Страница 54 из 57
Я, Паша, дочка.
Завтраки, обеды, ужины, сон.
Фильмы вместе, на одном диване.
Разговоры. С шутками, с вопросами и ответами.
Это была картинка именно той жизни, о которой я мечтала, когда была замужем. Фантазия, которую пришлось похоронить вместе с уходом мужа.
Вместе с ней я чуть не похоронила и свою молодость. Разучилась смотреть на других мужчин и ждать, что когда-то нас станет трое. А сейчас прежняя мечта снова стучала в дверь, и, чтобы она сбылась, нужно было сказать лишь одно слово…
Не успели мы переступить порог своей квартиры, как на телефон пришло сообщение от Паши:
«И что мне сделать, чтобы ты ответила да?»
«Ты обещал дать мне подумать!»
Больше всего хотелось согласиться и тут же начать собирать вещи. Уверена, Маша с удовольствием помогла бы мне в этом деле. Но что-то держало.
Может, это был тот самый страх, когда, обжегшись на молоке, дуешь на воду. Может, просто в голове не хватало извилин.
«Еще день, и я тебя сам заберу! Выкраду вместе с дочкой из вашего дома!»
«Как гордую дочь Востока?»
Я рассмеялась так громко, что Маша начала прыгать вокруг и требовать показать ей экран телефона.
«Пошути мне еще! Куплю ковер! И сыграю с тобой в кавказскую пленницу! Даже Кравцова потом не найдет!»
«От Вали и Джеймс Бонд бы не спрятался!»
«У Бонда нет такой мотивации, как у меня! — Паша, похоже, и не собирался сдаваться. — Соглашайся! Бесчеловечно заставлять ждать так долго. Мы с диваном уже по вам скучаем».
Фразы появлялись на экране так быстро, словно Паша печатал текст десятью пальцами. Я даже отвечать не всегда успевала. Но на последнем предложении от этого его «вам» телефон чуть не выпал из рук.
Вроде бы не было ничего нового. Я собственными глазами видела, как серьезный адвокат Бояринов легко общается с моей маленькой девочкой. Словно с давней знакомой!
Но сердце екнуло.
Смех оборвался, и пока Маша снимала сапоги, я медленно, не всегда попадая на нужные буквы, написала свой главный вопрос:
«А зачем тебе на самом деле, чтобы я переезжала? Мы ведь не сможем быть вместе, как раньше. Все изменилось. Знаешь».
Правильнее было бы спросить не по телефону, а в лицо. Глядя глаза в глаза. Еще в доме Паши, после завтрака, я несколько раз открывала рот, чтобы произнести эти слова, но каждый раз лишь нервно сглатывала.
«А ты до сих пор не поняла?» — Только настоящий юрист мог ответить вопросом на вопрос.
Садист! Умный, красивый, но бессердечный.
«Я у тебя, наверное, дурочка». — Сердце забилось быстрей.
«Ты у меня феечка. Сказочная. Но все равно я тебя люблю».
«Любишь?»
Шесть букв дались мне труднее, чем все предложения до этого. Пальцы совсем не слушались, а в голове творилось такое, что впору было вызывать группу психологической поддержки.
«Жень, у меня вечером было запланировано нормальное человеческое признание. Со свечами! Твоя дочка, кстати, на них настаивала. Но вечно у нас все не по плану. Сплошной форс-мажор с первой встречи».
Паши не было рядом, но я словно наяву видела, как он тяжело вздыхает и улыбается. Едва заметно. Одним уголком губ.
«И давно ты понял?»
Сама не знала, зачем это спросила. Впервые я не знала, что сказать и как правильно себя вести. Словно и не была никогда замужем, не общалась ни разу с мужчинами.
«Родная, это неправильный ответ».
Паша ни капли не помогал.
«А что нужно было написать?»
Мы с Машей в четыре глаза уставились на экран.
«Правильно: я тебя тоже люблю», — пришло мгновенно.
«Вот так и писать? Слово в слово?»
В груди что-то булькнуло. А губы растянулись в улыбку от уха до уха.
«Если очень трудно, готов принять чемоданами», — смилостивился этот садист.
«Тогда люблю».
Следом за улыбкой из глаз полились слезы.
— Уверена? — вместе с шумом шагов послышалось из-за двери.
— Павел Бояринов…
Я так и не разделась до конца. На руке все еще висела сумочка. На правой ноге красовался сапог. Но ждать было невозможно.
— Я так тебя люблю… — Дверь распахнулась. — Так сильно…
Мы с Машей наперегонки бросились на грудь этого потрясающего мужчины.
— Что жить без тебя не могу, — вырвалось со слезами и смехом под громкий Машин хохот. — Совсем. Без тебя. Никак.