Страница 26 из 137
Он в отчаянии снова глянул на склон. Потом — на далекое небо, уже не различимое сквозь слой потемневшей воды. Минуты. А вскоре — и мгновения! Что-то такое говорил жрец глубинных про свою работу! Про кипящую грязь… Дыхание глубинных сейчас просачивается через щели в скалистом дне. Бьет наверх упругими тугими струями…
Алестар прикрыл глаза, и перед его внутренним взором встали бесконечные таблицы временных карт, перечисляющих извержения на сотни лет назад и вперед. И сложные волновые — по которым можно найти точку резонанса, если вдруг отказало внутреннее чутье. И свои детские рисунки, когда он старательно рисовал вулкан, пытаясь понять, почему лава внутри не охлаждается, если в нее попадает вода. Не попадает же! Зато давление нарастает — в точности как у дыхания глубинных!
Выход показался таким пугающе простым, что он даже вздрогнул. Не может быть! Или может? И не все так просто, если подумать, потому что…
Ну да, равнины. Алестар снова глянул вниз. Плодородные равнины между Суаланой и Акаланте, которые отец обещал переселенцам из Карианда. Временные карты уверяли, что сильных сотрясений дна здесь не должно быть лет четыреста, а мелкие… Для этого у Акаланте есть король! Но карты не учитывали, что колебания придут извне. И никакого другого выхода не видно, потому что если не сбросить напряжение в закрытом пока жерле, вулкан вскоре разразится взрывом огненной лавы, уже не поддающимся усмирению, как не остановить салту, попробовавшего крови. И тогда… Волна от этого извержения неминуемо пробудит Младших Братьев, а там и до Ложа Акаланте недалеко.
— Склон! — крикнул он, не зная, услышит ли Эргиан. — Мы должны вскрыть жерло и пустить лаву по склону. Пока еще есть время.
Долину это убьет, конечно. Лава встретится с водой, и самим глубинным богам станет тошно, что здесь начнется. А потом, в лучшем случае, останется каменное поле застывшей лавы, на котором жизнь поселится еще не скоро… И придется думать, где устраивать беженцев, но главное, чтобы было кого. И кому!
Эргиан кивнул — наверное, просчитал то же самое. И постучал ладонью по маске, напоминая, что время вот-вот выйдет.
Алестар посмотрел на склон вулкана уже иначе, закусил изнутри губу. Ну и как выполнить принятое решение?! Тряхнул поводом, переложил его в другую руку, беспомощно посмотрел на камень, уже не светящийся, мертвенно-тусклый. Что, снова придется поить воду собственной кровью? А хватит ли ее сейчас? Это ведь не тонкое воздействие на точку резонанса, здесь нужно собрать острие силы и вскрыть склон, ударив в самое подходящее место… Даже если кариандец поделится кровью, может не получиться.
Он поднял руку к губам, тронул ими перстень, пытаясь ощутить единство, как с Сердцем. Показалось, что услышал слабый далекий отклик… Ну же! Далеко… холодно… Перед глазами вдруг потемнело… Нет, это просто волна принесла еще порцию мути. Алестар глубоко вдохнул, пропуская воду через маску, глянул на перстень… Значит, огонь, который горит в нем самом? Эргиан, возможно, сказал это ради красивой фразы, но Алестар знал только один способ выпустить этот огонь наружу и проверить.
Лоур пришлось перехватить у самого верхнего конца, и тяжелое древко неудобно тянуло вниз, но Алестар быстро ткнул острием в ладонь у основания большого пальца и прижал перстень к набухающей темным ране. Миг… Острая боль пронзила его, словно камень в оправе выпустил острые шипы и впился в рану. А еще через пару вдохов Алестара окатило знакомым блаженным чувством единения! Показалось, что осколок ворочается, как живой, в оправе. И все вокруг заволокло алым туманом!
Торопливо ловя это ощущение, Алестар потянулся через камень, чувствуя, как становится частью моря, а оно плещется в нем и вокруг. Дальше, дальше, через толщу скалы! И почти сразу нащупал нужное место, где каменная скорлупа показалась тонкой и хрупкой. Потратил еще несколько драгоценных мгновений, чтобы проверить… Да! Именно здесь.
И ударил острием воли, подкрепленным теперь не слабыми силами живого существа, а всей мощью Моря. Третье сотрясение дна качнуло мир вокруг, срезонировав с его ударом, и Алестар подхватил это колебание, оседлал, как дичка салту. Взломал еще сильнее проделанную щель, глубже вонзил невидимое острие…
— Хватит! — услышал он крик — и очнулся.
Мир вокруг был белесо-туманным. Глаза щипало, и Алестар с изумлением понял, что держит маску в руках, прижимая ее к лицу тем местом, через которое надо вдыхать. А рядом прикрывает лицо рукавом Эргиан…
— Надо уплывать! — крикнул кариандец и закашлялся.
Да, лава вот-вот хлынет наверх… Алестар понимал это еще затуманенным сознанием. А вот чего он не понимал, так это почему у него в руках маска глубинника, а своя маска, разрезанная почти до горловины, висит на шее? Бред какой-то… Что случилось, пока его сознание управляло осколком?
Кариандец нетерпеливо потянул его за рукав, указывая в сторону Акаланте, и Алестар спохватился. Вдохнув поглубже, оторвал маску от лица и протянул Эргиану, но тот помотал головой и, махнув рукой, хлестнул своего зверя лоуром.
Обратно они летели так, словно за ними гнались сами глубинные боги. Алестар, догнав Эргиана, все-таки сунул ему маску и сразу почувствовал, как вода наполнилась омерзительной вонью. Кариандец, немного подышав, вернул ему драгоценное устройство, и они еще несколько раз передали его друг другу, пока не выплыли в относительно чистые воды, разглядев свет предусмотрительно зажженной гвардейцами туарры.
— Наконец-то! — встретил их Герлас. — Вы с ума сошли! Час уже истек. Ради всех богов мира, ваше величество! Как можно быть настолько неосторожным?
Алестар, у которого не было сил даже велеть жрецу замолчать, только измученно пожал плечами и протянул спасительную вещь.
— А вторая? — мрачно спросил Герлас и возмущенно воззрился на лохмотья маски, так и висящие на шее Алестара. — Вы что с ней сделали? С такой драгоценностью!
— Напишу домой… и попрошу прислать вам… дюжину этих драгоценностей… — огрызнулся задыхающийся Эргиан. — У второй фильтр забился! Полчаса назад! Пока его величество…
Он почти упал на спину салту, потом свесился с нее, и пока его мучительно рвало, Алестар смотрел на маску в руках смертельно бледного даже в полутьме Герласа. Фильтр, значит… Пока он ломал склон, выпуская лаву, его маска стала смертельной ловушкой, и Эргиан ее срезал. А потом, получается, держал свою маску у лица Алестара, потому что сам Алестар этого точно сделать не мог.
— Эргиан, как вы? — спросил он, тревожно оглядываясь в сторону вулкана.
— За… мечательно, — выдавил кариандец, отпил из поданного начальником его охраны сосуда и, прокашлявшись, ехидно добавил: — Судя по тому, как мне в последнее время везет, боги явно уже причислили меня к жителям Акаланте. Даже беспокойно как-то… А теперь никто не возражает, если мы отсюда уберемся? Очень не хочется свариться заживо.
* * *
Дворец был так тих, словно в него никто не вернулся, и только караулы на постах приветствовали короля поклонами. А Джиад уже спит, наверное… Или нет? Может, она сидит у постели своего возлюбленного? Гладит ему волосы, всматриваясь в лицо. Или легла рядом, положив голову ему на здоровое плечо, и их дыхание в воде смешивается, а пальцы сплетены. Говорят, у тех, кто спит в обнимку, сны общие… Проклятье, ну что опять лезет в голову! Как окончательно подчинить камень в перстне и найти с его помощью Сердце моря — вот что сейчас главное. И еще поиски Маритэль! И все неразрешенные мрачные тайны, которых в Акаланте больше, чем медуз у берега после шторма!
А у него перед глазами — Джиад. И на ее тонком нежном лице, словно отчеканенном из потемневшего золота, беспокойство за того, другого…