Страница 7 из 29
Жили-были старик со старухой. Было у них три сына. Двое старших ленивые: только и заботы — как бы принарядиться, попить-поесть сладко, поспать долго, а работа им и на ум нейдет. Младший брат, Иван, был тихий, смирный да работящий. Вставал раньше всех, а ложился последним. И с отцом в поле работал и матери помогал по дому управляться, за гулянкой не гнался, пил-ел что придется, обновок не просил, а ходил в братниных обносках. Спал Иван на печи.
Братья над ним смеялись, дураком считали и прозвали Иваном Запечным. А вслед за братьями и соседи да и отец с матерью над Иваном подсмеивались.
Он на то не обижался, работал с утра до вечера, а в праздники на печи полеживал.
В ту пору задумал царь дочь замуж выдать и послал гонцов по всем городам, по всем волостям.
Едут гонцы во все концы да клич кличут:
— Коли сыщется такой искусный мастер, кто сделает летучий корабль да на том корабле прилетит во дворец, тому царским зятем быть. Через шесть недель на царском пиру будут женихам смотрины.
Старшие братья, как услышали клич, стали в дорогу собираться:
— Построим не построим летучий корабль, а хоть у царя попируем, себя покажем да на людей поглядим.
Старик да старуха старших сыновей умными-разумными почитали, души в них не чаяли и все им разрешали. И в этот раз ни отец, ни мать слова поперек не сказали, стали сыновей в путь снаряжать. Напекла мать подорожников и сладкой наливки дала. А отец раздобыл все, что мастеровым людям надобно. Распростились братья с родителями и отправились в путь-дорогу.
Прошли верст десяток, старший брат и говорит:
— Лучше, чем здесь, мы строевого лесу не найдем. Давай деревья валить да летучий корабль строить.
— Поначалу надо выпить да закусить, а уж потом за дело приниматься, — отвечает средний брат.
И только успели братья присесть да котомки снять, как вдруг, будто из-под земли, вырос перед ними старый-престарый старик, чуть только на ногах держится:
— Покормите, добрые молодцы, меня, авось чем-нибудь пригожусь вам.
Братья засмеялись и в один голос отвечали:
— Проваливай, откуда пришел! С пирогами мы и без тебя управимся.
Старик в ту же минуту скрылся, будто его и не бывало.
А братья сладкой наливочки напились, пирогов наелись и повалились отдыхать.
Спали, спали, пробудились и принялись строевой лес валить да летучий корабль строить.
Сколько ни бились, сколько ни трудились, много лесу перепортили, а выстроить ничего не могли.
— Времени совсем мало осталось, возиться нам некогда, а то не успеем на царский пир, — говорит старший брат.
Среднему брату работать и вовсе не хочется. Отвечает он:
— Напрасно только маялись. Слыханное ли дело, чтобы корабли летали! Пойдем пешком, еще успеем в срок дойти.
Вскинули котомки и отправились в стольный город[29].
А в ту пору Иван Запечный просится у отца с матерью:
— Батюшка с матушкой, отпустите меня на царский пир!
Родители отговаривают:
— Лежи ты, Иван, на печи! Тебе ли на царский пир идти, как нету у тебя ни одежи, ни обуть что и сам ты весь в грязи да в золе!
А Иван свое твердит:
— Отпу́стите — пойду и не отпу́стите — пойду.
Мать с отцом рассердились, стали сына бранить:
— Ну, поди-поди, посмеши добрых людей! Пусть царевна потешится, на тебя, на жениха, глядя!
Сунула ему мать в котомку краюшку черствого хлеба, налила в туесок[30] воды ключевой.
Иван слез с печи, взял котомку и как был, в старых штанах да в старой рубахе, так и пошел.
Соседи смеются:
— Глядите-ко, глядите, Иван Запечный свататься к царю пошел!
А молодец шел, шел и дошел до того места, где старшие братья летучий корабль строили. Сел на пенек. И вдруг, откуда ни возьмись, словно гриб из земли вырос, стал перед ним старый-престарый старик — чуть только на ногах держится:
— Добрый человек, накорми, напой меня, старика, авось я тебе пригожусь.
— Рад бы я всей душой, дедушка, накормить, напоить тебя, да станешь ли ты пить-есть: ведь у меня только и есть что черствый хлеб да вода, — проговорил Иван Запечный и стал снимать котомку.
— Спасибо, молодец, на ласковом слове! — сказал старик. — Доставай что есть.
Иван той порой котомку развязал, глядит — и глазам не верит: что такое? Вместо черствой горбушки — мягкий пшеничный каравай, а вместо воды в туеске — мед свежий, душистый. Глядит то на каравай да на мед, то на старика взглянет, а старик усмехается:
— Угощай, молодец, гостя да и себя не забывай.
Попили они, поели. Заговорил старик:
— Известно мне, куда ты путь держишь, и я тебе, чем могу, пособлю. Коли работы не боишься да за сном не гонишься, научу тебя, как летучий корабль построить.
Подал старик Ивану сумку:
— Тут есть все, что нам понадобится. Пойдем, пора за дело приниматься, времени у нас совсем мало.
Выбрал старик в лесу три дерева:
— Вали эти деревья! Рассказать да показать я могу, а уж работать тебе одному придется. Мое время ушло: худо руки гнутся и силы нет совсем.
Иван за дело принялся: три дня и три ночи рук не покладал и глаз не смыкал.
На исходе третьего дня старик говорит:
— Теперь отдохни, а я за отделку примусь.
Долго ли, коротко ли Иван спал-почивал, будит его старик:
— Вставай, добрый молодец, друг дорогой! Пора тебе в путь отправляться.
Открыл Иван глаза и видит: покачивается на якоре совсем готовый летучий корабль. Паруса на корабле шелковые, мачты серебряные.
На прощанье старик сказал:
— Всех, кого в пути-дороге настигнешь, зови себе в товарищи.
Поднялся Иван на корабль, и взвился корабль выше лесу стоячего, чуть пониже облака ходячего. Полетел добрый молодец на Царский пир.
Летел близко ли, далеко ли, увидал внизу старика. Припал старик ухом к земле и лежит слушает.
— Чего ты, дедушка, слушаешь? — спрашивает Иван.
— Я — Слыхало и слушаю, собрались ли гости к царю на пир, — отвечает старик.
— Полетим со мной, Слыхало!
— Спасибо, а то я совсем притомился.
Летели долго ли, коротко ли, увидали внизу старика.
Скачет старик по дороге на одной ноге, а другая нога у него подвязана.
— Чего ты, дедушка, скачешь на одной ноге? — спрашивает Иван.
— Иду я на царский пир, а коли другую ногу отвяжу, так боюсь, что проскочу мимо города. Я ведь самый скорый Скороход на свете.
— Садись к нам на корабль!
Сел Скороход, и стало их трое.
Летят и видят, стоит внизу на дороге старик и целится из ружья, а нигде ни птицы, ни зверя не видать.
— В кого ты, дедушка, целишься?
— А вот за тридевять земель, в тридесятом царстве сидит на суку птица-глухарь, так хочу того глухаря в подарок царю подстрелить, — отвечает старик. — Я ведь Стреляло.
Тут стал его Иван звать:
— Садись на корабль, полетим на царский пир.
— Вот спасибо! — отвечал старик. — Мне как раз туда и надо попасть.
Поднялся старик на корабль, и стало их четверо.
Летели они близко ли, далеко ли и настигли еще одного старика.
— Эй, дедушка, куда идешь, куда путь держишь, — спрашивает Иван, — и как тебя по имени звать-величать?
29
В стольный город — в столицу.
30
Туесок — коробка из березовой коры.