Катастрофа в подарок

Глава 11

Эдик Рукоблудов не верил глазам своим. Внешний вид любви всей его жизни говорил о многом: кто-то обидел госпожу Сидорову, и сделал это настолько жестоко, что той пришлось прибегнуть к маскировке. Или, что ещё хуже, она подверглась слежке психопата-маньяка-извращенца, а её нелепый наряд — последняя крепость добродетели против неуёмного секс-преследователя. В любом случае он, как истинный джентльмен, должен защитить предмет давней страсти, звезду юного пылкого сердца, первую красавицу школы, по его версии, да и М. ска в целом.

Как бороться с соперниками-учениками и долбанутым Климом, Рукоблудов знал. Первым хватало угроз, подсыпанных в завтраки измельчённых жуков и волос, прикреплённой к сиденью стула жвачки, битого стекла и обещания познакомить с братом — профессиональным боксёром. Второму достаточно было спустить колесо на его обожаемом «лексусе», а если появлялся у подъезда учительницы, то и проколоть шины. Но вот бороться с извращенцами ему ещё не доводилось.

Набранный в гугле запрос выдал сногсшибательные предложения. Раздобыть пистолет в собственное пользование в ближайшие шесть лет Эдику не светило, отцовский травматический надёжно спрятан в сейфе, вместе с ружьями. Пользоваться топором и пилой он не умеет. Оставалось найти гвоздезабивной пистолет, желательно автономный. Или удобную биту. Говорить о струне не приходилось, ведь неизвестно, какого размера маньяк; перетянутый ею палец погоды не сделает…

Жгучее желание удрать с занятий и погрузиться в поиски средств спасения пересиливало потребность проследить за Натальей и убедиться, что психопата нет в школе. Рукоблудов с трудом дождался звонка, в сотый раз бросил взгляд в окно — ничего подозрительного не происходило — и, покосившись на предмет обожания, вышел из класса. Всё-таки любить женщину чуть постарше и лицезреть её в образе бабушки — не одно и то же. Нужно было спасать обоих: Сидорову от маньяка, себя от последствий разбитого сердца. Пережить первое любовное разочарование Эдик не был готов…

Наташа направлялась в учительскую, довольно ухмыляясь, ловя на себе недоумённые взгляды учеников и коллег. Впервые за долгое время ей удалось добраться до школы без особых проблем. В автобус пропустили в числе первых и даже уступили место. Прыщавый паренёк лет семнадцати с выпирающими изо рта зубными скобами принял биологичку за почтенную даму. Правда, уже через пару минут, разглядев лицо «старушки», принялся делать непристойные намёки.

Воспитанный неудачник, подумав, что дела девушки, разгуливающей в старомодной одежде, так же плачевны, как и его, решил помочь сестре по несчастью. Он, предварительно оглядевшись, стеснительно засопел, значительно приподнял брови и указал взглядом в район ширинки чуть великоватых клетчатых брюк, обвисших серым мешком на узких, худых бёдрах.

Наталья мило улыбнулась ринувшемуся следом за ней озабоченному оболтусу. Перед тем как сойти с подножки, она произнесла всего лишь три слова:

— Стручок отрасти, заморыш! — навсегда убив в юном «ботанике» желание сопереживать женщинам.

Но столь незначительное происшествие не смогло поколебать веру брюнетки в чудо маскировочного камуфляжа. Она давно усвоила, что похотливые козлы всегда были, есть и будут независимо от возраста, вероисповедания и социальной принадлежности.

Для полной уверенности в собственной «отразимости» Наташе не хватало лишь подходящего макияжа. К сожалению, в косметичке учительницы не оказалось помады морковного цвета и ядовито-фиолетовых теней для век.

Сидорова внутренне ликовала, представляя выражение лица нового директора, обнаружившего за столом напротив прощальную песню богини старости Элли.

Но надежды были напрасны…

Иванов, не нуждаясь в утреннем душе, поспешил покинуть дом с рассерженными родителями и появился в школе намного раньше Натальи. Он ожидал её появления в коридоре, уставившись в окно, открывающее вид на школьную стоянку и главный вход. Заранее решив, что если преподаватель биологии, а по совместительству — его мучительница, появится в чём-то неординарном, значит, их встреча произвела неизгладимое впечатление.

И быть им вместе на «радость» Карлу. Если же, как и вчера, в обычном виде учительницы, то эпизод свидания был мелким недоразумением в размеренной жизни закоренелой мужененавистницы. Девственница не по причине отсутствия подходящего кандидата противоположного пола, а по убеждению. Значит, то, что он навыдумывал себе вчера, было миражом.

Лев поперхнулся кофе и едва не выронил кружку с горячим напитком при виде преобразившейся до неузнаваемости гражданки Сидоровой. Он ожидал всякого: от длинной юбки в пол до, на грани допустимого, короткого платья, но что она подойдёт к вопросу настолько творчески — не смел и надеяться.

Глаза Казановы, вместе с бровями, вставшими домиком, полезли на лоб. Рельефные губы жёсткого рта приоткрылись, разделённые выпавшим от изумления кончиком языка, обнажая ровные крупные зубы, сквозь щели которых непроизвольно потекла слюна.

Набежавшая на небо тучка, заслонив солнце на миг, сделала стекло почти зеркальным. Новоиспечённый директор обомлел, заметив собственное отражение. На него смотрело почти мультяшное лицо — ни дать ни взять котяра Том, увидевший соблазнительную кошечку.

— Чтоб я сдох!.. Это судьба. Она станет моей.

Он с удивлением почувствовал, как натягиваются брюки в районе паха. Вот уж чего, а склонности к геронтофилии Иванов за собой не наблюдал никогда, но по-другому просто не могло быть. Госпожа Сидорова сейчас представляла собой героиню самой яркой эротической фантазии Льва — секс с его первой учительницей.

Юбка на длину чуть ниже колен умудрялась на ходу облегать крутые бёдра. Бесформенная двубортная кофта, наброшенная на плечи вместо пиджака, обтягивала высокую грудь, двумя крупными пуговицами по бокам обозначив места сосков. Широкий каблук старых туфель позволял «катастрофе» твёрдо стоять на земле, делая её походку грациозной.

Цвет выглядывающей из мышиного кардигана ядовито-зелёной водолазки удивительно подчёркивал свежесть лица эффектной брюнетки. Он обозначил глубину сияющих огромных глаз, очерченных контуром толстой оправы очков. Стянутые в классическую причёску учителей прошлого века блестящие волосы позволяли разглядеть тонкую лебединую шею и маленькие розоватые ушки.

Иванов не смог сдержать стон, но, сообразив, где находится, огляделся по сторонам. Кроме него в окно не смотрел никто. Зато сам он являлся предметом пристального наблюдения нескольких старшеклассниц. Они выглядели и вели себя словно близняшки. С конечностями, заправленными в тесные передние квадратики спортивных брюк, акселератки выстроились в линейку вдоль стены длинного коридора. Каждая подперев её подошвой ноги «Золушкиного» сорок первого — сорок второго размера.

Юные нимфоманки, очевидно, успевшие вкусить радость секса, не сводили глаз с его — директорской — задницы, аппетитно обтянутой тонкой шерстью брюк. Четыре девицы ростом намного выше среднего, обхватом груди не меньше эталонных девяноста, с талией намного шире шестидесяти, а бёдрами и вовсе за метр смачно жевали жвачку. Вытворяя ею во рту замысловато-показательные движения.

Льву от столь очевидных намерений «деточек» стало не по себе. Он вытащил руку из кармана, стараясь пиджаком прикрыть место расстрела восхищёнными взглядами. И, спасаясь позорным бегством, поспешил скрыться в комнате отдыха учителей, где его столу, а значит, и ему самому предстояло оставаться до вечера.

Наталья Гамлетовна не появилась в учительской до перемены, заставив котяру изрядно понервничать в ожидании.