Страница 2 из 17
Мальчик поискал себя дротик, но они были сложены возле Чирка. Тот стоял с раскрытым ртом.
Кынык выхватил калингу и бросился на кота. Зверь завизжал и ударил мальчика лапой.
– Бейте его! – закричал Чиун и бросился за дротиками.
Мальчики схватили оружие и навалились на кота. Зверь бил нападавших когтями и пронзительно визжал. Затем вцепился в чью-то ногу и рычал сквозь сжатые клыки. Его искололи ножами и дротиками, но кот не отпускал ногу.
Чиун изловчился и вогнал дротик в глаз зверя. Кот оторвал от ноги мальчика кусок мяса и сломал кость. Он больше не рычал, а хрипел, отчаянно царапая почву когтями. Шкура покрылась кровью.
Стая Ышбара, тяжело дыша, окружила его. Раненые, в том числе и окровавленный Кынык, отошли в сторону. Мальчик с разорванной ногой повалился на землю.
– Мы его взяли, – сказал Чирк. – Он такой большой!
Кто-то сказал сзади:
– Спасибо, что помогли добить.
В пылу схватки они не заметили, как к стае подобрался другой отряд. Мальчики постарше, учились уже третий-четвертый год. Высокие, худые и мускулистые. Держа в руках копья и халади, они обогнули скалу, с которой упал горный кот.
Впереди стоял улыбчивый парень с выпученными глазами. Вместо обычной набедренной повязки из шкуры овцебыка он носил короткие штаны из шерсти леопарда. Халади он держал за спиной. Чиун видел его несколько раз в лагере.
– Мы его не добыли, а убили, – ответил Чирк.
Парень улыбнулся еще шире.
– Не сомневаюсь, о великий охотник. Наверное, ты уже убил много зверей в своей долгой и славной жизни.
Ребята из его отряда засмеялись. Чирк насупился и сказал:
– Да уж побольше твоего, не бойся.
Парень пожал плечами.
– Извини, о великий охотник, что я отвлек тебя горным котенком. Эта мелкая добыча недостойна внимания такого грозного…
– Это наша добыча! – перебил Кынык. Его не было видно за другими мальчиками.
– Ты сиди и не вякай, – пригрозил другой чужак, стоявший рядом с пучеглазым. В обеих руках он держал калинги.
Чиун почувствовал, что остальные ждут сигнала, чтобы наброситься на непрошеных гостей. Пришлые подростки тоже приготовились к схватке.
Это было невыгодно. Наверняка кто-то погибнет. В любое время появится Ышбар, он не одобрит убийств. Может изгнать из лагеря, а то и перерезать горло на Скользкой площади.
Он сказал:
– Танец крови. Сегодня, после ужина. От нас трое. От вас тоже.
Пучеглазый внимательно оглядел его и снова улыбнулся.
– Отлично. Просто замечательно. Растрясти жирок после трапезы, что может быть лучше?
Оглянулся на товарищей и кивнул.
– Мы согласны. Хорошо. Только победители правят не один месяц, а три.
Мальчики стаи Ышбара недовольно заворчали.
– Или вы испугались, что проиграете? – спросил пучеглазый.
Все замолчали. Пучеглазый улыбнулся Чиуну на прощание.
– Хорошенько следите за тушей нашего кота. Смотрите, чтобы не украли гарпии. Помойте, перед тем как принести нам.
– Ладно, иди уже, – ответил Чиун.
Пучеглазый развернулся и пошел за скалу. Махнул своим:
– Идем, скоро у нас появится три новых кулана.
Его отряд последовал за ним и скрылся за валунами.
С темного неба упали капли дождя. Амай все еще закрывала Тэйанг. Мальчики вполголоса обсуждали происшедшее.
– Зачем ты согласился на три месяца? – спросил Илде, подойдя к Чиуну. – А если мы проиграем?
«Танцем крови и ломанных костей» называли драку до потери сознания между оговоренными бойцами. Победитель на неделю или месяц получал над проигравшим почти безграничную власть, делая из него «кулана», домашнего раба. Он мог забрать его вещи и еду, отправить вместо себя на работы по обустройству лагеря. Мог заставить петь колыбельную всю ночь напролет над своим ложем.
Учителя предпочитали не замечать бедственного положения такого мальчика. Они считали, что проигравший должен изведать всю горечь поражения, чтобы потом, когда вырастет, никогда не допускать нового разгрома.
– Мы не проиграем, – ответил Чиун. И, помолчав, спросил у Илде: – Кто это такой, вообще? Ты его знаешь?
Приятель кивнул.
– Его зовут Жибаеги. Очень скользкий тип. Хорошо фехтует.
К ним подошел Кынык. Шея, плечо и грудь в крови.
– Зачем ты согласился? – спросил он. – Я ранен и не смогу драться хорошо. Ты хочешь, чтобы мы стали куланами?
– Причем на целых три месяца, – добавил Илде.
Чиун поглядел на хмурое фиолетовое небо и темный диск соединенных Тэйанга и Амай. Ответил:
– Мы не проиграем.
После обеда приехал Ышбар и гонял их еще сильнее, чем Кынык. Он разозлился, когда почти вся стая не смогла попасть на скаку в мишени. Вечером он заставил усталых мальчиков бежать к лагерю пешком, а не ехать на гаурах. Еще и погонял отстающих ударами камчи.
Высоко со скал на них глядели пещерные гиены и визгливо хихикали. Туша горного кота осталась лежать перед огромной скалой.
Дождь прекратился. Амай давно скрылась с горизонта. Остался только белый ослепительный Тэйанг. Он клонился к извилистой гряде каменных холмов на западе, предвещая завтра отличную погоду. Лучи согревали спины бегущих учеников.
На ужин дали бульон из сушеного мяса овцебыков, залитое прокисшим молоком. Чиун собрал отряд, чтобы отправиться на танец крови, но на площади взревел бивень мамонта. Всеобщее построение.
Стаи собрались на площади неровными группами. В центре стояли взрослые. Рядом всадник на большом черном гауре с густой гривой. Чиун впервые его видел. Немолодой, в волосах и бороде седые пряди, но в седле сидит, как влитой. Лицо морщинистое, загорелое, угрюмое. Среднего роста, широкоплечий, в ламеллярных доспехах. За спиной огромный двуручный меч с волнистым лезвием. Чиун знал, что такие носят паладины империи Радзант.
– Это новый тархан лагеря, – сказал всезнающий Илде. – Его прислал ябгу Судани. Прежнего убил Селенг-тархан. Говорят, разорвал четыремя гаурами.
Один из старших учителей, Салур, поднял руку.
– Перед вами новый начальник лагеря, Дэуда-тархан, сын Горгуда.
Умолк, отошел в сторону.
Тархан двинул гаура вперед. Животное трубно фыркнуло.
– Ученики Иргилэ. Постигайте искусство боя, потому что война разгорелась по всей степи. Скоро дойдет и до нас.
Мальчики молчали. У Дэуды оказался мощный хриплый голос.
– Ваши отцы надеются, что вы покажете себя истинными сынами даркутов. Стаи первого и второго года обучения, через неделю вы идете на криптии. Стаи третьего года обучения, готовьтесь к Жестоким играм во славу Тэйанга. Стаи четвертого года обучения, через месяц вы идете на большое испытание на Кровавой тропе. И стаи пятого года обучения, готовьтесь к главному экзамену в вашей жизни – Смертельной гонке. Если вы пройдете его, то успешно завершите обучение. Ученики, сосредоточьте все усилия на прохождении испытаний.
Илде посмотрел на Чиуна.
– С этого дня я запрещаю отвлекаться на посторонние дела и игры, – продолжал новый командир. – Занятия продолжатся и после ужина, до часа кобе. После этого отбой. Замеченные в нарушении распорядка будут наказаны.
Он развернул гаура и поскакал с площади. Командиры стай потянулись к отрядам. Ышбар прошел мимо своих учеников со недовольным лицом. Остановился на миг, поманил Чиуна и Кыныка.
– Сбор за лагерем через саг. Слышали, что сказал новый тархан?
И ушел. Кынык поглядел на приятеля.
– Что будем делать?
Чиун пожал плечами.
– Ничего, успеем. У этого Дэуды сейчас много дел, он ничего не заметит.
Он позвал Илде и Чирка. Посмотреть на танец крови вызвались и другие мальчики их стаи.
Жибаеги и его друзья ждали у выгребных ям на южной стороне лагеря. Здесь редко показывались взрослые.
– Ну как, синеротики, готовы стать куланами? – улыбнулся Жибаеги.
Кынык встал перед ним, подняв кулаки. Двум другим противникам противостояли Илде и Чирк. Чиун держался в стороне.
– Моим первым поручением будет вымыть мне ноги, – пообещал Жибаеги и добавил: – Языком.