Страница 64 из 80
— Правда? — спросила она.
Они вышли из ракеты в огромный ангар.
— Я подожду закрывать люк, сначала справлюсь в рубке, все ли разведчики вернулись, — сказал Робин.
Дон наклонился и стал осматривать какую-то вмятину в корпусе их ракеты.
Вернулся Робин.
— Все уже дома. Сейчас закрою люк.
— Я скажу Бетти-Энн. Ей, наверно, захочется посмотреть из рубки, как мы взлетим.
Шаги Робина затихли. Тяжелая крышка люка со звоном захлопнулась. Опять шаги. И голос Робина:
— Что случилось?
— Как странно. Только что она была здесь. Бетти-Энн! Откликнись, Бетти-Энн!.. Да где же она?.. Бетти-Энн!
— Уж наверно ей захочется посмотреть взлет, — сказал Робин.
— Бетти-Энн! — крикнул Дон, но отозвалось одно только гулкое эхо.
Они озадаченно переглянулись, покачали головами.
— Бетти-Энн! — снова позвал Дон.
— Куда она девалась, черт побери? — сказал Робин.
За стенами Большого Корабля низко над горизонтом повисла луна, и, точно утомленный любовник, лениво дышал океан, и сверкали во тьме далекие звезды. А над умиротворенными водами, широко раскинув могучие крылья, летела навстречу дню большая одинокая птица.
ТЕОДОР СТАРДЖОН
РАКЕТА МЯУСА
«Прерываем наши передачи. Слушайте экстренное сообщение…»
— Джек! Ну что ты вскинулся как ужаленный? И пепел у тебя сыплется.
— Ох, Айрис, дай послушать.
«…тело, первоначально принятое за комету, продолжает беспорядочный полет в стратосфере, временами снижаясь до…».
— Джек, ты мне действуешь на нервы! Нельзя быть таким рабом радио. Ты бы лучше мне уделял столько внимания…
— Дорогая, я готов все это обсудить и уделять тебе сколько угодно внимания, только после. Ради Бога, дай послушать!!!
«…телям восточного побережья предлагается следить за приближением этого…».
— Айрис, не надо!
ЩЕЛК!
— Ну, знаешь, это просто невежливо, это уж такое…
— Хватит, Джек Герри! Приемник не только твой, но и мой. Захотела — и выключила, имею полное право.
— Скажи, пожалуйста, а почему тебе понадобилось именно сейчас его выключать.
— Потому что если сообщение важное, его повторят еще сто раз, и ты каждый раз будешь на меня шипеть, а мне это неинтересно, и так все уши прожужжали, хватит. Вечно ты слушаешь какую-то ерунду, которая нас ни капельки не касается. А главное, еще кричишь на меня!
— Ничего я не кричал.
— Нет, кричал! И сейчас кричишь.
— Мама! Папа!
— Молли, детка, мы тебя разбудили…
— Бедный детеныш… эй, а почему ты босиком?
— Сегодня не холодно, пап. А чего там по радио?
— Что-то летит в небе, малышка, я не слышал до конца.
— Спорим, космический корабль!
— Вот видишь, забил ей голову своей научной фантастикой…
— По-твоему, это фантастика? Молли рассуждает куда разумнее тебя.
— А ты рассуждаешь как семилетний ребенок. И… и еще на… настраиваешь ее против ме… меня!
— Ой, мам, ну чего ты плачешь!
И в эту минуту словно какой-то великан сшиб кулаком двухкомнатный мезонин приморского коттеджа и расшвырял обломки по пляжу. Лампы погасли, а снаружи весь берег озарила яркая вспышка голубого слепящего света.
— Джек, милый, ты ранен?
— Мам, у него кровь!
— Джек, родной, скажи хоть слово! Ну, пожалуйста!
— Уф! — послушно отозвался Джек Герри и сел; с него шурша посыпалась дранка и обвалившаяся штукатурка. Обеими руками он осторожно взялся за голову и присвистнул: — Дом рухнул.
— Не совсем, милый. — Жена обняла его, попыталась стряхнуть пыль с его волос, погладила по затылку. — Я… мне страшно, Джек.
— Страшно? — Он неуверенно огляделся; в комнату едва сочился лунный свет, все казалось смутным. И вдруг затуманенный взгляд наткнулся на яркое сияние в самом неожиданном месте. Он стиснул руку Айрис. — Верх снесло… — выговорил он хрипло и, шатаясь, через силу поднялся на ноги. — Комнату Молли… Молли!
— Я тут, пап. Ой! Ты меня раздавишь!
— Счастливая семейка, — дрожащим голосом сказала Айрис. — Проводим лето в тихом домике у моря, чтобы папочка без помех писал статьи о технике, а мамочка успокаивала нервы… Телефона нет, до кино сто лет добираться, а теперь еще крыша улетела. Джек… Что это в нас попало?
— Одна из тех самых штук, про которые ты не желаешь слушать, — язвительно ответил Джек. — Ты же их не признаешь, потому что они нас никак не касаются. Припоминаешь?
— Это про нее говорили по радио?
— Возможно. Давай-ка выберемся отсюда. Пожалуй, дом еще рухнет на нас или сгорит, мало ли.
— И-нас-у-бьет! — пропела Молли.
— Замолчи, Молли! Айрис, я пойду погляжу, что к чему. А ты бы присмотрела место, где можно поставить палатку… если только я ее отыщу… Тише, Молли!
— А я молчу.
МЯ-А-У!
— Разве это не ты мяукаешь?
— Не я, пап, честно!
— Как будто кошку придавило, — сказала Айрис. — Только откуда тут взяться кошке? Они умные, они сюда не полезут.
УУ-УУА-АУ!
— Ну и воет, прямо жуть берет!
— Джек, это не кошка…
ММММ-АУ, МММММ… МММ.
— Не знаю, что там за зверь, но уж, наверно, не очень большой, если он так мяукает, — сказал Джек. — И совершенно нечего трусить.
Он сжал локоть Айрис, потом осторожно перешагнул через груду обломков и начал всматриваться. Молли полезла туда же.
Вой больше не повторялся, и за пять минут они ни до чего не доискались. Джек вернулся к жене, она шарила среди обломков и мусора в гостиной, бесцельно поднимала и расставляла опрокинутые стулья.
— Я ничего не нашел…
— Ух!!!
— Молли! Что такое?
Молли копошилась в кустах у самого дома.
— Ой… ой, пап, иди скорей!
Это прозвучало так, что отец стремглав выбежал наружу. Молли стояла вся вытянувшись в струнку и старалась запихнуть себе в рот оба кулака разом. А у ее ног лежал на земле человек с кожей серебристо-серого цвета; рука у него была сломана, он поглядел на Джека и замяукал.
«…Военно-морское министерство дало отбой тревоги. Пилот почтового самолета сообщил, что неизвестный предмет скрылся в зените. В последний раз его заметили в восемнадцати милях восточнее Норманди-Бич, штат Нью-Джерси. По сообщениям из этого района, он летел очень медленно, издавая громкий свистящий звук. Хотя несколько раз неизвестный предмет снижался до каких-нибудь четырех-пяти футов над землей, по имеющимся сведениям, никакого ущерба он не причинил. Расследование продолжа…».
— Надо же, — фыркнула Айрис, выключая транзистор. — Это называется «никакого ущерба».
— Угу. И раз никто не видел, как эта штука ударила в наш дом, значит, никакие расследователи сюда не явятся. Так что смело можешь удалиться в палатку и залечь, никто не пристанет к тебе с вопросами.
— Ложиться спать? Ты с ума сошел, спать в тоненькой палатке, когда тут валяется это чудовище и мяукает?
— Ну, что ты, мам! Он больной. Он никого не тронет.
Они сидели у веселого костра, который разожгли дранкой с крыши. Джек без особого труда поставил палатку. Серебристо-серый человек дремал, растянувшись поодаль в тени, и порой тихонько стонал.
— Обожаю, когда ты болтаешь глупости, лапочка, — усмехнулся Джек, глядя на Айрис. — До чего ловко ты ему вправила руку, любо-дорого было смотреть. Пока ты с ним нянчилась, ты вовсе не думала, что он чудовище.
— Вот как? Может быть, чудовище — не то слово. Знаешь, Джек, у него в предплечье только одна кость.
— Что? Чепуха, дружок. Наука такого не допускает. Тут нужно гибкое сочленение, иначе кисть не будет подвижной.
— Кисть у него подвижная.
— Посмотрим, — пробормотал Джек, взял фонарик и направился к распростертой на земле долговязой фигуре.
В луче фонаря мигали серебристо-серые глаза. Какие-то они были странные. Джек посветил фонарем поближе. В луче зрачки были не черными, а темно-коричневыми. И очень узкими — просто еле заметные щелочки, сдавленные с боков точно у кошки. Джек перевел дух. Потом осветил тело лежащего. Надето на него было что-то вроде широченного купального халата, ярко-синее, с желтым поясом. У пояса — пряжка: по виду словно две пластинки желтого металла лежат рядом, совершенно непонятно, как они скреплены. Просто держатся вместе — и все. Когда они нашли этого человека и он сразу лишился чувств, Джеку пришлось пустить в ход всю свою силу, чтобы разделить эти пластинки.