ЗУ 2

– Как тебя зовут, малец? - спросил я.

– Пьетро, - ответил он. - Пьетро Феделе.

– Хорошо, Пьетро, - кивнул я. - Значит, твой отец хочет быть моим другом?

– Это было бы для него высшей честью, - парень поклонился.

– А чего тогда сам не пришел? - прищурился я. - Почему тебя послал?

– Ремонт, мистер Бомпенсьеро, - ответил парень. - Очень много разных дел, за рабочими постоянно глаз, да глаз нужен. Но он готов платить вам долю, знает, как идут дела в этом районе. Так что не беспокойтесь, он очень вас уважает.

– Хорошо, - я кивнул. - Если так, тогда хорошо. Передай своему отцу, что я готов назвать его своим другом. Если у него возникнут какие-нибудь проблемы, пусть обращается ко мне.

– Спасибо, мистер, - кивнул мальчишка. - Тогда я пойду?

– Иди, - кивнул я.

Парень вышел. Я заглянул в пустую чашку. Заказать еще что ли. Мне тут до вечера сидеть все равно. Можно, конечно, перерыв сделать, и нормально пообедать, остальные пускай подождут, не обломаются. С другой стороны, есть вроде бы пока не хочется, так что можно и еще пару человек принять.

Человека, вошедшего в дверь следующим, я хорошо знал. Это был Гастоне Пепе, скупщик краденого, который вел свои дела на районе, и платил мне дань. У него был цветочный магазин, но он был всего лишь прикрытием, на самом деле, продавал и покупал он все, что можно. И иногда даже то, что нельзя.

Причем, изначально Гастоне не хотел платить мне дань, потому что, как и многие здесь, ходил под семьей Тотти. Мне пришлось потратить немало сил и времени на то, чтобы убедить его. Приложить и хитрость, и изворотливость. Но все срослось, и теперь скупщик платил мне столько, сколько не приходило с десятка других бизнесов.

– Нужно поговорить, Томми, - сказал но.

– Хорошо, Гастоне, присаживайся, - кивнул я на стул напротив себя. - Что случилось?

– Это все Давиде. Давиде Леоне. Знаешь его?

– Постовой, - кивнул я. - Я плачу ему за то, чтобы смотрел в сторону. Немного. Что он сделал в этот раз?

– Он потребовал у меня доли, Томми. Понимаешь? Потребовал у меня… Доли.

– Твою мать, - я откинулся на спинке стула.

Я платил почти всем постовым на районе за то, чтобы они не лезли в мой бизнес, а заодно приплачивал еще и их начальству. Пусть поддерживают порядок и отгоняют залетных преступников. Но конкретно Давиде был чуть более в курсе моих дел, потому что и сам жил в этом районе, а не только ходил сюда на дежурства.

И то, что он решил потребовать долю с преступного бизнеса, означало в первую очередь то, что он слишком осмелел. А во-вторых то, что он тем самым подписал себе смертный приговор.

– Что он тебе сказал? - спросил я.

– Чтобы я приготовил для него тысячу долларов сейчас, и потом еще по четыреста долларов каждую неделю, - ответил Гастоне. - Ты понимаешь, я мог бы ему заплатить, и всем было бы проще, но эти условия просто неприемлемы. Даже ты столько с меня не берешь.

Это точно, я брал с него по три сотни в неделю. Для его бизнеса это был не такой большой убыток, а дружба с членом Организации приносила свои плоды.

– А когда я сказал этому сукиному сыну, что уже плачу тебе, знаешь, что он ответил? Что ему нет до этого дела. И ему нет дела до тебя лично. Понимаешь, что это значит, Томми?

– Понимаю, - кивнул я. - Когда он пообещал прийти к тебе в следующий раз?

– Завтра, - ответил скупщик. - И сказал мне приготовить деньги уже к завтрашнему дню.

– Можешь ничего не готовить, - сказал я. - Он не придет. Я разберусь с ним. А теперь - свободен.

Вот так вот, как хочешь, так и понимай. Валить полицейского мне не хотелось совершенно, но прощать такое было нельзя. Никто не имеет право обкладывать данью тех, кто уже платит мне. И ведь придется придумывать что-то, копы очень не любят, когда их коллег убивают.

Но ничего, разрулим. Как будто мне впервой убивать полицейского. Что-то да придумаем.

Я все-таки встал, и вышел из задней комнаты. Попрошу кофе. День мне предстоит длинный, а я уже устал.

Глава 9

К трем часам дня поток людей иссяк. В четыре в дверь комнаты, где я сидел, постучались, и в нее вошли мои подручные. Без лишних слов они положили на стол по конверту.

– Считали? - спросил я.

– Нет, - покачал головой Тони.

Ну и правильно, чего чужие деньги считать. А вот мне надо, потому что эти средства как раз-таки мои.

– Сходите пока за кофе, - сказал я. - Нужно будет кое-куда съездить, сделать пару дел. За них заплачу отдельно не волнуйтесь.

Деньги теперь есть, хоть какие-то. Чертов клуб сосал средства через все щели, я уже начал жалеть, что мы развернулись с таким апломбом, вместо того чтобы открыть что-нибудь более скромное. Но раз уж купили здание, то менять что-то было поздно.

Я взял первый конверт, пересчитал. В нем было четыре с половиной тысячи долларов. Внушительная сумма на самом деле, доля почти со всех легальных бизнесов в моем квартале. Но на самом деле, если учесть, что девять сотен уйдут Генри, сколько-то мне нужно отдать соучастникам, а остальное вывести в реал… Продолжить работу над клубом эти деньги не позволяли.

Во втором конверте денег было больше, восемь тысяч. Но это все равно меньше, чем должно быть. Тони и Альберто к тому времени уже вернулись, уселись за стол, попивая что-то из маленьких кофейных чашечек. До меня донёсся слабый запах коньяка. Видимо, подлили немного по дороге.

– Часовщика не было на месте, босс, - сказал Ал. - Съездить к нему завтра?

– Нет, - покачал я головой. - Он сам пришел занести долю. Да, в следующем месяце к нему можно не ходить, я освободил его от дани. Жена заболела. А почему в твоем конверте так мало денег, Тони?

– Гастоне отказался платить, - ответил он. - Сказал, что сперва ты должен решить его проблему.

Вот ведь хитрый ублюдок, все-таки толкает меня на то, чтобы я расправился с копом. Урод. А я-то думал, что он не привез мне денег, потому что уже отдал их моему подручному.

– Хорошо, - сказал я. – Значит, мы решим его проблему, а в следующем месяце он заплатит больше. Теперь так.

Я отсчитал две с половиной тысячи, положил их в отдельный конверт. Это доля Генри, двадцать процентов со всего моего дохода, о котором он, конечно, знает. Интересно, если Джо приносит ему столько же, да еще он сам получает что-то со своего района, а ветки Лояльности и Авторитета у него точно повыше, то сколько же он зарабатывает?

Потом отсчитал по четыре сотни мелкими бумажками, и протянул по стопке каждому из подручных.

– Ваша доля, - сказал я. - А сейчас поедем кое-куда. Вы как, за рулем?

Оба кивнули. Ну да, если учесть, что карта в игре огромная, автомобиль на "злых улицах" становится не роскошью, а средством передвижения. Правда хороших машин парни позволить себе все равно не могли. Тачка из легального автосалона, да еще и новая, стоит дорого. Можно, конечно, купить машину с перебитыми документами, но в случае, если это вскроется, придётся корчить из себя жертву мошенников. Хотя не так ли давно я ездил на пердящей и чихающей развалюхе, да еще и гордился тем, что она у меня есть?

– Ладно, все равно поедем на моей, - я встал и бросил ключи Антонио, который ловко поймал их. - Ты за рулем.

– А куда едем? - спросил Ал.

– Знаете переулок, где обычно трется Франческо Бевилаква? Едем туда, если их там нет, то будем искать. Нужно с ними разобраться, они позволили себе распустить руки не с той девчонкой.

– Убить? - спросил Тони.

– Нет, - покачал я головой. - Убивать их мы не будем. - Просто хорошенько проучим. Инструменты для этого у меня есть. Идем.

Мы вышли из комнаты, прошли через зал. Я кивнул повару, который был здесь хозяином, жестом показал, что на сегодня с делами покончено, и он может пускать в заднюю комнату посетителей.

Машина моя была припаркована у самых дверей кафе, и в ряду развалюх обычных работяг выглядела как элитная кобыла с выставки в стойле среди скромных крестьянских лошадок.