Сказка – ложь!

– Катри-и-и-н, – протянул он, овевая мою макушку горячим дыханием. – Как же бесподобно ты пахнешь…

– А? – я задрала голову и растерянно заглянула ему в лицо. – О чем это вы?

Он молча поднялся и снова уложил меня в постель. Аккуратно подоткнул покрывало, поправил подушку.

– Отдыхайте, мадам, я пришлю вам горничную.

– Я не замужем, – зачем-то брякнула я.

Мужчина окинул меня долгим потемневшим взглядом, и его губы дрогнули в намеке на улыбку.

– Это радует, мадмуазель, – пробормотал он так тихо, что я еле расслышала, и шагнул к выходу.

– Подождите! – вскрикнула я, внезапно испугавшись его ухода. – Я хочу знать… – я смутилась и покраснела, – кто меня раздел?

– Я, – его тон был абсолютно спокоен, но в потемневших глазах бушевал настоящий ураган.

– Да как вы посмели! – я от возмущения даже села.

– Ваша одежда была мокрой и пришла в негодность. Я должен был избавить вас от нее, иначе вы бы заболели еще сильнее.

– И вам пришлось делать это собственноручно? – язвительно усмехнулась я.

– К сожалению, кроме меня и моего коня в лесу больше никого не было, – невозмутимо пояснил этот гад. – Я думал привести вас в замок и сдать на руки служанкам, но вы сильно замерзли, ваше тело утратило чувствительность. Пришлось срочно принимать меры, ведь вы могли умереть.

– И какие же меры вы приняли, сударь?

– Растер ваше тело и закутал в собственный плащ. Не беспокойтесь. Я был предельно деликатен.

С этими словами он развернулся на каблуках и, по-солдатски чеканя шаг, исчез за дверями.

Я проследила за ним взглядом, а потом устало откинулась на подушки. Солнце за окном уже клонилось к западу. Сколько же времени? Часов пять-шесть? А кормить меня так и не собираются. Обидно!

Не прошло и пяти минут, как дверь снова отворилась и моим глазам предстала изумительная композиция.

Впереди вышагивал уже знакомый Жако, гордо неся свою лакейскую морду в напудренном парике. За ним – девушка в скромном платье с белоснежным передничком и в чепце с острыми концами. Последним вошел мальчишка лет четырнадцати с поварским колпаком на голове. В руках он держал поднос с долгожданной едой, от которой исходил ни с чем не сравнимый аромат.

И вот вся эта братия выстроилась рядком перед кроватью.

– Мадемуазель Катрин, – лакей услужливо согнулся в поклоне, – я личный камердинер герцога д'Арвентильского. Для вас просто Жако. Это Розетта, – он указал на девушку, присевшую в книксене, – ваша горничная. А это младший помощник главного повара Анри. Вы можете рассказать ему о ваших любимых блюдах, и они в кратчайшее время будут у вас на столе. А пока Его Светлость приказали подать вам то, что наш повар успел создать за пару минут.

Поваренок ловко поставил поднос на небольшой столик и придвинул его так, чтобы я могла есть, не вставая с кровати.

Так, посмотрим, что тут у нас… Поджаренные хлебцы, ломтики сыра и гроздь винограда. Все живописно разложено на фарфоровых с позолотой тарелках. Сбоку поблескивает багрянцем бокал красного вина. М-м-м-ням! Хотя, вместо вина я бы предпочла кофе.

От запаха сыра я едва не упала в голодный обморок. Желудок мучительно сжался, требуя внимания. С трудом поборов головокружение, я положила кусочек сыра на хлебец и, едва не рыча, впилась в него зубами. Ни говорить, ни думать на данный момент я не была способна.

Когда тарелки опустели, я сыто погладила свой животик и уже более благосклонно взглянула на замерших слуг.

– Спасибо, конечно, за легкий перекус, но хотелось бы чего-то более весомого, – сказала я. – Обед ведь уже прошел? Неужели не осталось ничего, кроме сыра и вина?

– Простите, мадемуазель, – Жако сдержанно поклонился, – но нам не известны ваши предпочтения. Его Светлость неприхотлив в еде, и у нас давно не было гостей. Поэтому мессир Язон приказал отменить обеды и распустить кухонную челядь. А мы, слуги, питаемся отдельно, но вряд ли стряпня нашей кухарки придется вам по вкусу. Сегодня по приказу Его Светлости лучший повар замка снова надел свой колпак, так что все ваши пожелания касательно ужина будут учтены.

Я наморщила лоб, пытаясь произвести нехитрые подсчеты. В замке обитает человек триста, не меньше – по крайней мере, я так прикинула по той толпе, которую видела вчера. И на всех одна кухарка?! Бедная женщина, она, наверное, даже спит в своих кастрюлях. Этот герцог настоящий эксплуататор! А остальные обитательницы замка? Сомневаюсь, что их жизнь хоть немного легче. Помнится, в старину женщина вообще считалась недочеловеком, этаким придатком своего мужа и господина.

Как жаль, что сюда еще не дошли идеи эмансипации и феминизма, хотя… кто мне мешает начать вести среди этих затюканных женщин просветительную работу? Все равно, судя по всему, выбраться отсюда я пока не смогу.

– И как же одна кухарка умудряется готовить на всех? – поинтересовалась я.

– Ей помогают служанки. Но вряд ли вас должно это интересовать.

– Ладно, если ваше меню – такая страшная тайна, то не буду настаивать. Но я все еще хочу есть. Меня вполне устроит борщ, яичница с егерскими колбасками, какой-нибудь мясной салат и чашка кофе. И еще, я предпочитаю кофе крепкий и сладкий. Можно со сливками.

По мере того, как я перечисляла свои пожелания, брови Жако поднимались все выше и выше, хотя он всеми силами пытался выглядеть невозмутимо. Девушка с поваренком тоже обменялись изумленными взглядами. В чем дело? У них такое не едят?

– Я передам ваши пожелания мсье повару, – лаконично заключил камердинер и покинул комнату вместе с мальчишкой, не забывшим забрать поднос.

А горничная осталась. Вот теперь я увидела, что в руках она держала небольшой сверток, который оказался чем-то средним между ночной рубашкой монашенки и больничным халатом.

Я скептически разглядывала это нечто, заботливо разложенное передо мной на покрывале. Ткань нежно-персикового цвета, плотная, но мягкая, похожая на фланель. Длина – до пят, длинные рукава с ленточками на запястьях, глухой ворот с завязками под горлом. По подолу и обшлагам узкий кружевной волан. Ни вытачек в области груди, ни намека на талию. Мешок с завязками.

– Предполагается, что я должна это надеть? – скептически хмыкнула я. – А нижнее белье?

Горничная густо покраснела.

– Простите, миледи, но это лучшая рубашка Георгины де Верней – покойной матушки Его Светлости.

Я поперхнулась собственной слюной и закашлялась до слёз. Вот одежду с покойников мне еще носить не приходилось!

Захлебываясь кашлем и невразумительно мыча, я замахала руками, отпихивая от себя щедрый подарок. Лучше уж в одеяле, чем в рубашке покойницы!

Испуганная горничная непонимающе вытаращилась на меня, а я, справившись с кашлем, решила прояснить вопрос с одеждой раз и навсегда. Брезгливо взялась за кончик рубашки покойной герцогини, аккуратно приподняла двумя пальчиками и тоном записной стервы заявила:

– Я еще не настолько стара, чтобы рядиться в саван. Если ваш хозяин не может предоставить мне нормальную одежду, то пусть вернет мою. Этого будет вполне достаточно.

Розетта поспешила откланяться и сбежала, прихватив с собой герцогский презент. А я с тяжелым вздохом начала подводить итоги этого сумасшедшего дня.

Итак, что мы имеем. Во-первых, голова трещит, как и прежде; температура, судя по ощущениям, градусов тридцать восемь, не меньше. В горле колет, как бы ангина не началась. Но это еще можно терпеть скрепя сердце. В конце концов, я всегда гордилась крепким иммунитетом.

Во-вторых, я попала в странный замок, полный тайн и недомолвок. Хозяин здесь скрытый психопат в период обострения маниакально-депрессивного психоза, а из его слуг мало кто выглядит адекватным и знакомым с личной гигиеной. Гнилые зубы, щербатые рты, сальные волосы и жуткий запах застарелого пота – вот неполный список того, что я заметила во вчерашней толпе, которая так хотела меня растерзать. Даже в том состоянии аффекта, в котором я тогда пребывала, невозможно было не увидеть их жалкое состояние. Как они до этого докатились? Где пасторальные пастушки и дебелые крестьянские девушки в стиле "кровь с молоком"? Где мужчины "косая сажень в плечах"? Такое ощущение, что здесь обитают одни бомжи, грязные и вонючие. Не удивлюсь, если местный "бомонд" страдает от вшей, чесотки, цинги и рахита, или чего похуже.