Страница 5 из 98
(9) Другие корни дают от себя боковые побеги; «морской лук» и bolbos их не дают, так же как чеснок и лук.Вообще у этих растений то, что свисает из середины головки, и представляет собой настоящие корни, питающие растение. Головка же — это как бы зародыш или плод, почему эти растения метко названы «в земле родящими».[61] У других; растений нет ничего подобного. Затруднение здесь заключается в том, что эти «корни» обладают свойствами, не вмещающимися в понятие корня. Неправильно ведь называть, всякую часть растений, находящуюся под землей, «корнем». В таком случае корнями оказались бы стебли bolbos, gethyon и вообще все, что находится под землей, например трюфели, гриб, который некоторые зовут «дождевиком-великаном», ouingion и вообще все растения, находящиеся под землей и не имеющие в себе ничего от корня. Различие надо ведь устанавливать на основании свойств, а не места.
(10) Может быть, правильно возразить, что тем не менее все это корни. Разница, однако, существует здесь в самих этих корнях: одни из них обладают одними свойствами, а другие другими, и одни получают питание от других. Кажется, впрочем, что и эти мясистые корни сами всасывают пищу.[62] У аройника корень переворачивают прежде, чем он пойдет в побеги, и корни, которым помешали пустить побеги, становятся крупнее. Что все такие растения по природе своей тянутся вниз, это ясно: стебли у них и вообще все надземные части малы и бессильны; подземные же не только у названных растений, но и у тростников, у свинороя, вообще у всех тростниковых и подобных им крупны, многочисленны и сильны. И у ферулоподобных[63] корни, велики и мясисты.
(11) У многих трав, например у «однодневка», шафрана и так называемой «куропаточьей травы», имеются такие же корни: и у нее они толще и многочисленнее листьев. (Куропаточьей эта трава называется потому, что куропатки катаются по ней и вырывают ее). Таков же корень и у травы, называемой в Египте ouingion: листья у нее большие, побеги маленькие, корень большой, представляющий собой своего» рода плод. Он отличается превосходными качествами и съедобен. Когда река спадает, его собирают, выворачивая комья земли. (12) Отличие от прочих растений во всей полноте своей особенно ясно на сильфии и на так называемом magydaris. Природа этих растений и всех им подобных больше всего выражена в корне. С этой точки зрения и следует рассматривать эти растения.
У некоторых корней сравнительно с вышеназванными есть, по-видимому, еще больше отличий. Таковы, например, корни арахидны и одного растения, похожего на вику: у обоих подземный плод не меньше надземного. У этого, похожего на вику растения развивается один толстый корень, уходящий вглубь; остальные, на которых сидят плоды, тоньше, со множеством разветвлений на концах. Любит оно больше всего места песчанистые. У обоих этих растений нет ни листьев, ни чего-нибудь похожего на листья; они как бы скорее обоюдоплодны:[64] явление удивительное.
Таковы различия в природе и свойствах корней.
7
(1) У всех растений корни начинают расти, по-видимому, раньше надземных частей. Рост их идет в глубину, но ни один корень не заходит глубже того места, до которого проникает солнце, ибо силой рождающей является тепло. Глубина, на которую проникает корень, и еще больше его величина в значительной степени обусловлены природой почвы: ее легкостью, рыхлостью и проницаемостью. В почвах, отличающихся этими качествами, корни идут глубже и вырастают больше. Это ясно на садовых растениях. Имея воду, они проникнут своими корнями куда угодно, если есть простор и нет препятствий.[65] В Ликее,[66] например, платан, росший у канала, еще молодым пустил корни на тридцать три локтя:[67] он рос На просторе и у него была пища.
(2) Смоковница имеет, кажется, самые длинные корни; вообще у растений с рыхлой древесиной и прямыми корнями они бывают длинны. У всех молодых растений, достигших полноты сил, корни длиннее и уходят глубже, чем у растений старых: корни ведь гибнут вместе со всем растением. Точно так же у всех растений сок из корней действует сильнее, чем сок из остальных частей, а у некоторых растений он особенно силен.[68] Поэтому у некоторых растений со сладкими плодами корни оказываются горьки. Есть корни, обладающие лекарственной силой; есть ароматные, например корень ириса.
(3) Корни индийской смоковницы обладают особой природой и особыми свойствами. Дерево пускает их из молодых побегов, они доходят до земли, врастают в нле и окружают дерево сплошным кругом не соприкасающихся со стволом, а отстоящих от него на некотором расстоянии корней.[69]
Сходной, но еще более удивительной является способность некоторых растений пускать корни из листьев. Ею отличается, говорят, одна травка около Опунта,[70] сладкая на вкус. Удивительно также, хотя и менее, свойство лупина, который, если его бросить в густой заросли, пробьется корнем через растительный покров до самой земли и силой пустит ростки.
На основании изложенного следует рассматривать различия между корнями.[71]
8
(1) У деревьев можно установить такие различия. У одних есть узлы,[72] а у других нет, причем количество узлов зависит и от природы дерева, и от места, где оно растет. Когда я говорю, что у дерева нет узлов, я разумею под этим не полное их отсутствие (дерева вовсе без узлов не бывает: их нет на таких растениях, как ситник, рогоз, сыть, вообще на тех, которые растут по озерам), а небольшое их количество.[73] Этим свойством отличаются бузина, ливр, смоковница, вообще все деревья с гладкой корой, дуплистые и с рыхлой древесиной. Много узлов у маслины, садовой и дикой, и у сосны. Деревья эти растут или в тенистых, безветренных и сырых местах, или в солнечных, открытых бурям и ветрам, на почве сухой и тощей: поэтому хотя они и принадлежат к одному и тому же виду, но узлов на них бывает и меньше, и больше. Вообще же у деревьев на горах узлов больше, чем у деревьев на равнинах, а у деревьев с сухих мест их больше, чем у деревьев на болотах.[74]
(2) Имеет здесь значение и посадка: если деревья сидят густо, то они вырастают прямыми и без узлов; если редко, то деревья искривляются, а узлов у них оказывается больше. Объясняется это тем, что одни находятся в тени, а другие — на солнце. У тех видов, у которых имеются мужские и женские деревья,[75] например у кипариса, пихты, хмелеграба и кизила (есть вид его, который так и называется «женским кизилом»), мужские деревья богаче узлами. У лесных деревьев узлов больше, чем у садовых, — и вообще и у тех видов, которые представлены и лесными и садовыми экземплярами, например у дикой маслины, дикой смоковницы и дикой груши, сравнительно с садовыми. Деревья с плотной древесиной обычно узлистее тех, у которых древесина рыхлая; плотнее же она у мужских экземпляров и у диких деревьев. Исключение составляют деревья с древесиной настолько плотной, что узлов у них вовсе нет или очень мало: таковы, например, самшит и «лотос».
(3) У одних деревьев узлы расположены в беспорядке, как попало; у других и расстояние между ними, и число их, как уже сказано, строго определенно: поэтому их и называют «равномерно узловатыми».[76] У одних узлы расположены примерно на равном расстоянии друг от друга, у других расстояние это неизменно увеличивается по мере приближения к комлю. Это особенно ясно на дикой маслине и на тростнике (колено тростника соответствует узлу деревьев). У одних деревьев, например у дикой маслины, сучья в узлах расположены друг против друга; у других как придется. У одних деревьев из одного узла выходит два сука, у других — три, у некоторых — еще больше: бывает иногда, что и пять. У пихты и большие ветви, и малые расположены так, словно они вколочены под прямым углом.[77] (4) У других деревьев этого нет: поэтому пихта и является самым крепким деревом. Очень своеобразны узлы на яблоне: они напоминают звериные морды: посредине находится один, самый большой узел, а вокруг расположено множество мелких.[78] Одни узлы слепы, другие плодовиты. «Слепыми» я называю те, которые не дают ростка. Такими они бывают и от природы, и от увечья: иногда узел не может раскрыться[79] и вытолкнуть побег,[80] или же он терпит увечье при обрубании ветки, когда его словно прижгло. Появляются такие узлы преимущественно на толстых сучьях, а у некоторых деревьев и на стволах. Вообще же на стволе и на ветви в том месте, где они надрублены или надрезаны, появляется узел,[81] который как будто делит то, что было раньше единым, на две части, образуя новую область роста. Явление это вызывается увечьем или другой причиной: то, что возникло вследствие удара, не соответствует, конечно, естественному развитию дерева.
61
Феофраст правильно указал, что луковица отличается от других подземных стеблей тем, что не дает боковых корней, — признак, который, и сейчас считается определяющим. Насколько близок был Феофраст к пониманию истинной природы луковицы, видно из того, что он называет ее κὔμα — «побегом».
62
Характерной особенностью Феофраста является его научная совестливость: изложив и обосновав какое-нибудь положение, он всегда приводит и доводы против, если они имеются. Так и здесь он осторожна замечает, что, может быть, «все это корни», но вновь указывает на разницу «в самих этих корнях: один обладают одними свойствами, а другие другими, и одни получают питание от других». И тут опять ограничивающее — и верное — замечание: «Кажется, впрочем, и эти мясистые корни сами всасывают пищу». Феофраста обычно упрекали за подобные заявления, видя в них доказательство того, что он плохой исследователь. Вряд ли эти упреки справедливы. Осторожность предписывал ему и его основной «типологический метод исследования», при котором рассмотрение предмета в общих чертах допускало множество исключений: «серая теория» не окутывала «золотого дерева жизни». А кроме того, он отчетливо-видел, где сведений достаточно и где их нехватает, и замечание вроде «это нужно еще исследовать» неоднократно встречается в его книге (например: I.13.4; III.3.8; 5.6; IV.9.2; 10.4; II.12; 12.2; 13.1; VI.3.6; 3. 7; VIII.7.3).
63
«Ферулоподобные» Феофраста — это зонтичные по современной, терминологии.
64
Т. е. имеют плоды в земле и над землей.
65
Феофраст неизменно внимателен к вопросам экологии; ср. Ι.6.4 и примеч. 53 к этой же книге.
66
Ликеем назывался один из афинских гимнасиев, находившийся в восточной части города на берегу Илисса. Большой четырехугольный двор этого гимнасия, окруженный портиками, был превращен Аристот-телем, а после него Феофрастом в своего рода лекционный зал.
67
Т. е. около 15 м.
68
Этим верным замечанием Феофраст был, конечно, обязан опыту собирателей лекарственных трав и врачей.
69
Брецль* называет это описание «блистательным образцом из области ботанических сведений относительно растительности Индии, принадлежащим к лучшему, что до сих пор сказано о баньяне». См. IV.4.4.
__________
Н. Вrеtzl. Botanische Forschungen des Alexanderzuges. 1903, стр. 158.
70
Опунт — главный город Локриды у Эвбейского пролива. Какое растение имеет в виду Феофраст, сказать трудно.
71
Перечислим типы корней, установленные Феофрастом:
стержневой — «растения с одним корнем» — μονόρριζα
мочковатый — «растения со многими корнями» — πολύρριζα
сердцевидный — «растения с немногими корнями» — όλιγόρριζα
Феофраст к числу последних относит гранатник и яблоню, корни которых идут наискось, образуя ту корневую систему, которая называется «сердцевидной».
длинный — «растения с длинными корнями» — μακρόρριζα
короткий — «растения с короткими корнями» — βραχύρριζα
глубокий — «растения с глубоко уходящими корнями» — ξαθύρριζα
поверхностный — «растения с поверхностными корнями» — ἑπιπολάιόρριζα
толстый — «растения с толстыми корнями» — παχύρριζα
тонкий — «растения с тонкими корнями» — λεπτόρριζα
неровный — «неровные корни» — ἀνωμαλεις ῤίζαι
прямой — «прямые корни» — εὺθεῑαι ῤίζαι
кривой — «кривые корни» — σκολιαὶ ῤίζαι
пускающий вверх ростковые побеги — — παραβληστικαί εἰς τὀ ἅνω
кистевидный — οἷον θυσανώδεις ῤίζαι
Феофраст ввел в ботаническую литературу еще ряд терминов, в состав которых входит слово «корень». Вот их перечень:
«с малым числом корней» — ύπόρριζος
«вместе с корнями» — πρόρριζος
«с целым корнем» — ὁλόρρίζος
«с сильным корнем» — ἱσχυρόρριζος
«со слабым корнем» — ἀσθενόρριζος
«с хорошими, хорошо развитыми корнями» — εὓρριζος
«без корней» — ἅρριζος
«с головками-корнями» (о клубневидных, мясистых корнях) — κεφαλόρριζος
«с мясистым корнем» (употребляется как синоним с предыдущим термином) — σαρκόρριζος
«о луковицах и клубнях с корой» — φλοιόρριζος
Приведем таблицу всех терминов, относящихся к корню, с точки зрения хронологической.
Слова, бывшие до Феофраста,
засвидетельствованные в литературе:
ἅρριζος: Аристотель «О дыхании», XVII.468.13
βαθύρριζος: Софокл, «Трахинянки», 1195
πολύρριζος: Гиппократов сборник, VIII.330.22 L; IX.194.1 L
πρόρριζος: Илиада, XI.157; IV.415; Геродот, I.32; III.40; Эсхил, «Персы», 812, Софокл; «Электра», 512; 765; Эврипид, «Ипполит», 684; Андокид, I.146; Аристофан, «Лягушки», 587; Гиппократов сборник (CMG, I 1, стр. 93, 2H); Аристотель, «Исследование о животных», IX.13.616
πυκνόρριζος: Гиппократов сборник (IX.190.18L)
ὑπόρριζος: Аристотель, «Исследование о животных», I.113.493a.18 (в переносном значении)
бытовали в обиходном языке:
βαθύρριζος
ἐπιπολαιόρριζος
ὀλιγόρριζος
πολύρριζος
πρόρριζος
πυκνόρριζος
ὐπόρρίζος
Термины, созданные Феофрастом:
ἀσθενόρριζος
βαθυρριζία
βαθυρριζότερος
βραχύρριζος, βρκχυρριζία
ἐπιπολαιορριζότερος
εὐθορριζότερος
εὔριζος
ἴβχυρόρριζος
κεφαλόρριζος
λεπτόρριζος
μακρόρριζος, а также сравнительная и превосходная степени от этого слова)
μονόρριζος (с превосходной степенью)
ὀλόρριζος
παχυρριζος
πολυρριζία
πολυρριζότερος
σαρκόρριζος
φλοιόρριζος
Термины, оставшиеся в литературе после Феофраста:
ἅρριζος: Страбон, I,2.18; Фемистий, «Речи», VIII.111p
βαθύρριζος: Отр. из неизв. трагедии (Наук. THF, 208); Квинт Смирнский, IV.202; Аполлоний Родосский I.1199; Геопоники, II.23.11
εὔριζος: Никандр у Афинея, фрагм. 74; Гесихий Е.М.
Λεπτόρριζος: Схолиаст к Феокриту, V.123; Геопоники, II.12.2
ὀλόρριζος: книга Иова, IV.7; Геопоники, XI.28.3
παχυρριζος: Диоскорид, I.14.
πολύρριζος: Геопоники, III.10.8; Поллукс, V.48; Страбон, V.3.6; XV.1.22; Диоскорид, I.8.2; IV.19; 162, 184
πρόρριζος: Поллукс, V.80; Дион Кассий, XXVII.58; Ликофрон, 214; Геопоники, X.4.7
πυκνόρριζος: Диоскорид, I.1
ὐπόρρίζος: Диоскорид, I.1
В анатомическом отношении Феофраст делит корни на: 1) мясистые (σαρκώδεις), 2) деревянистые (ξυλώδεις) и 3) волокнистые (ἰνώδεις).
72
Слово ὄζος имеет несколько значений. В поэтическом языке (Гомер, Эврипид, Пиндар) этим словом называется «ветка»; такое же значение имело оно, вероятно, и в некоторых местных наречиях: Феофраст говорит, что некоторые зовут сучья ὄζοι (I.1.9). Иногда он сам употребляет его в этом значении, но что он вкладывает в это слово и другой смысл, это ясно из I.8.4—5, где говорится, что ὄζοι находятся преимущественно на толстых сучьях и что молодые ветви «богаче узлами» — πολυοζοτεροι. Тут ὄζος означает нарост, пазуху, узел на ветке, откуда выходит молодой побег.
73
Слово ἄνοζα — «безузлые» Феофраст употребляет в смысле «с малым количеством узлов». По тому же принципу «бесчерешковый» (III.7.5) означает «с мало заметным черешком», «без волокон» (VIII.3.1) — «с незаметными волокнами», «без смолы» (III.9.5) — «бедный смолой». Такое относительное употребление отрицания часто встречается и в Гиппократовом Сборнике, и у Аристотеля. Оно восходит к обиходному языку. Когда Ксенофонт называет собаку «безносой» («Трактат об охоте», 3.3), это не значит, что она вовсе лишена чутья, а что у нее чутье плохое. Комик Ферекрат называет «беззубым» человека, у которого мало зубов. В таком же смысле и мы в разговоре употребляем это слово, когда говорим о человеке с плохим зрением, что он «слеп».
74
Обычный для Феофраста учет зависимости растения и его свойств от характера местности, где оно живет. Ср. примеч. 53 и 65 к этой книге.
75
«Животные, которые не передвигаются, как, например, черепокожие [моллюски с раковиной] и те, которые всю жизнь приращены [губки], не имеют, по существенному сходству своему с растениями, женского и мужского пола, но иногда их принимают за раздельнополых по сходству п аналогии, так как небольшое различие подобного рода у них имеется. Ведь и у растений в одном и том же роде существуют, с одной стороны, плодоносные деревья, с другой — деревья, которые не приносят плода, но содействуют плодоносящим для завязывания плода, что имеет место, например, у смоковницы садовой и дикой» (Аристотель, «О возникновении животных», I.2.715b). «Некоторые утверждают, что все рыбы, за исключением селахий [группа селахий приблизительно в том виде, как и теперь (акулы, скаты) была хорошо известна грекам и обозначалась этим именем] — самки, и говорят это неправильно. Они думают, что самки отличаютси от тех, кого считают самцами, так же как у растений, поскольку одно приносит плоды, другое — нет, как маслина садовая и дикая; то же самое, думают они, происходит и у рыб, за исключением селахий...» (там же, III.5.755b),
76
Буквально: «с порядком в узлах». Уже до Феофраста, следовательно, была точно и верно подмечена особенность в расположении узлов у некоторых деревьев и создан термин для обозначения этой особенности.
77
Под ὄζοι здесь разумеется и узел, и вышедший из него сук; под κλάδοι — «малые ветви» — вторичные ветки, образовавшиеся на этом суку. Расположение этих сучьев и ветвей вызывало у Феофраста, очевидно, представление о работе мастера, вбивающего под прямыми углами колышки в большой кол.
78
Шпренгель* объясняет это место так: «В середине находится вздувшийся глазок (морда); по обеим сторонам маленькие глазки (уши)».
__________
K. Sprengel. Theophrast’s Naturgeschichte der Gewasche. Altona, 1822, ч. II, стр. 40, 41.
79
μὴ λυθῇ — буквально «развязаться». Текст всего этого места, включая § 5, представляется сомнительным, так же как и исправления Виммера.*
__________
* Регенбоген (ук. соч., стр. 95; см. примеч. 36 к этой книге) предлагает следующие исправления: по его мнению, лакуна находится перед αἰεὶ δὲ ἐν ἅπασιν..., а не перед ἐνίοις, как думает Виммер (вряд ли верно); конец § 5 он читает так, как стоит в U (кроме явно испорченного πανύτερον): πάντως δ᾽ὁ πρὸς τῇ γῇ καὶ οἷον τῇ κεφαλῇ τοῦ στελέχους ἀπογηρασκόντων (подразумевается «деревьев») τραχύτερον γίνεται (перевод дан по U). Ясно, во всяком случае, что узел становится «слепым» или в силу собственной болезненной слабости, или же в результате нанесенного увечья.
80
Т. е. он «слеп» вследствие своей слабости.
81
Здесь «узел» — ὄζος — получает значение «наплыва», который образуется на раненном месте и действительно является «началом», откуда выходят новые побеги.