Страница 10 из 20
– А кто-то другой может выступить?.. – продолжал цепляться за последнюю соломинку.
– Ректор так же является и главой Сакрополиса, – хмуро сказал клирик. – Вся ответственность – на вас.
– Враг накрыл нас непроницаемым куполом, – Давыдов поднялся на своем каркасе медленно и плавно, как на гидравлических приводах. – Но внутренняя радиосвязь должна работать. Думаю, из моей лаборатории получится подключиться к громкоговорителям на улицах и площади. Прошу за мной. Я подготовлю устройство к работе, а вы подготовьте речь, чтобы успокоить жителей.
Да уж, ничего не скажешь. Уж лучше бы я попал в тело бездарного школьника и прокачивался охотой на всяких тварей, а не вот это вот все. Я, конечно, блин, писатель, но Черчилль из меня вряд ли получится. Я никогда и не ставил пред собой задачи быть властителем умов и сердец, а просто хотел веселить людей и отвлекать от безумной реальности.
Чтобы условный Вася Пупкин, придя с двух смен домой, где его ждут трое детей и жена-мегера, не лез в бутылку, а лез в интернет – прочитать свежую проду от любимого автора, улыбнуться и понять, что все не так уж плохо, ведь скоро выйдет новая глава.
Я никогда не собирался наставлять, поучать и воспитывать, втирая заумные псевдофилофские трактаты о смысле жизни и месте под солнцем. Именно поэтому девять из десяти моих романов – о попаданцах. Потому что я хочу, чтобы эти тексты погружали в светлый сказочный мир, где добро всегда побеждает зло, а справедливость торжествует, а не так, как обычно. Тем же, кто жаждет крови, мрачности и суровой правды, могу посоветовать почаще выглядывать в окно.
А мои книги – это временная передышка от всей окружающей жести. В том числе и для меня самого. Я и в страшном сне не мог представить себя на месте правителя осажденного города во вселенной, меньше всего похожей на добрую сказку. Но если во мне все же есть хоть какие-то зачатки таланта, я сумею объяснить жителям свое решение. По крайней мере, постараюсь.
– Будьте осторожнее, – Давыдов поднял руку, и поворотный запор на бронированной переборке завертелся сам собой. – И не подходите близко к решеткам.
Обитель ферроманта выглядела так, что сам Тесла бы обзавидовался. Похоже, Рауль изучал не только магию земли и металла, но и все современные научные разработки, непосредственно связанные с землей и металлом, отчего лаборатория выглядела, как технический музей.
Несмотря на высокий потолок, просторное помещение напоминало бункер из-за полного отсутствия окон. Под мрачными сводами разместили громадные динамо-машины, паровые турбины, самые разные виды труб и кабелей, антенны, механические вычислители, катушки и, конечно же, новомодные двигатели внутреннего сгорания.
Мелочевка вроде проводов и нитей пребывала в жутком беспорядке и свисала отовсюду, точно лианы. Но стоило хозяину войти в свой санктум санкторум, как медь и сталь змеями расползлись в стороны, освобождая путь к столу с разобранным радиоприемником и раструбом примитивного микрофона.
– Прошу, – мановение пальцев – и решетчатый алюминиевый стул залетел мне прямо под задницу и пододвинул вплотную к устройству. – Сейчас я настрою связь.
Пока Рауль вертел тумблерами и щелкал переключателями, я пытался придумать правдивую и в то же время обнадеживающую речь, однако в гудящую голову постоянно лезли политические мемы и крылатые фразы, вроде «я устал – я ухожу». Вдобавок ко всему, разговорная речь экспромтом – вообще не мой конек.
Несмотря на работу в школе, я все-таки знал тему уроков и заранее готовил материал, а не жег глаголом от души и сердца. Зато с письмом получалось гораздо лучше – когда есть время продумать и проработать каждую фразу, то и результат совершенно иной. Если бы мне дали на речь пару часиков, а еще лучше – пару суток, вот тогда…
– Все готово, – шепнул задохлик. – Можете начинать.
– Ептыть… Ой… – закрыл раструб ладонью и вдохнул поглубже, собираясь с мыслями. Ближайший рупор висел рядом с входом в академию, так что я прекрасно слышал собственные слова. И мне они совершенно не нравились.
– Соберитесь, ваше сиятельство, – выдохнул Зых. – Город в опасности.
– А, да… – кашлянул в кулак и продолжил. – Дорогие россияне… горожане… сакропольчане… в общем все, кто сейчас это слушает. Ситуация непростая… непростая ситуация, да… но мы все держим под контролем. Однако для того, чтобы ситуация не стала еще хуже, нам надо кое-что сделать. А именно… Карл Васильевич, принесите виски – граммов двести. Так, о чем это я… ах да, нам всем надо не сопротивляться нашим э-э-э… западным партнерам. Они побудут здесь какое-то время, погостят, в общем, сделают свои дела и уйдут. А вы, пожалуйста, сидите по домам и не лезьте на рожон. Гарнизона тоже касается – возвращайтесь к семьям и ждите дальнейших указаний. Ничего страшного не случилось, нужно лишь немного подождать – и все наладится. Спасибо за внимание и понимание, всем пока.
Закончив, откинулся на спинку и сжал переносицу. Сука, ну и стыд, а ведь главный позор еще впереди. Может, поэтому я ничего не добился к тридцати-то годам? Не из-за лени, едкого характера, козней конкурентов, предвзятых читателей, а потому, что абсолютная бездарность? Разве Беляев выступил бы так по радио в столь ответственный момент? Да даже Белянин, млять, выступил бы лучше. Дерьмо…
– Надо спешить, – Зых осторожно положил ладонь на плечо. – Враг ждет сигнала.
Над шпилем донжона взмыло кремовое полотно, и корабли тут же пошли вперед. Линкор и дредноуты приблизились, насколько позволяла глубина бухты, и бросили якоря, а десантные баржи устремились к берегу. Они выбрасывались на галечный пляж на полном ходу, словно киты, и тут же откидывали аппарели. По широким трапам походкой Терминаторов ступали амбалы в плащах и противогазах, держа на мушке каждый угол, каждое окно.
Всего насчитал не меньше тысячи громил. За ними высаживались обычные солдаты в форме цвета хаки, вооруженные винтовками и карабинами – еще примерно три тысячи. Отряды широкой волной двигались в сторону академии, выстрелами в воздух разгоняя редких зевак. Но к тому моменту улицы почти полностью опустели, а город словно вымер.
Происходящее с точки зрения военной науки называлось зачисткой. Как только десантники убедились, что угрозы нет и сопротивляться никто не собирается, с линкора спустили сияющий белизной катер, на котором прибыл Даллас Картер в компании десятка старших офицеров. А значит, каждый из них априори являлся колдуном очень высокого ранга, ибо дар, насколько я понял, пробуждался только у благородных.
Теперь-то я смог рассмотреть цвет формы старшего командного состава – камзолы красные, брюки и портупеи белые, шляпы и сапоги – черные. Похоже, британцы все еще чтили традиции времен покорения Индии, раз вместо удобства и практичности выбрали вычурную пестроту.
Когда же захватчики преодолели половину пути до лестницы, некий особо отчаянный гвардеец выскочил из дома и попытался метнуть в них гранату. Однако один из магов молниеносно махнул рукой, и смельчак превратился в факел. Я не слышал крика и видел все, будто на экране компьютерной стратегии, и все равно едва удержал содержимое желудка внутри.
– Зараза… – я отвернулся и часто задышал, борясь с головокружением.
– Крепитесь, ваше сиятельство, – строго произнес Зых. – Вы должны быть самыми сильными из нас.
– И постарайтесь не упасть в обморок во время переговоров, – проворчал Зарубин, направляясь к лифту. – Иначе гости с нас три шкуры спустят.
– Не волнуйтесь, – я облизнул пересохшие губы и выпрямился. – Я видел и не такое, хоть и не так близко. Просто привыкнуть к подобному не так-то просто.
– Понимаю, – военный чуть смягчился. – На мой взгляд, привыкнуть к этому вообще нельзя.
Мы спустились в холл, где уже ждала воинственная тройка преподавателей, глядя на ворота такими взорами, словно внутрь должен был ворваться Волдеморт. Но главное отличие от сказки Роулинг – за спиной темного волшебника стояли такие же волшебники, а не гребаное ударное соединение с целой армией на подхвате.