Пыль на трассе

— Окон нет. Телефона нет. Идите.

Мэри заперлась в ванной, достала из сумочки ручку, нетвердым почерком написала несколько слов на обрывке бумаги, положила его на пол и вышла. Джейкобсон ждал ее с дорожной сумкой в левой руке. Правую руку — с пистолетом — он держал в кармане куртки.

Сучок побросал в большой портфель последние документы из штурманского стола, побежал в кают-компанию, положил портфель на диван и спустился на нижнюю жилую палубу. Там зашел в свою каюту и покидал в брезентовую сумку самое необходимое. Потом обежал другие каюты, впопыхах рыская по ящикам в поисках денег и ценностей. Набрал кругленькую сумму, вернулся к себе и запихал находки в сумку. Потом поднялся с сумкой наверх. На пороге кают-компании он остолбенел. У другого на его месте вытянулось бы лицо и глаза вылезли на лоб от неожиданности и страха. Но Сучку уже не хватало сил на простые человеческие чувства.

На диване в кают-компании, уютно развалясь, сидели четверо дюжих вооруженных полицейских. Сержант с заветным портфелем на коленях и с пистолетом в руке, нацеленным в Сучка, примерно в область сердца, добродушно спросил:

— Куда намылился, Сучок?

12

«Феррари» снова мчалась сквозь ночь. Харлоу ехал быстро, но без превышения скорости. Как и во время переезда из Марселя в Бандоль, казалось, спешить особенно некуда. Миссис Макалпин сидела впереди, пристегнутая по настоянию Харлоу двойным ремнем безопасности. Рори растянулся на заднем сиденье и дремал.

— Все оказалось довольно просто, — рассказывал Харлоу. — Задумал эту аферу Джейкобсон. Исполнение организовали братья Марцио. Идея обогатиться на гонках «Гран-при» тоже принадлежит Джейкобсону, и он немало преуспел в этом, заманив в свои сети пять гонщиков, а механиков и того больше. Платил им щедро, но и сам сколотил целое состояние. Я был у него как кость в горле: он отлично знал, что со мной на эту тему лучше не заговаривать, а ведь я выигрывал почти все гонки, и это страшно мешало ему. Вот он и попытался прикончить меня в Клермон-Ферране. У меня есть улики — фотографии и кинопленка.

— А как же он мог покушаться на вас, если вы были на трассе? — Это Рори сонно заворочался на заднем сиденье.

— На меня? И на многих других? У него было два способа: радиоуправляемое взрывное устройство на стойке подвески либо взрывное устройство на гидравлической тормозной системе. В обоих случаях, думаю, эти устройства полностью уничтожались во время взрыва, не оставляя никаких следов. Как бы то ни было, на пленке зафиксировано, что Джейкобсон заменял и стойку, и тормозную систему.

— Так вот почему он требовал, чтобы ему не мешали осматривать разбитые машины? — догадался Рори.

Харлоу рассеянно кивнул.

— Но как… как вы могли так уронить себя в глазах окружающих? — спросила миссис Макалпин.

— Не скажу, что это было очень приятно. Но сами знаете, какая вокруг меня шумиха. Зубы почистить и то не дадут спокойно, что уж говорить о деле, которое мне поручили. Пришлось распрощаться со славой, отступить в тень и стать одиночкой. Меня это не тяготило. Что же касается моего разжалования в шоферы грузовика… ведь надо было убедиться, что товар поступает из гаража «Коронадо». И я убедился.

— Товар?

— Пыль. Так на европейском жаргоне называется героин. Вот видите, дорогая Мари, даже пыль на трассе грозит гонщику смертью.

— Пыль на трассе. — Ее передернуло, и она повторила зловещие слова. — Пыль на трассе. Джеймс знал про это?

— Полгода назад он узнал, что в деле замешан наш трейлер… как ни странно, ему даже не пришло в голову заподозрить Джейкобсона. Наверное, потому, что они очень давно работают вместе. Преступники решили любой ценой заручиться его молчанием. Вот вы и поплатились. Заодно его шантажировали: он выплачивал примерно по двадцать пять тысяч фунтов стерлингов в месяц.

Она с минуту помолчала, потом спросила:

— А Джеймс знал, что я жива?

— Да.

— Но ведь он знал про героин… знал все эти месяцы. Представляете, сколько людей покалечено, загублено. Представляете…

Харлоу взял ее за руку.

— Видно, он любит вас, Мари.

В это время показалась встречная машина с притушенным фарами. Харлоу тоже притушил фары. Тогда, словно по ошибке, водитель встречной машины ненадолго включил дальний свет. Едва они разъехались, он повернулся к сидевшей рядом девушке со связанными руками.

— Ай-ай-ай! — весело покачал головой Джейкобсон. — Наш юный рыцарь поскакал совсем в другую сторону.

В «феррари» миссис Макалпин спросила Харлоу:

— А Джеймса будут судить за… соучастие в торговле героином?

— Джеймса не за что судить.

— Но ведь героин…

— Героин? Какой героин? Рори, ты слыхал что-нибудь про героин?

— На мамину долю выпали тяжелые испытания, мистер Харлоу. Ей просто послышалось.

«Астон Мартин» подкатил к темному кафе на окраине Бандоля. Из тени, поеживаясь от озноба, вышел Траккья и влез на заднее сиденье.

— Я вижу, ты подстраховался. Умоляю, Джейк, как только выедем из Бандоля, остановись у первого же куста, а то до смерти закоченею, если не переоденусь.

— Ладно. Где Сучок?

— В тюряге.

— Проклятье! — Новость вывела из равновесия даже флегматичного Джейкобсона. — Какого черта, почему?

— Я послал его на яхту, а сам стал звонить тебе. Он должен был привезти документы из двух верхних ящиков штурманского стола. Ты ведь понимаешь, насколько это важно?

— Понимаю, — надтреснутым от волнения голосом ответил Джейкобсон.

— Помнишь, я сказал, что, по-моему, Харлоу звонил в Виньоль? Оказалось, не в Виньоль. Этот гад позвонил в бандольскую полицию. Я даже не успел выйти из телефонной будки, как они подъехали. Я ничего не мог поделать. Они переправились на «Шевалье» и там застукали Сучка.

— А документы?

— Один из полицейских нес большой портфель.

— Надо убираться отсюда подобру-поздорову. — К Джейкобсону вернулось самообладание. Он повел машину быстро, но без особого лихачества, чтобы не привлекать внимания посторонних. — Стало быть, приехали. Раз документы и кассета у них, значит, всему делу крышка. Дальше дороги нет. — Он казался на удивление спокойным.

— И что теперь?

— Операция «Побег». Я уже давно ее продумал. Первая остановка — на нашей квартире в Кунео.

— А про нее никто не знает?

— Никто. Кроме Вилли. А он не проболтается. К тому же квартира оформлена не на нас. — Выехав за черту города, он притормозил возле купы деревьев. — Багажник не заперт, твой чемодан — серый. А ту одежду, что на тебе… брось за деревьями.

— Зачем? Великолепный костюм и…

— А вдруг нас обыщут на таможне и найдут промокшие вещи?

— Убедил, — сказал Траккья и вылез из машины. Когда он вернулся минуты через три, Джейкобсон перебрался на заднее сиденье.

— Хочешь, чтобы я сел за руль? — спросил Траккья.

— Мы ведь спешим, а ты все-таки Николо Траккья. — Машина тронулась с места, а Джейкобсон продолжал: — На Тендском перевале никаких осложнений с таможней и полицией быть не должно. Тревогу поднимут еще не скоро. Очень возможно, что они пока даже не хватились Мэри. И, потом, им неизвестно, куда мы едем. Вряд ли им придет в голову оповещать пограничную полицию. Зато, когда мы доберемся до швейцарской границы, могут начаться неприятности.

— Ну и..?

— На Кунео у нас два часа. Сменим машину: «Астон» бросим в гараже и возьмем «пежо». Прихватим кое-какие шмотки, заберем другие паспорта, потом созвонимся с Эритой и нашим фотографом. За час Эрита сделает из Мэри блондинку, а фотограф соорудит ей новенький английский паспорт. Потом едем в Швейцарию. В случае тревоги пограничники будут начеку. Ну, мы-то знаем, как эти лежебоки охраняют границу глубокой ночью. К тому же они будут искать «Астон Мартин» с одним мужчиной и брюнеткой — это при условии, что наши друзья в Виньоле смекнули, как обстоит дело, в чем я сильно сомневаюсь. А мимо них проедут двое мужчин и блондинка на «пежо» с паспортами, где значатся совершенно другие имена.