Страница 47 из 76
Я приподнимаю немного бровь.
— Мне нельзя алкоголь.
— Я об обычных напитках, Лия. Чай, кофе, минеральная вода.
— Если можно, то чай. — вздохнув, произношу я. Если отбросить мысль о том, что Эмир в очередной раз без моего согласия привез меня сюда, то я чувствую себя прямо окруженной заботой.
Эмир протягивает руку, ткнув в кнопку электрического чайника с водой, и какое-то время я молча наблюдаю за маленькими пузырьками, танцующими в синем цвете подсветки. Почему-то мелькает воспоминание о том, что в детстве у родителей Эмира был тоже электрический чайник, и тогда я ему дико завидовала. Меня бесила вечно горячая ручка моего чайника, и то, что при наливании воды в кружку, крышка каждый раз смещалась, выпуская горячий пар и обжигая пальцы.
— Послушай. — внезапно вырывается у меня вопрос, который я, в общем-то ,не хотела задавать, но само вышло. — После того, как ты... уехал из дома, ты когда-нибудь вспоминал о нашей дружбе?
Если до этого опроса Эмир казался расслабленным, то после него всю расслабленность словно стирают с его лица. Только едва приподнятая бровь говорит мне, что Эмир не злится, иначе бы я сильно начала беспокоиться.
— С чего вопрос? — произносит он. — Было дело.
— Было дело? — хмыкаю я. — Ну хоть так. Просто мне всегда было интересно - почему ты хотя бы не написал письмо? Последний раз мы виделись в школе и я одолжила тебе учебник. Мне потом влетело от библиотеки... Просто мне всегда казалось, что это не в духе такого обязательного ученика, как ты - даже не извиниться за стыренную книгу.
Лицо Эмира трогает тень улыбки.
— Могу поискать и вернуть сейчас. Возможно, она где-то еще у меня.
— Не надо. — вылетает у меня смешок. — Думаю, библиотеке уже плевать, да и вопрос не об учебнике, а о тебе.
— Мне было не до этого. Честно - даже не знаю, можно ли было написать кому-то из друзей письмо. — Эмир пожимает едва заметно плечом. — Даже если можно, то не уверен, что мне бы позволили.
Я хмурюсь.
— Все было настолько плохо?
— Ну, детский дом явно не самое хорошее место в мире, Лия.
Я замолкаю. Учитывая то, что случайно рассказал мой отец - это был глупый вопрос.
Как же изменилась наша жизнь с тех пор. Казалось бы, девочка, которая жила с родителями и хорошо училась в школе, должна стать более успешной, чем мальчишка из детдома, сбежавший потом на улицу, но, смотрите-ка, сейчас я работаю продавцом в магазине подарков и изо всех сил коплю деньги на содержание ребенка. А у Эмира денег столько, что он даже бровью не повел ,когда покупал мне вещи и видел на чеке сумму с кучей нулей.
Что бы там не говорил отец, но этот человек вызывал уважение. Когда-то мир поступил с ним невероятно несправедливо, дважды лишив родителей.
— Мне жаль, что тогда я ничем тебе помочь не могла. — вырывается у меня. — Мой отец ведь был полицейским. Если бы я попросила его найти, где ты живешь, и послала его в детский дом, чтобы передать тебе письмо, думаю ,ему бы не смогли отказать. Если к тебе несправедливо там относились, я бы рассказала это отцу.
Я чувствую, как Эмир смотрит на меня, но не могу посмотреть ему в глаза.
— Вряд ли я когда-нибудь тебе рассказал, что там происходило. Так что не вини себя в том, что не сделала, Лия.
Он ставит передо мной кружку с дымящимся чаем.
— Пей. Уже поздно, кстати. Может, останешься здесь?
Если до этого я чувствовала, как страдает мое сердце и душа, при мыслях о том, что пережил подростком Эмир, то теперь на мое лицо резко наползает каменное выражение.
— О, нет, спасибо. Когда-то я осталась с тобой на ночь.
— Вряд ли ты еще раз сможешь сейчас забеременеть.
— Эмир. — я стреляю в него мрачным взглядом. — Этот аргумент делает только хуже.
— Я к тебе не притронусь. — произносит он, встретив мой взгляд. — Здесь две спальни. Можешь запереться на замок. Тебе нужно отдохнуть, поэтому я буду настаивать.
У меня вырывается вздох.
Если Эмир настроен настаивать - у меня нет ни единого шанса. Я только нервы себе вымотаю.
Лия
Лия
— М-м-м... — вырывается у меня. Мне кажется, будто я попала в рай. Так тепло, мягко и уютно, что даже не хочется просыпаться. Только громко играет над ухом какая-то навязчивая музыка. Мне кажется, или в раю она должна быть другой? Что насчет классики?
Я пытаюсь отмахнуться, но моя рука натыкается на что-то прямоугольное и вибрирующее, и потом до меня доходит: это мой телефон!
— А? Да? — я быстро отвечаю на вызов, резко сев на кровати и продрав глаза. Черт, я и забыла, что осталась у Эмира. Как же легко сделать довольной беременную женщину. Всего-то нужно дать ей кровать с идеальным матрасом, после которого не болит тело, ортопедическую подушку и теплое одеяло.
— Коза, напоминаю тебе, что по сроку у тебя должно быть плановое УЗИ. — врывается в мое ухо голос Насти. — Ну и кровь тебе пора сдавать на скрининг. Надеюсь, после того, как ты отшила обманом своего олигарха, у тебя остались на это денежки.
Боже. Я закатываю глаза.
— Твоя знакомая - предательница. — сообщаю я. — Она отказалась подделывать тест на отцовство, и просто-напросто сдала меня.
Настя в трубке закашливается.
— Она не предательница. — произносит подруга сдавленно спустя минуту. — А твой ангел-хранитель, дурында. Не знаю лично эту дамочку, но занесу ей коробку конфет с коньяком на днях.
— Тогда я сменю клинику и сделаю УЗИ в другом месте. — Мстительно отвечаю я. — Как понимаешь, теперь у меня куча денег, чтобы записаться в любую элитную больницу, а не в твою.
— Ладно, ладно, — Тут же дает заднюю Настя. — Обойдется. Я пошутила. Учти, что меня пытались переманить в одну из элитных больниц, но здесь мне предложили зарплату выше, лишь бы я осталась. Поэтому я у тебя - золото. Лучше не найдешь. Так что, появишься сегодня?
— Посмотрим. Я сейчас работаю няней, поэтому мне придется отпрашиваться.
— Это важно. Так что уж постарайся убедить свою работодательницу.
“Работодателя” — мысленно поправляю я, отключаясь. Не думаю, что Эмир будет против, так как это его ребенок, но мне уже неудобно перед Даниилом и Ариной. Мне платят деньги, а я и недели нормально няней не проработала.
Скинув с себя мягкое, теплое одеяло, я одеваюсь в свою вчерашнюю одежду. Черт. У меня в квартире не так тепло с утра, как у Эмира. Честно говоря, я мерзлячка, и моя стандартная утренняя программа в холодное время года - перебежками добраться до теплейшего халата, а потом попытаться не умереть до первой горячей кружки кофе.
У Эмира же неожиданно теплый пол. Постойте, он что, вообще с подогревом? С чего это он включился? Я подхожу к окну, и, распахнув шторы, обмираю. После смотрю на экран телефона в руке. Минус два. Семь часов утра. На улице иней. Похоже, зима наступила в этом году раньше, чем ее ожидали.
Оставив шторы открытыми и заправив кровать, я выхожу тихо из комнаты. Несмотря на тепло дома, кофе не помешает, поэтому, я направляюсь на кухню, и охаю, когда из нее вылетает мне навстречу Арина во флисовой пижаме, и с размаху снова врезается в меня, обнимая.
— Ты проснулась! — кричит она. — Ура!
У меня вырывается вздох, когда я обнимаю ее. Несмотря на заботу Даниила и Егеря, девочка по-прежнему слишком бурно радуется мне.
— Доброе утро, малыш. Ты уже завтракаешь?
— Да! — радостно сообщает мне она. Я смотрю на ее подозрительно чистое личико ,а потом принюхиваюсь. Постойте...
Взяв ее за ручку, я подношу ее к носу и издаю обреченный стон.
— Арина, это что, рыба?
— Креветки!
— Боже...
Ее руки отчетливо пахнут рыбой. Теперь и моя единственная одежда, в которой мне нужно ехать на УЗИ. Настя, конечно, моя подруга, но... Я не хочу вонять даже перед ней.
— Пойдем-ка. — произношу я, взяв ее за ручку. Мы заходим на кухню, где Эмир пьет кофе, сидя за столом, на котором свалена гора креветок в тарелке. Часть из них беспощадно разодрана детскими ручками.