Мы под запретом

Он проводит руками по моим ногам, от колен и выше, по внутренней стороне бедер к шортикам. Грубо проходится ладонью по промежности, вдавливая напрочь промокшую ткань между складочками моей припухшей от возбуждения плоти, задевая горошину клитора и взрывая яркие фейерверки в моем мозгу. Я жмурюсь от набегающих волн наслаждения, путаюсь пальцами в его волосах на затылке и прикусываю губу, боясь сорвать голос от стонов удовольствия.

А он продолжает забавляться с изнывающими от его ласк сосками и, настойчиво сдвинув шелковую преграду, резко входит в меня сразу двумя пальцами.

— Глаза открой, — требует он охрипшим голосом. — Хочу, чтобы ты видела, кто сейчас с тобой, — командует, продолжая таранить меня, задевая ту самую волшебную точку внутри.

— Да…

Взираю на него затуманенным взглядом, облизывая пересохшие губы. Дыхание рваное, словно я бежала стометровку на время, а разум плывет, с трудом фокусируясь на происходящем. Мне хорошо, мне чертовски хорошо в его уверенных руках!

— Хочу еще, — выдыхаю надрывно и тянусь к пряжке на ремне его брюк.

— Жадная Белка! — усмехается он.

И, немного отстранившись, позволяет мне непослушными пальцами вначале расстегнуть ремень, затем, прокатив бегунок молнии на ширинке вниз, нервными, резкими движениями спустить наконец-то его джинсы вместе с трусами, выпуская на волю колом стоящий член — большой, красивый, увитый венками и с капелькой влаги на розовой головке, так и манящей слизнуть ее.

— В следующий раз, малыш, — прикусывая мочку моего уха, обещает Саша. — Сейчас я просто не вынесу…

Мощный толчок — и я наполнена им до упора, до легкой боли из-за длительного отсутствия секса.

Он замирает на мгновение, давая мне небольшую передышку и возможность подстроиться, но тут же возобновляет движения, с бешеным ритмом вколачиваясь в меня, растягивая упругие стенки влажного лона, задевая возбужденный клитор и вознося меня с каждым толчком на новый виток ликования. Еще чуть-чуть, и я взорвусь в феерверке чувств.

Наши стоны сладкой музыкой оглашают пространство вокруг.

Я цепляюсь за Сашины крепкие плечи, впиваясь в них пальцами. Смотрю в его потемневшие от страсти глаза и тону в этом океане чувственных наслаждений. Пульсирую вокруг его плоти, сама подаваясь вперед и насаживаясь на него, как глупая бабочка на булавку.

Мне мало! Я хочу еще! И он, словно читая мои мысли, вмиг возносит меня к небесам, надавив подушечкой большого пальца на «кнопку удовольствия», жестко прошелся по ней и несколькими финальными толчками взорвался во мне, изливаясь взаимным удовольствием.

Мой крик экстаза гаснет в его поцелуе и нежных, ласковых комплиментах, что Саша шепчет мне прямо в губы.

— Я не дойду, — обессиленно роняю голову на его плечо. — Неси меня. — Обвиваю его торс своими ногами, а шею руками и, словно лиана, прилепляюсь к нему намертво, не желая и на секунду разомкнуть наши объятия.

Он довольно хмыкает, поднимая меня с тумбы, и, поддерживая за ягодицы, твердой походкой направляется в сторону моей спальни.

— А ты, правда, не на пару часов? — Утыкаясь носом в изгиб его шеи, втягиваю аромат любимого и млею как сытая кошка.

— Правда, — разгоняет он мои подозрения, перешагивая порог, захлопывает дверь и опускает меня на кровать.

В его взгляде, блуждающем по моему наполовину оголенному телу, читаются похоть и жажда. Желание воплотить все то, что он пообещал некоторое время назад.

И я абсолютно не против. Стягиваю с себя топ, а затем и шортики. Откидываю их в сторону как ненужные и мешающие наслаждаться мужским вниманием. Закидываю руки за голову и чуть шире раздвигаю ноги. Дразню и получаю желаемое.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​Глава 20

*Александр*

Открываю глаза и в первые секунды, уткнувшись взглядом в потолок, пытаюсь осознать, где я нахожусь. Тихое сопение рядом и маленькая ладошка, по-хозяйски лежащая на моей груди, вмиг воскрешают в моей памяти страстные Белкины стоны и яркие вспышки удовольствия, отголоски которого все еще блуждают по телу. Делаю глубокий вдох, упиваясь ароматом любимой, таким же сладким, как и она сама.

Осторожно, чтобы не потревожить спящую рядом малышку, поворачиваю голову набок и ловлю очередной приступ эйфории только от одного вида блаженной картинки. Обнаженная спина с бусинами позвоночника, по которым так и хочется пройтись дорожкой жарких поцелуев от тонкой шеи до красивого изгиба поясницы и ниже. Зацеловать округлые ягодицы, чуть прикусывая, до легких отметин, клеймя ее и доводя до дрожи.

Мое плечо немного затекло, но менять позу я не хочу. Белка так сладко спит, используя его как подушку и опаляя мою шею спокойным дыханием. Забавно морщит носик и расплывается в довольной улыбке, когда я едва ощутимо касаюсь пальцами шелковых прядей ее растрепавшихся волос. Убираю их, открывая взору милую и до колик в груди, любимую мордашку. Пухлые губы чуть приоткрыты, веер пушистых ресниц отбрасывает легкие тени на бархат ее нежных щек.

Новая волна возбуждения проходит по телу, отражаясь в паху моментальным стояком.

— М-м-м-м! — Ее томный вздох заставляет мое сердце биться чаще. — Ты настоящий? — От чуть хриплого после сна голоса малышки по коже распространяется жар предвкушения.

— Да, малыш. — сдавленно, почти на пределе сдержанности выдыхаю я, — Хочешь проверить?

Перехватив ее ладонь, мучительно медленно спускающуюся по кубикам пресса вниз, опускаю на готовый к бою член.

— Точно, настоящий, — все так же нежно, почти нараспев произносит Белка, поднимая голову с моего плеча и заглядывая затуманенными похотью глазами в мои глаза.

— Угу, — все, что я способен сейчас произнести, сжимая челюсти и прерывисто дыша, стремясь сдержать рвущееся наружу оргазм.

Ее шаловливые пальчики умело доводят меня до предела, и как только я отпускаю внутренний тормоз, желая излиться в ее ладошки всем своим возбуждением, она отступает. Не размыкая нашего зрительного контакта, приподнимается на кровати, перекидывает ножку через меня и с тихим стоном наслаждения впускает меня в тугое и влажное лоно. Замирает на миг, вобрав мою плоть в себя до основания.

— Ты мой! — Улыбаясь, она кладёт ладони на мою грудь, плавно наклоняется вперед и впивается жадным поцелуем в мои губы.

— Только твой, моя ненасытная Белка, — смиренно выдыхаю я в ее ненасытный рот, дурея от таких дерзких повадок моей скромняшки. — Только твой.

Терпение лопается, словно мыльный пузырь, когда малышка игриво ведет бедрами, а вишенки ее упругих сосков чуть царапают мою грудь. С грозным рыком голодного зверя опускаю свои ладони на ее бедра и, сжав их до розовых отметин, задаю ритм нашему очередному танцу страсти. Вколачиваюсь в ее податливое тело до резких звучных шлепков и стонов удовольствия. На очередном витке нарастающего удовольствия теряю контроль и взрываюсь в ней со сдавленным рыком от крышесносного оргазма.

— Прости, — тут же извиняюсь за грубый секс, но она довольной кошкой льнет ко мне, развеивая напрочь развеивая все переживания.

Мы опять проваливаемся в дремоту, из которой нас выдергивает нервный возглас удивления.

— Упс… — растерянно выдыхает Кира, утыкаясь носом в мое плечо и зажмуриваясь.

— Кира, это вообще, как называется?! — возмущенно сопит незнакомая мне девушка, стоящая на пороге комнаты, меча в нас гневные молнии.

— Добрый день, — миролюбиво приветствую ее, натягивая тонкое покрывало на наши с Белкой обнаженные тела. — Вас стучаться не учили? — Крепче прижимаю к своему боку взволнованную малышку, решившую, видимо, сползти с кровати и спрятаться под ней от въедливого взгляда пуританки.

— У вас не заперто было, — хмурится она, — даже входная дверь, — кидает обвинение, резко разворачивается и, вскинув голову, горделивой походкой уходит, хлопнув на прощание дверью.

На мгновение в воздухе повисает напряженная тишина, взорвавшаяся Кириным смехом. Смотрю на ее раскрасневшееся лицо, и сердце в груди сжимается от невысказанных чувств. Это надо же было быть таким идиотом, чтобы решить, что без нее мне будет спокойнее и легче, что этому неуравновешенному созданию с кучей недрессированных тараканов в очаровательной головке, которое постоянно штормит похлеще любого океана в период цунами, нет места в моей устоявшейся монохромной жизни!