Страница 3 из 11
В конце - концов, что мне соли жалко?
– Вот спасибо, – сразу оживился де Солический. – А я за это давай тебе розетки проверю, у меня, знаешь, одна искрила, сделали абы как, через одно место, а с электричеством шутки плохи.
Он решительно протиснулся в прихожую, слегка отстранив меня плечом. «Налетчик, – пронеслось в голове, – в одной банде со старушкой и спаниелем. Ну, ничего, пусть посмотрит, что самое дорогое у меня в квартире – это старый планшет-динозавр и французский бюстгальтер, подаренный на день рождения тетей Женей, он сейчас как раз мирно сохнет на батарее».
Глава 3
Олежик, мягко передвигаясь по квартире, колдовал над моими розетками и выключателями, из широкого кармана появлялись разные отверточки. Одна из них мне особенно понравилась, когда Олег тыкал ей куда-то в провода, на конце ручки зажигалась красненькая лампочка. Я бочком пристроилась к сковородке, из-под крышки шел тонкий дразнящий аромат. Как же есть хочется! И, похоже, не мне одной: де Солический, прикручивая последнюю розетку, глазами полными тоски посмотрел на плиту:
– Котле-е-ты? – пропел он.
– Нет, – отрезала я. «О, парень, да ты не налетчик, ты – халявщик».
– Мясо? – Олегандро нервно сглотнул.
– Печенка, куриная, – ехидно улыбнулась я (в этом месте обычно мои подруги делали «фу» и начинали рассуждать на тему, как такую гадость можно есть), – с тушеным луком – таким прозрачным и скользким, – добавила, чтобы наверняка.
– Моя любимая, вкусно, наверное, – теперь не только я, но и Олег очень нежным взглядом ласкал сковородку.
– Угощайся, – сдалась хозяйка, ну нельзя же выгнать голодного, он вон старался – розетки с места на место прикручивал.
– Ой, спасибо, – просиял Олегандро, срываясь к плите.
– Руки мыть! Ванная там, – сдвинув брови, указала я на дверь.
Парень послушно побрел выполнять приказ.
Я поставила на стол сковородку и две тарелки и начала накладывать дымящееся лакомство.
– Да я и из сковородки поесть могу, – крикнул мне Олег, выходя из ванной, – чего зря посуду мазать.
«Ну, из сковородки – так из сковородки». Я убрала вторую тарелку и тут же пожалела об этом. Вилка Олега так часто ныряла на дно, что стало понятно – заветного «на завтра» не будет. «Вот молотилка, хорошо я себе отдельно отложила, а так и голодной остаться можно».
– Вкуш-ш-но, – улыбался сосед, работая челюстями.
– А вот врачи говорят, быстро есть вредно, – намекнула я очень тактично.
– Да врут, – беспечно отмахнулся Олег, запихивая в рот последний кусок. – Может, чайку поставим? Да ты сиди, я сам.
И он по-хозяйски стал наполнять мой чайник водой из крана.
– А ты на кого учишься? – как бы невзначай бросил сосед через плечо.
– На философском, – ответила я как можно уверенней.
– На кого?
– На философском.
– А будешь кем, философом?
«Да как вы достали!» Сразу вспомнился брат отчима – дядя Коля: вот так же сидел у нас дома, работал вилкой, набивал брюхо мамкиными голубцами и философствовал: «Ох, Сергевна, и кем у вас дочка-то будет – Кантой или Гегелей. Га-га-га. С такой профессией ее нужно срочно замуж, или ноги с голоду протянет». Его родная дочурка Светка училась на экономе.
– Так кем? – не унимался Олегандро.
– Делопроизводителем я буду, отделение там такое есть, – недовольно буркнула я.
– А-а-а, – протянул мой гость, немного разочаровано, ему философиня нравилась, наверное, больше. – А чего так поздно с учебы пришла, вторая смена?
«Прямо допрос какой-то».
– Может, конфетки? – услужливо протянула я вазочку, рассказывать о себе мне не хотелось. Набьет сейчас себе рот и выспрашивать не сможет.
– Нет, я сладкого не люблю, лучше хлебушка с маслом, – Олег, словно свой собственный, распахнул холодильник, достал сливочное масло и начал намазывать на хлеб толстым пластом.
«Простота хуже воровства».
– У вас занятия так поздно заканчиваются?
– Работаю еще, – промямлила я неохотно.
– А кем?
– В игровом центре.
– А кем?
«На кого да кем: он что других вопросов не знает?»
– Наверное феей или эльфом, – улыбнулся де Солический.
«Вот ведь гад, жрет мою еду и еще на уши мои намекает!» Щеки загорелись от злости.
– Нет. Пираткой, рассказываю детишкам, как Френсис Дрейк наподдал испанцам, Олегандрам там всяким. Наглые больно были эти испанцы, вот по зубам и получили.
– Алехандро.
– Что?
– Я говорю, Алехандро – имя испанское, это то ли Александр, то ли Алексей по-нашему, но точно не Олег, – а не дурак, издевку-то поймал.
– Сам-то кем работаешь? – пошла я в наступление, видя, как он намазывает маслом второй кусок хлеба. А с виду худой, куда в него столько влезает?
– Киповец, – горделиво приосанился парень.
– На целлюлозном комбинате?
– Почему на целлюлозном? – не понял Олег.
– Ну, кипы бумаг с места на место таскаешь, – наивно захлопала я ресницами.
Парень закатился раскатистым хохотом. И чего я такого смешного сказала? Вот вы знаете, кто такой киповец?
– Я слесарь контрольно-измерительных приборов, ну что-то вроде электрика, только лучше.
– А-а-а.
«Так бы и сказал – слесарь. Так нет же, надо выпендриться».
– Я на севере под Сургутом работаю, по вахтам. Три месяца на газораспределительной станции, а два дома.
– И, наверное, скоро опять уезжаешь? – спросила я с надеждой в голосе.
– Почему уезжаю, я только в воскресенье прилетел.
«Вот засада».
А дальше на меня полилась лавина воспоминаний о крайнем севере: про то, как два олуха у них со станции ушли за грибами и заплутали, как их искали три дня, а те одними грибами и ягодами питались, а потом большие начальники всем надавали по макушке, включая инженера по технике безопасности, и тот запретил выходить за территорию; про любопытных медведей, которые все время околачиваются неподалеку (вот интересно, как они тех бедолаг не сожрали); про северное сияние и морозы, и оленью колбасу (которую обещал мне привезти в следующий раз, не уверена, что буду есть несчастных оленей, это все-таки не курицы). Олег все говорил и говорил, говорил и говорил. Печенка она, знаете ли, силушки предает, на целую лекцию энергии хватит. В начале я вежливо кивала и чего-то там поддакивала, потом стала клевать носом…
Проснулась я утром на своем диванчике, заботливо укрытая пледом. Олега не было. Вот сказочник, Ганс Христиан, усыпил. Бюстгальтер мой дорогой цел, планшетик тоже на месте. Консультация в восемь сорок, как бы не опоздать.
Глава 4
Весь день как примерная студентка я грызла гранит науки, загружая в себя тонны информации. «Завтра последний экзамен», – твердила я как заклинание, а глаза все время косились на граненную солонку, оставленную Олегом на столе. Вот интересно: он специально ее забыл или по рассеянности? И если позвонит в дверь, открывать или нет?
Дверной звонок молчал, зато веселыми соловьиными трелями протренькал сотовый. Я бросила беглый взгляд на экран и… глазам своим не поверила: «Олегандро» сияла издевательская надпись. «Ну, это уж слишком! Он еще и в телефон мой пялился!»
– Да! – гневно крикнула я в трубку.
– Привет, Василиса, – полился голос, полный добродушия. – Извини, я без твоего разрешения там тебе свой номер вбил, но я больше никуда не лазил, честное слово, даже фотки не смотрел.
– Еще бы ты и фотки посмотрел! Тебя не учили, что по чужим вещам лазить не хорошо?
«Надо было пароль ставить!»
– Учили, мне так стыдно, честное слово, стыдно. Я, как-то не подумав, случайно, я тебя перетаскивать на диван стал, а он у тебя из кармана выпал, ну я поднял, а оно как-то само собой получилось, и теперь мне очень стыдно, – ну прямо само раскаянье, – а можно, я за солонкой приду?
– Я сама принесу.
Мы люди не гордые и отнести можем, так надежней будет.
– Да я и сам…
Чего он там сам, я не расслышала, отключив телефон, схватила солонку, подсыпав туда побольше соли (так, что она через края щедро сыпалась на пол), сунула ноги в шлепанцы и полетела к двери. Работать надо на опережение и добежать до его квартиры раньше, чем он до моей. Суну солонку, и свободна.