Страница 24 из 53
Наташа подумала про себя также, даже куда шире:
— Подожди, милый, надо собраться с родственниками, рассказать, хотя бы в двоих словах, что получилось у них с собой. Они хоть и младшие в семье, а все же такие родные. не смотри, что они маленькие, они все понимают.
Ну, это она зря, сам такой же помолодевший. Или она считает, что у меня толстокожесть, как у носорога? Зря. Главное, чтобы не долго, а то мясо на раскаленном песке испортится. Кстати, про песок-то…
Попытался стащить акулу в прохладное море. С трудом, но сумел. Зверюга словно понимала, что это ее родная среда, двигалась легче. Ф-у-у-х!
Подошли Вик с Викой. Точнее, наоборот, если по возрасту, Вика с Виком. Мне кажется, надо что-то с этими родственными связями делать. Не вообще, но с этими конкретными женщинами и парнем — мальчиком. Надо хотя бы договорится не обращаться, а то тут и так все перепуталось с возрастам.
— Дорогие мои! — сказала матриарх семьи, — мы с Сережей решили поженится, вот! Можете теперь его называть Вика — папой, Вик — дедом.
Родственники ничуть не удивились, более того, как-то по-человечески прочувствовали. Вика даже позавидовала маме, она-то мужчину на острове точно не найдет. Вик — обрадовался, есть теперь родственное плечо, на которое при случае можно и опереться.
Я по этому случаю тоже мог сказать свои пять копеечек:
— Дорогие мои! Поздравляю вас, мы стали сплоченные и крепче и можем легче бороться с агрессивной средой. Но вот эти дочери — мамы — бабы мне откровенно не нравятся. Мы же все помолодели и даже стали юными! Предлагаю называть друг друга только по имени.
— То есть, я буду называть тебя только Сережей? — осторожно поинтересовался мальчик Вик.
Он что думает, что престарелый пенсионер может обидеться? Три раза ха-ха! Да он только обрадуется!
— Да, Вик, ты можешь называть меня Сережей, — охотно согласился я, — а вы как? — обратился к женщинам.
— Я так только ЗА! — как-то даже обрадовалась молодая, — надеюсь, все у нас получится.
— М-гм, это она сейчас про что, про интим? — озадачился я, — эй, я не Казанова и не султан с тысячей наложниц!
Наташа, похоже, подумала про то же. Хе-хе, муж и жена — одна сатана. Она четко обозначала границу своего имущества:
— Дочка, то есть Вика, при всем при том, это все равно мой муж!
И демонстративно прижалась ко мне. Я не возражал, обняв ее за плечи, но в пространство заметил:
— Кажется, уже есть понемножку хочется. Может, потащим хотя бы часть добычи на стоянку? Женщины будут готовить, мужчины — таскать дальнейшее.
Опытная Наташа, хорошо понимавшая, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, да и дети в количестве двух штук находятся в любом варианте на ней, тот час же свернула разговор, скомандовав:
— Детишки и ты, мой муж, собираемся и идем, — и уже обращаясь непосредственно ко мне, спросила: — а что возьмем в первый рейс?
Вот ведь молодчина Наташа, надо будет спросить нее, не получила ли она образование психолога, хотя бы каких-нибудь курсов? Или по природе такая умница затейница? Сама ведь все понимает, но спросила у супруга, мол, ты у нас голова. Как же не любить мою голубку!
— Да моя милая, — я посмотрел на нее все понимающим взглядом, но прокомментировал: — возьмем ту пищу, что наиболее нам привычна и быстрее готовится — рыба, что ты поймала, мелкая рыбешка и ракообразные. Набранные Викой и Виком.
Парень на это гордо поднял мою сумку, довольно-таки большую по объему. Однако же, они тоже работали и руки умелые и рабочие. Вот же ж, предупредил ведь, что они гораздо старше, чем выглядят и сам поймался, как мальчишка!
Одобрительно кивнул головой, добавил:
— А я сейчас быстренько отрублю заднюю часть акулы. Может, Наташенька, куда-нибудь пригодиться. Акулятина нам не очень вкусна, но это не тот случай, чтобы выкобениваться.
Ни кто мне не возразил, хотя и особым восторгов не было. Ничего, мои родные, будет время, зайдем в ресторан или, хотя бы, в забегаловку, заберем там вкуснятину. А пока ешьте жаренную акулятину и уху на первое.
Разрубил тушу на две части. То ли топор был излишне тупой, то ли акулья кожа прочная, но постараться мне пришлось. И то отработался последним. Никто мне слова плохого не сказал, но как-то было неприятно. И акулятину пожадничал, много взял. Пришлось его больше тащить по земле, чем переть на плече. С учетом, что солнце уже было жарким, поход был неприятно-адским. Хотя в полдень я бы вообще согнулся на прямом солнце. Так что незачем скулить и жаловаться на жизнь, будет еще хуже.
На стоянке работа к нас оказалась разделена сугубо гендерно: женщины начали готовить заготовки под блюда, а мы, мужчины, занялись костром. Собственно это подразумевало две части — зажечь огонь и принести дрова, желательно сухие.
Подтащил растопку в виде бересты, сухой хвои и мелкого хвороста, тихонько спросил Вика, чтобы его не позорить, сохранились ли у него после омолаживания навыки с костром?
Вик тоже тихонечко произнес, что вроде бы сохранились, хотя бы теоретически. Но на практике ему надо бы хоть раз с огнем поработать. А то он не уверен.
Я не стал настаивать. Торопиться, в принципе, некуда, акулу они все равно не съедят и слава богу. А в лесу, между прочим, живности много и они куда вкуснее. Что дергаться напрасно?
Спичек у него уже несколько дней оставалось две и, хотелось верить, столько же и будет. Гости в этом отношении ничего нового не принесли. Никто из них не курил и поэтому источники огня в виде спичек или зажигалки не носил. На острове они занимались сыроедением и непонятно, как дальше жили бы, если бы не напоролись на меня с костром. Ведь именно запах дыма, — по признанию Вика, — заставил их идти в неприметную прибрежную лощину.
А я-то наивный, думал, что надежно спрятался! Ха-ха, голову-то спрятал и думал, что в сохранности. А задница-то у всех на виду! Пусть он не женщина, не надо боятся, что общупают, и сексуальных извращений вроде бы нет. А как зубами, и нечеловеческими, а львиными? Вот я му… чудак!
Ругая себя мысленно, нашел в гуще золе угли, показал их Вике. Положил на них немного сухой травы, подождал, пока они покроются небольшими огоньками, положил бересту. Подождал, пока и она разгорится, положил небольшими порциями хворост. Технология вроде бы простая, но с закавыкой. Как говорится, плохому танцору всегда что-то мешает сугубо мужское. Без опыта костер будет трудно разжечь.
Но Вик вроде бы и опытен, хотя бы к костру найдет, как подойти. Правда, в прошлой жизни, но ведь мышечная память она очень стойкая. Посмотрел, как он хотя бы дрова подкладывает, на ветру, чтобы дым и искры на себя не летели, уже понял, свой человек!
Хлопнул по плечу легонько в признании, попросил его посидеть у костра, разжечь огонь сильно, до хорошего жара. А там, или я подойду, поставлю треногу и котелок с водой, либо Наташа. Хотя она вряд ли с учетом работы. Это ведь я «люблю» уху по-чувашки из-за лености и брезгливости, а женщины, довольные взятыми у меня острыми ножами, чистили споро и тщательно.
Вот ведь как оно! Погуляешь по незнакомому острову без практически ничего, так и мусор полюбишь. Или простые ножи, как изысканные украшения.
Но и время они тратят немало. Едва не сделал им замечания по этому поводу. Сдержался, зачем с ними понапрасну ругаться? Пустой желудок сам скажет без слов, а Наташа, как я понял, женщина умная и практичная, не оставит мужчин без еды?
Сам отправился за дровами. Натаскал с помощью топора и растительной веревки — самоделки несколько охапок мелких и средних веток, потом направился на побережье, по следам былых кораблекрушений. За несколько сот лет (даже тысячелетий?) дров здесь набралось с лихвой. Я даже не знаю, какой это мир — мой или параллельный, но путешественников здесь было достаточно и тонули они регулярно. Жалко, конечно, зато нам дров досталось много даже без помощи окрестных лесов.
Правда, если говорить о дровах, то можно хвалить только количественно. И дело не только в поиске различных находок в виде холодного оружия и металлической посуды. Это, так сказать, вторичные результаты поиска. И даже не доски, которых я специально искал в преддверии строительства домика.