Таинственный остров

Я еще присмотрелся и довольно осклабился. А вот и искомая цель и весьма, кстати привлекательная. Красивая молодая брюнетка лет двадцати с неотразимым бюстом третьего размера попыталась еще как бы скрытно понаблюдать за костром и его весьма скромными обладателями, но поняла, что она обнаружена. Тогда просто встала и громко сказала:

— Вика, Виктор, я, наконец-то обнаружила людей. Мы спасены от голода и от этой опасной природы!

Вот же ж! — я едва чуть не упал от неожиданности, — а не я ее увидел и не дал неприметно пройти? Ох уж эти обалделые девки, если бы не приметные прелести, никогда бы не подошел к ним за целый километр!

Но вслух галантно заметил:

— О, какая красивая девушка обнаружилась! А с кем она так незатейливо разговаривает, не откроет ли секрет.

Моя новая знакомая проехала по склону песчаного бархана, едва не упала, хотя и держалась за ветки кустарника, чертыхнулась и уже для меня поздоровалась:

— Привет честной кампании. Я — Наталья, Наташа, — а это мои близкие родственники девушка Виктория и мальчик Виктор. Мы несчастные голодные потеряшки Два дня уже маемся без горячей еды и кипяченой воды. Не покормите для начала?

Наташа подошла к костру, но встала поодаль. Так, чтобы и находится в шаговой безопасности и дать осмотреть мне. Что-то мне было неуютно. Даже двух ее знакомых, тоже девушку и подростку, то есть совсем неопасных собеседников, как-то не снижало красного уровня. Ой, как тревожно-то, колдуньи что ли? Рука само собой легла на топор.

Фигура моя в этот миг, видимо, сама представляла большую опасность или, как минимум, означала отказ от горячей еды и отдыха, и если последняя была сугубо потенциальной, то первая виделась и даже пахла очень даже приятно, по себе сужу!

— Выслушайте нас, пожалуйста, — сказала торопливо Наталья, которая было у них кем-то вроде командира или просто главаря, — идите уже! — прикрикнула она на своих спутников, которые как-то не спешили подходить к костру и продолжила с некоторой мольбой, а то и истерикой: — вы не поверите, но мы не только заблудились в этих пущах, но и неожиданно помолодели, при чем, чем старше были, тем меньше молодели. Я со своих сорока лет с копейками опустилась до, как вы видите, до двадцати с небольшим, дочь Вика с двадцати восьми до примерно семнадцати, а ее сын Виктор, соответственно, мой внук, со своих подростковых шестнадцати до каких-то десяти. Вот! — Она искоса посмотрела на вставшие рядом с ней юную девушку почти девочку и совсем уж маленькуюмальчишку лет так семи — восьми. Потом глянула на меня, направив взгляд с просьбой о помощи и обещанием внеземных удовольствий.

Да уж! — я ответно просигнализировал ей откровенно мужским и, чего уж там говорить, откровенно похотливым взглядом. А что вы хотите, я теперь здоровый мужчина в расцвете сил. Гормоны играют, а тут еще эти красавицы со своими едва прикрытыми прелестямии неприкрытыми обещаниями.

Наталья и не думала смущаться, только сурово оценивающе посмотрела на меня, — мол, так и будем стоять и трепаться у костра? Догорит ведь, а суп выкипит!

Прокомментировал так ее последние взоры, я быстренько пришел а себя. Странницы меня больше не пугали, колдовство обернулось в беспомощность. Пусть садятся скореек огню, похлебка вот-вот будет готова.

Гости не заставили ждать, приземлившись на своего рода бревно — бывший брус бывшего корабля, валявшего на местном пляже невесть сколько лет.

— Уважаемые друзья, — подчеркнул я сразу же высокий для меня их статус, — в ваши приключения, невероятныепо сути и откровенно завиральные на словах для обычных людей, я полностью и абсолютно до конца верю. Почему, спросите вы, — обратился я к единственному мужскому представителю среди гостей.

Тот сильно не засмущался, не покраснев мальчишеским лицом, хотя и стеснительно забурчал, не снисходя до совместного диалога.

— А потому, — не стал я больше тревожить их стойкость и мужественность, — я тоже прошел эту процедуру омоложения. Как вы видите, я как бы выгляжу крепкий мужчина около тридцати лет. А ведь в действительности я уже пенсионер по старости!

— Да вы что! — буквально обрадовалась Наталья, найдя такого же бедолагу, как она, — и как вы теперь живете?

— Я-то? — удивился сермяжный я, — да жизни радуюсь, не чувствуя гадских болезней и представляя, как я буду жить второй раз с моим-то огромным опытом и большими знаниями.

— М-м?! — соизволила поразиться онатоже, но продолжать свою мысль не стала, чему я был чрезвычайно рад.

— С вашего позволения, у меня есть много рассказов о жизни в постапокалипсисе и даже предложений, как это пережить полегче, — сказал умудрённый я, и внезапно закруглился: — но, может быть, вначале поедим?

Наталья замолчала в скепсисе, но его родственники, более молодые и, видимо, голодные, приняли это предложение с восторгом. Благо мясной суп благоухал перед их голодными глазами и носами очень уж привлекательно, просто до икоты в пустыхжелудках.

Я «вежливо» предложил Наталье быть хозяйкой. Почему вежливо в кавычках? Да я нагло спихнул на нее все заботы по скудному хозяйству, проблемы в котором нарастали с каждой секундой. Резкий протест не возник лишь буквально в первую очередь из-за полного котелка мясной похлебки с тушками попугаев и неопределенности в будущем. Ведь я в душе прекрасно понимал этих феминисток, которые орали о своих правах только при покровительстве мужчин, а при отсутствии оных тотчас же испуганнозамолкали. А сейчас в наличии существует только один представитель сильного пола, которого лучшего не дразнить — смоется.

Пораскинув мозгами, Наталья молча приняла обязанности главхозяйки, зато потом, правда начала настырно ныть. О, как они это ноют! Благо, и объективные причины были налицо — посуды изначально было в расчете на одного человека и она оказывалась далеко не в комплекте. И еды было для четверых маловато.

Однако, я не собирался идти на поводу к синих красавиц. Пусть тарелок не хватало, но оловянных ложек было примерно по количеству людей. И мясо сварилось, а крупа была почти готова. И соль, между прочим, в нужном объеме. С остатками сухаря (каждому досталось по кусочку) ужин был оценен, как прекрасный.

Глава 8

Утренние споры о будущем

Поели-то мы в целом вкусно, но чувствовалось, что все ложились спать довольно голодными. Речь шла, конечно, только о людях, кошки наелись «по ватерлинию» остатками птиц, которые как бы разумные посчитали несъедобными, а как бы неразумные с удовольствием проглотили. И кого после этого считать sapiens?

В темноте и в усталости мы еще смогли разделить мою спальную зону на мужскую и женские сферы и посчитали, что этот день может закончиться. Спать!

Увы, следующий день начался как большинство остальных, то есть с кошмарного холода. А я уже не мог просто зарыться в зелень растений и кое-как продремать, дрожа и стеная. Нет, женщины (условные девушки) ласково попросили меня ХОТЯ БЫ разжечь костер, если больше ничего нет утепляющего.

По практике взаимоотношений с представителями слабого пола я знал, что ласковый тон раздраженной женщины (юной девы) очень быстро перейдет в злой. Она все равно своего добьется, а вот мужчина будет пострадавшим и хорошо, если не побитый. Да и самому, если уж честно, становилось холодно. Милые мои пушистики, тесно прижавшиеся к тела из-за давнего отсутствия или из чужаков поблизости, или, наконец, предутреннего холода, грели, как масляные радиаторы, безопасно и горячо, но согреть меня не могли.

Кряхтя, как престарелый дед (обычная еще недавняя ситуация), прошел к кострищу, проделал традиционные для этого места процедуры. Костер после некоторой заминки — было еще рано, на востоке едва-едва показывались утренние проблески и спать хотел не только бедный Я, но и огонь — все-таки разогрелся, быстренько пожрал все ему поданное, облизнулся алыми огоньками пламени, попросил еще. Подбросил мелкого сухого хвороста, подождал, пока костер вновь разойдется, подал его огневому величеству уже толстые коряги. Теперь, если они разойдутся, то пламя будет гореть не только до утра, но и до раннего дня, когда жаркое солнце начнет поджаривать и без того горелый несчастный остров.