Страница 7 из 17
Перешли через редкие колья. Чирк повел мимо грубо сколоченных хижин. Под ногами чавкала грязная земля.
Рядом с хижинами лежали шкуры, ветки и камни. Кажется, жители спешно покинули это место.
– Они убежали, услышав про криптии, – заметил Илде.
На другом конце поселения снова закричали люди.
– Убежали, но не все, – ответил Чирк.
В центре поселения стоял высокий деревянный идол с выпученными глазами, надутыми щеками и длинной бородой. Перед ним камнями выложили круг. Чуть дальше осталась яма, полная золы. В ней, видимо, готовили еду для всех жителей.
Проходя через это место, Чиун заметил, что ноги испачкались в крови. В яме он заметил иссохшую руку, оторванную по локоть, с обглоданными пальцами.
Идя дальше, Чиун понял, что почти вся здешняя почва переполнена кровью. Возле одной хижины он нашел кусок человеческой челюсти с зубами.
У ограды стояли Кынык и другие мальчики.
Перед ними лежали двое грязных окровавленных пожилых мужчин. Они изгибались на земле, бессвязно бормотали и подвывали.
– Аттук ишула, нордолот, – бормотал один.
Второй твердил: «Аттук, аттук!» и цеплялся за землю пальцами.
– Что случилось? – спросил Чиун, подойдя ближе.
– В аиле никого нет, только парочка слабоумных, – ответил Кынык. – Остальные убежали, услышав, что начались криптии.
Чиун покачал головой.
– Мне кажется, их убили. И это были не криптии.
Они стояли, глядя на ползающих в грязи мужчин. Те встали на колени и снова завопили:
– Аттук, аттук!
Кынык приказал:
– Прирежьте их. Надоело слушать их крики.
– Отрежем головы? – спросил Чирк.
– Зачем? – ответил Кынык. – Мы же не добыли их в бою.
Дангатар и другой мальчик подошли к мужчинам. Схватили за волосы и перерезали горло. Вернее, это удалось только одному мальчику.
Второй мужчина вырвался из хватки Дангатара, изогнулся и впился зубами в его ногу.
Дангатар взвыл от боли. Снова схватил мужчину за голову и всадил калингу в спину. Мужчина закричал. Дангатар вытащил лезвие и вонзил снова, ближе к шее. Провел вниз, пытаясь разрезать шею, но мужчина вырвался.
Поднялся, истекая кровью и побежал к ограде с застрявшей в теле калингой.
Завопил и свалился на колья ограды. От удара колья выскочили из почвы. Мужчина покатился вместе с деревяшками с холма. Остановился, наткнувшись на кочку, прополз немного и замер.
– Готов, – сказал Кынык. – Данга, забери калингу.
Дангатар, хромая, побрел вниз.
Чиун еще раз обошел поселение. Съестного не осталось. В хижинах стены и пол тоже забрызганы кровью. В углу одного жилища нашел кишки и остатки желудка. А еще он раздобыл выделанные шкуры яков и железные топоры.
– Мы должны сражаться только калингами, – сказал Кынык, увидев оружие.
– Как хотите, – ответил Чиун. – Мне топор не мешает.
Они пошли дальше на восток. У Дангатара опухла нога. Он ковылял, опираясь на плечи товарищей.
– Другие стаи уже, наверно, вернулись с трофеями, – бормотал Чирк.
– Надо было напасть на первое поселение, – заявил Кынык. – Большая часть из нас погибла бы с честью, зато остальные вернулись бы с головами врагов.
Они снова шли через лес. Секвойи почти не попадались, все больше сосны, лиственницы, кедры и дубы. В кустах орешника и бузины кричали дрозды.
Иногда сквозь стволы вдали просвечивала зеленая вода. Тарыс снова превратилась в спокойную и величавую реку.
К полудню небо снова потемнело, предвещая дождь. Они вышли к новому поселению, поначалу даже не заметив его.
Перед мальчиками предстала широкая поляна, свободная от деревьев и выходящая к реке. Только в центре росли несколько исполинских кедров. Стволы настолько огромные, что понадобилось бы несколько десятков человек, чтобы обхватить их руками. У подножий деревьев стояли хижины.
Никакой ограды, только деревянные лачуги. Они отлично сливались с черными стволами. Кроме того, снова никакого движения и звуков.
Заметив хижины, Кынык выхватил калингу и побежал к поселению. Чуть замешкавшись, остальные, кроме Чиуна и Илде, побежали следом, даже хромающий Дангатар.
Чиун остановился и даже отошел обратно, к лесу. С точки зрения обычного даркута, он совершал немыслимые вещи: отступал перед боем. Если бы здесь были взрослые командиры, они могли убить его за трусость.
Илде остался на месте.
Мальчики добежали до хижин и скрылись за хлипкими строениями.
Все снова затихло.
А затем в поселении мелькнули приземистые серые тени. Чиун напряг зрение. Послышалось урчание, будто у собаки отбирали кость. А потом закричали детские голоса. Тонко и жалобно.
Вскоре все быстро закончилось. Смутное движение в поселении прекратилось. Детские голоса умолкли. Только утробное рычание не прекращалось. И еще Чиун услышал стоны.
Илде оглянулся на него. Теперь это и вправду походило на трусость.
Чиун сунул топор за пояс. Вытащил кремень, подбежал к кустам неподалеку. Нашел сухие листья, упал на колени и собрал в кучку. Высек искры. В листьях показался дымок. Чиун раздул огонек.
– Принеси палку для факела! – крикнул Чиун приятелю.
Илде подбежал с веткой. Чиун отрезал от набедренной повязки кусок, обмотал ветку и поджег.
Чиун побежал к поселению, в одной руке факел, в другой топор. Илде следом.
Добежав ближайшей хижины, Чиун поджег крышу. Подождал, пока огонь займется.
Только сейчас он обратил внимание, как тихо в лесу. Ни пения птиц, ни шороха кустов. Реки и вовсе не слышно. Казалось, природа затаилась перед тем, что таилось в поселении.
Чиун поджег другую хижину. Затем третью и четвертую. Илде выхватил горящую палку и тоже принялся поджигать лачуги.
Огонь весело затрещал, озаряя черные хижины. Кедры неодобрительно зашелестели листвой.
Чиун бросил факел на крышу пятой хижины и взял ручку топора обеими руками. Илде выставил калингу.
Они обошли поселение по кругу, оставив дымящиеся хижины сбоку. Чиун хотел, чтобы предполагаемые враги отвлеклись на тушение пожара.
Затем мальчики вошли в поселение с другой стороны. Пройдя немного, замерли на месте.
Середину поселения заполнили серые низкорослые существа с гладкой кожей, покрытой гнойными язвами. Они передвигались по земле на изогнутых ногах и руках. На лбу у них был еще один, третий, глаз. Они скалили острые зубки. Чиуну они напомнили пещерных гиен.
Их не волновал пожар.
Большая часть копошилась вокруг тел мальчиков, разрывая их на куски. Видимо, дождались, пока отряд зайдет в середину поселения и затем набросились со всех сторон.
Из хижины на краю центра выскочил Кынык. В его ногу впилось одно существо, следом бежали еще двое. Мальчик упал и существа набросились на него.
Чиун подбежал первым и разрубил топором гладкий серый череп твари, насевшей на Кыныка. Второе существо убил Илде, вонзив калингу в ухо. Чиун взмахнул топором еще раз и отрубил голову существу, вцепившемуся в ногу Кыныка.
– Помогите, – прохрипел мальчик и протянул окровавленную руку.
Острые зубки существ содрали с него кожу и ранили в нескольких местах. Чиун и Илде подхватили Кыныка с двух сторон и потащили прочь.
Злобно рыча, за ними погнались несколько существ. Почти догнали, но отступили перед горящими хижинами.
Тяжело дыша, мальчики вытащили Кыныка из поселения. С хижин падали пылающие крыши.
– Я знаю, кто это, – кашляя от дыма, сказал Илде. – Это злые демоны утукку. Гончие Ир-Каана. Видел у них третий глаз? Старики рассказывали, что через него Ир-Каан смотрит за нашим миром и дает им приказания.
– Утукку, говоришь, – Чиун оторвал от ноги Кыныка голову твари, отложил и снова нырнул в облако сизого дыма.
– Стой, ты куда? – закричал Илде, но Чиун не ответил.
Вскоре он вернулся обратно с двумя отрубленными головами утукку.
– Ты забыл про криптии? – крикнул он Илде. – Как мы вернемся к взрослым?
Они подхватили Кыныка и потащили к реке. Голову врагов Чиун привязал к поясу. Все три глаза утукку до сих пор продолжали судорожно вращаться.