Тайные врата

Али не знал что ждет его в родном доме радость или печаль, но он точно чувствовал необходимость быть там сейчас.

В деревеньке только наступало утро, пели петухи и полусонные люди выгоняли пастись скотину. Подходя к дому, Али немного обрадовался, не увидев траурной ленты на калитке.

«Значит, все живы»– говорило его сердце. В доме было тихо, только на кухне кто-то шаркал ногами. Али направился туда, решив, что это отец, как всегда раньше всех встававший по утрам, готовит завтрак. Тихонько постучал он в дверь, чтоб не перепугать старика и приоткрыл ее. У плиты стояла слегка располневшая седая женщина, Али с трудом узнал в ней свою мать Сару. Она заваривала чай и что-то бормотала себе под нос. Али подбежал и обнял ее за плечи, перепуганная Сара, с громким криком от удивления или испуга, выронила пачку чая. Ошеломленная, стояла она несколько минут, и с медленным осознанием настоящего дня потекли горячие слезы из ее глаз. Али смотрел на нее не отрываясь, сколько же времени он не замечал, как она изменилась. Сколько прошло через нее печалей и радостей отразившихся и изменивших ее лицо , но глаза были те же, гордой и упрямой женщины, что воспитывала его в детстве.

Сара отошла к столу и присела на стул. Она тоже не знала с чего начинать и с трудом узнавала своего маленького сына в этом статном и взрослом юноше. Али не прерывал молчание, он к нему привык ,оно его не угнетало, а даже наоборот успокаивало. Тихо наклонившись, собрав рассыпавшийся чай в коробку, он заварил его в чайнике и поставил на стол. Достал две маленькие чашечки и предложил одну матери. Они сидели друг на против друга. Сара теребила подол своего фартука, ей хотелось о чем-то рассказать, но она так и не решалась начать. Али ждал.

– Ну как ты, сынок?– начала она.

– Хорошо, я сроднился с морем и трудно теперь представляю другую жизнь.

– Хорошо – не зная, что отвечать говорила Сара, погруженная, куда-то глубоко в свои мысли.

– А, как отец? – спросил с нетерпением Али.

Мать перепугано посмотрела на сына и слезы с новой силой хлынули из ее глаз.

– С ним что-то случилось? – перебивая ее рыдания, спрашивал юноша.

Сара вытерла слезы, сделала глоток чая, видно было ,что она собирается с последними силами, что бы рассказать, рассказать что-то неприятное и может быть страшное для Али. Но юноша уже был готов ко всему, за время пути он рисовал в своем воображении все возможные ситуации и способен был в спокойствии выслушать любую правду.

– Где-то с месяц назад – начала мать – твой отец совсем обессилел и ушел со своей работы, оставив мастерскую Аркадию, целыми днями он пропадал в саду, ждал встречи с тобой. Мне кажется, что от тоски к тебе он начал сходить с ума, говорил постоянно о жизни и о смерти, донимал меня всякими бестолковыми рассуждениями и постоянно повторял какие-то твои слова. Я не вникала в эти разговоры, ну свихнулся старик, что ж с этим поделать, старость – это не радостное событие, да еще тебя рядом нет. Ну вот, может, конечно, и я виновата, никогда его не слушала, да и когда мне слушать то, пашу тут на кухне как проклятая, хозяйство все на мне, а он с этими бреднями. Я теперь и не знаю, что думать – снова вытирая слезы, говорила она.

– Ну вот. Жил так себе, одичал совсем. И несколько дней назад ушел. Не знаю куда, уже наверно и нет его в живых. Оставил записку, по-моему даже ничего и не взял с собой, так налегке и ушел – преодолевая плач, продолжала Сара рассказывать.

– Рассудка наверно лишился, а я то, ну что я могла сделать, у меня дети и хозяйство – все бормотала мать.

– А что в записке написано? – перебил ее Али.

– А, в записке то? Да, чушь какая-то, она, кстати, у меня тут спрятана, сейчас тебе покажу! Сам прочтешь!

Мать достала из шкатулки на холодильнике записочку, на небольшом листке бумаги.

– На ,вот! – протянула она ему листок.

Али с трепетом взял его, осмотрел снаружи и развернул.

Письмо было написано корявым, но аккуратно выведенным почерком.

« Дорогая Сара. Я больше не могу жить среди людей, которые меня не понимают, я больше не могу радоваться обычному существованию. Единственная моя радость и мой собеседник – это Али, но и он так далеко от меня, что нет сил его ждать. Моя душа ищет умиротворения и покоя, она всегда искала его. Но раньше я боялся, у меня была семья и обязанности, я не мог жить для себя. Сейчас же на рубеже свой жизни мне ничего не мешает сделать этот шаг. Сделать то, к чему рвалась моя душа все эти годы. Я ухожу, я не знаю куда, но точно знаю, что есть на земле место для меня, что есть люди, с которыми я могу поговорить, что есть жизнь интереснее и важнее той, которую прожил я. Я знаю, что больше никогда сюда не вернусь, либо смерть настигнет меня в горах, либо я останусь там, куда приведет меня судьба, но я готов ко всему, больше нет страха в моей душе. Живи и не думай обо мне более. Одна только просьба есть у меня, это Али, если он приедет, передай ему, что я иду к богу к земному или небесному не знаю. Но если есть на земле место истины, радости и умиротворения, то мы встретимся именно там, я это точно знаю, как то, что он гораздо ближе к нему, чем я.

Не судите строго, ваш Махмед.»

Сердце Али забилось сильнее, перемены звали его, а в глазах появился новый огонь и надежда. Он, ничего не ответив, вышел из кухни. Около его любимой яблони стояло маленькое плетеное кресло.

«Отец, наверно, оставил его здесь» – подумал Али. Сев в кресло, он осмотрелся вокруг и задумался. Юноша вспоминал их беседы с отцом, вспоминал, как они мечтали о загадочном городе, где люди радуются каждый день солнцу и миру, рассуждали о тайнах природы и о законах мироздания. Все это проплывало в его памяти, но среди всех воспоминаний Али искал одно, которое поможет ему найти отца, которое даст ему точку начала его нового пути.

Али прекрасно понимал, что прощается с прошлой жизнью навсегда, но в его сердце не было тревоги, осознание перемен он принял с легкостью. После долгого отсутствия в море, он уже не испытывал привязанности ни к дому , ни к земле, на которой он вырос, он стал похож на ветер, и направление ветра в это ранее утро резко изменилось. Он не мог чувствовать себя ни хорошо, ни плохо, и совершенно забыл о себе, его единственным желанием было помочь отцу в поиске нового мира. Он уважал решение Махмеда и совершенно не хотел возвращать его домой, но Али так же чувствовал, что отцу понадобится поддержка в столь долгом и неопределенном пути. Поэтому Али спешил, спешил обнаружить подсказку, в какую из сторон света ему идти.

Юноша поднял голову, в руках его лежала записка, а в горах начинался рассвет, солнце поднималось, выглядывая между гор лучами, согревая и обнимая его все своим теплом, сад наполнялся светом. Миллионы мурашек пробежали по его телу, в это мгновение Али ясно понял, куда ему идти. Плетеное кресло Махмеда, было направлено на восток, откуда рождался новый день.

«Да, он пошел туда!» – с уверенностью повторял Али и сердце юноши билось сильнее.

Так начался новый путь и новая страница жизни Али.

Начало пути Али.

Небольшой рюкзачок за плечами, подстилка, немного еды, свернутая записка отца в правом кармане, вот наверно и все , что взял с собой Али. Шел он по узкой тропинке, которая тянулась на восток в горы от их деревни. По этой дороге ходили в основном пастухи, погоняя стада баранов и овец, а заканчивалась она за холмом у подножья Медведь –горы.

Эту гору называли так проживающие в деревне люди, по форме она напоминала лежащего бурого медведя, на ней росли небольшие кустарники дикой малины, ежевики, низкорослые деревья. Летом и осенью этот лес был богат грибами и ягодами. Али понимал, что дальше еды будет меньше, а горы станут скалистыми и голыми. Он не тратил припасы и питался в основном, всем ,что дарила природа. И это было не мало! За Медведь –горой открывался прекрасный вид! Дикая нетронутая природа, обтянутые махровым зеленым одеялом – холмы, за ними шла череда скал – цвета слоновой кости, а еще выше, когда расходились облака, открывались белые макушки гор, подпирающие небо! После глади и синевы моря, Али был поражен насыщенностью красок и размерами уходящих в даль гор!