…

— Ты говорила, что видела её богатенького прохвоста?

— Да.

— А номер его машины запомнила?

— Конечно! Как и положено хорошей матери, желающей счастья неудачнице дочери. Вдруг он её изнасилует или, что ещё хуже…

Перед глазами расстроенной родительницы встала вовсе не замученная маньяком девочка, изрезанная в куски или с петлёй на шее, нет. Во внезапно возникшем видении дочь уходила из дома в обнимку с высоким рыжеволосым мужчиной. В руках перезрелая «малышка» держала вовсе не куклу, а чемодан, прикрытый прозрачной фатой, жутко не гармонирующей со свадебным платьем.

— Господи, что делается-то?..

Гамлет, не понявший испуга в глазах жены, потянулся к стационарному телефону и пододвинул блокнот, лежащий на столике.

— Напиши на листке. Сейчас выясним, кто он, чем дышит и на какую компенсацию мы, как родители, можем рассчитывать.

— Кому ты собрался звонить?

— Другу, однокласснику, полицейскому — Феде Томилину. Кому же ещё?!

— Пятому мужу твоей матери? Хочешь, чтобы эта маньячка узнала о любовнике внучки? Ты соображаешь, что после этого начнётся?

— Вот только маму не трогай! Если бы не эта святая женщина, не было бы в моей жизни ни тебя, ни нашей дочери. Скажи спасибо ей за любовь ко всему показушному и кричащему. Актрисочки…

Терпению женщины, второй день выносящей капризы раздраженного гуляки, наступил предел. Пупкова в девичестве, на самом деле мечтала когда-то о славе Веры Холодной и даже подавала небольшие надежды, но попала в сексуальные сети красавца-художника. Узурпатор наградил её непокорной дочерью и участью домохозяйки, поставив, как и себя, на довольствие к Сидоровой старшей.

Она встряхнула накрученными с утра волосами, плаксиво растянула наглазуренные яркой помадой губы, захлопала густо накрашенными ресницами и разрыдалась. Театрально заламывая руки, «кроличья» мама проклинала судьбу-злодейку, призывая кару небесную на головы всех врагов прошлого, настоящего и далёкого будущего.

Гамлет мгновенно забыл, зачем взял в руку телефонную трубку. Он ринулся в комнату за мольбертом и красками. Жена, бьющаяся в крикливой истерике, с наполненными ярой безнадёжностью глазами, извергающими влагу Ниагарским водопадом, выглядела невероятно красивой. Она сейчас так походила на его любимую родительницу в пору её цветущей артистической молодости. На актрису, играющую в третьем составе второсортной пьесы вакханку, обманутую цыганом на одном из рынков Сицилии.

Лишь Пусику, неутомимо «окучивающему» плюшевую любовницу, было совершенно плевать на кипящие в доме африканские страсти. При любом раскладе сладкая морковка на утро, кусок капусты в обед и травка на ужин были ему гарантированы. Люди могли любить или ненавидеть себе подобных, впадать в депрессию, голодать от диет или нужды, но домашним любимцам ни в чём не отказывали.

Первые два урока для Сидоровой промелькнули потоком из слов, макетов, заданий и лиц странно улыбающихся детей.

Во взглядах мальчишек читалось полное одобрение внешнего вида ставшей всего за два дня самой желанной и сексуальной учительницы. Но, как говорится, глаз видит, да зуб неймёт.

А вот девочки с осуждением и открытой завистью взирали на тесный джемпер и неприлично узкую юбку биологички, облегать которым, в отличие от их собственных плоских тел, было что.

Наташа смирилась со столь диаметральным восприятием своего наряда. Единственное, что раздражало — полное отсутствие реакции директора на сексуальную обёртку коварно изнасилованной жертвы. Он встретил её у дверей школы, сухо поприветствовал и напомнил, что учителю не пристало приходить в школу вместе с последними учениками.

Брюнетка специально пришла в учительскую после первого урока, но руководитель на восемьдесят процентов состоящего из женщин коллектива не покидал своего кабинета. То же происходило и после второго.

После третьего в щели приоткрытой двери кабинета биологии появилась взъерошенная голова Рукоблудова, решившего, что для устранения врага нужно стать его другом, и трущегося возле директорской.

— Наталья Гамлетовна, после урока зайдите в кабинет Льва Карловича на общее собрание! — прокричал с непонятым укором в глазах отличник, приглашающий предмет любви на свидание к сопернику.

Иванов битых десять минут разъяснял подчинённым новую политику попечительского совета. Наставникам «алчущих знаний» предлагалось собраться, мобилизовав всю волю в кулак и привести подопечных к небывалым успехам в области знаний. За это по итогам года каждый получит персональную премию.

Он одаривал улыбками всех, кроме учительницы биологии. Воспрянувшая духом Нина нагло строила глазки. Она беззастенчиво выставляла напоказ полукруглые формы, готовая предложить директору, в качестве премии, себя любимую вне зависимости от результатов общей успеваемости.

Росток непонятного чувства, похожего на ревность, появился в душе Сидоровой. Он мгновенно проник колючими ветками во все органы тела, настойчиво свербя корнями в самом неудобном месте. Она переминалась с ноги на ногу, мечтая оказаться где угодно, подальше от «взглядового» вертепа.

Наташа в числе первых ринулась к двери, едва дождавшись окончания собрания, но была пригвождена к месту грозным окриком:

— А вас, госпожа Сидорова, я попрошу остаться!

Пирогова замерла, пропуская коллег вперёд, в надежде узнать причину задержания соперницы.

Лев шагнул навстречу излишне пытливой красотке. Он, по-прежнему не глядя на Наталью, выдавил любознательных за порог и, захлопывая дверь кабинета, задал вопрос: