Быть человеком

После обеда стало жарковато. Если в инопланетном облике он слабо ощущал смены температур, то человеческое тело было весьма чувствительно и на излишки тепла реагировало потом, из-за чего Эрену пришлось избавиться от футболки. И надо же было именно в это время припереться незабвенной сестре Милены, Ангелине, будь она… здорова!

После общения с друзьями Милены и того, как слушал их голоса после, Эрен осознал острую необходимость получше разобраться в нецензурной лексике, что означают те или иные слова и когда применяются. При этом не забывал, какую взбучку когда-то получил за возглас «Твою мать!», когда уронил на хвост гирю. А ведь там даже мата не было! Светлана Петровна быстро пояснила Эрену, что ругательства не красят речь, правда, признала, что порой сдерживать их не удается. Как сейчас. Эрену хотелось материться самыми заковыристыми словами, что он вычитал недавно, так он был «рад» Ангелине.

Её встретила Милена, и они обе скрылись в доме, но начало разговора он со своим чутким слухом уловил.

— Ты припахала своего жильца строить? — спросила Ангелина. — Он так хорош в этом или тебе просто нравится глазеть на него без футболки? Сознавайся.

— Геля, — Эрен представил, как при этом Милена закатила глаза.

— Что «Геля»? — послышалось в ответ. — Пусть он и гей, но хорош.

— Да не гей он, — фыркнула Милена.

— Ты проверила лично, что ли? — голос Ангелины звучал предвкушением. — Рассказывай!

— Геля! — похоже, Милена начала раздражаться.

Дальше расслышать что-то не получалось, к расстройству Эрена. Понадеявшись, что Ангелине нет до него дела и она скоро уедет, он принялся дальше за работу.

Огромное разочарование поджидало Эрена.

— Привет, Эрен, — нарисовалась на горизонте головная боль. — Я бы хотела извиниться за недавнее происшествие и своё поведение. Мне тут пару дней куковать, и я бы предпочла мир ссоре. В общем, извини, я тогда вела себя ужасно. Ты прав, мы мало знакомы для столь тесного общения.

— Всё хорошо, — отозвался Эрен, стараясь не показывать, как «рад» известию о её задержке тут. — Во избежание последующего непонимания сразу скажу, я не ищу ни лёгких интрижек, ни серьёзных отношений. У меня с твоей сестрой приятельские отношения, и тебе могу предложить то же самое, Ангелина. Не больше.

— Конечно, — расплылась она в улыбке. — Буду рада стать тебе другом.

Только глаза её при этом сверкали так, что Эрен не поверил ни единому слову. Вдобавок он улавливал от неё какой-то азарт и предвкушение, что совсем не нравились ему. Он сомневался, что если и есть на свете Бог, то ему есть дело до существа, подобного Эрену, но был готов неистово молиться, чтобы пережить дни пребывания здесь Ангелины с наименьшими потерями.

Седьмая глава

Появление сестры восемь дней назад не стало для Милены событием. Она и раньше появлялась на пороге, когда отец с мачехой ссорились вдрызг. Пережидала у неё бурю. Милена не очень понимала, почему Геля не съедет от этой сумасшедшей семейки. Если ей от матери в наследство достался этот дом и совсем немного денег, то Геля наследовала очень внушительную сумму, достаточную на покупку своего жилья. Правда, с её любовью к тусовкам и брендовым тряпкам Милена всё больше подозревала, что на это и разбазарила её младшая все деньги.

Обычно дольше двух-трёх дней Геля у неё не торчала. Ей быстро становилось скучно жить вне городской суеты, но в этот раз она осела тут конкретно. Милена отлично понимала причину. Высокого роста, с чёрными волосами и красивыми глазами, эта несчастная причина уже четвёртый день носу из арендованного дома не казала. Милена пыталась урезонить сестру, внушить ей, что это некрасиво и даже жалко, так вешаться на парня, только та слышать ничего не желала. Эрен своим отказом разбудил в Геле охотницу, которая упорно желала запустить наманикюренные коготки в свою жертву.

Своей идеей окрутить Эрена Геля Милену достала. Более того, Милена поймала себя на мысли, что дико злится на неё. Чего ей неймётся? Эрен вполне конкретно отказал ей. И не раз! Она лично видела четыре раза, как он вежливо давал Геле отворот, на корню вырывая все попытки флирта, но нет, Геля ничего не желала понимать. Желание Милены указать ей на дверь всё росло, не будь они сёстрами, она бы так и поступила.

— Значит, Гелька объявила охоту на твоего домосъёмщика? — хохотнула Юля, расположившись на диване перед небольшим камином.

Погода сегодня снова расклеилась, и с неба сыпал противный мелкий дождь, лишая возможности провести вечер на улице.

— Она словно кукухой поехала! — выдала Милена на эмоциях. — Она уже задолбала Эрена настолько, что он из дома не выходит, только бы с ней не пересекаться. И меня достала до печёнок! Мужиков на свете, что ли, мало? Чего она в него так вцепилась?

На это Юля хитро прищурилась, а Милене захотелось отрезать себе язык. Начерта эти эмоциональные излияния? Юлька надумает теперь себе чего.

— Тебе до этого какое дело? Или он тебе самой интересен? — Ну вот! Этого Милена и боялась.

— Не говори ерунды, — поморщилась она.

— Ерунды? — хитро улыбнулась Юля. — Ми, у тебя чуть ли не дома живёт парень с обложки, от которого сексуальностью разит за версту, и ты хочешь сказать, что он тебе вот вообще нисколечко не приглянулся?

— Юль, хоть ты не начинай, — произнесла Милена тоскливо. — Если и ты присоединишься к Гельке в её охоте, я повешусь.

— Милая моя, ты же знаешь, меня интересует совсем другой типаж. При этом я не могу отрицать, Эрен хорош собой.

Одним из неписанных правил крепкой женской дружбы Милена считала разный вкус на мужчин. Как у них с Юлькой. Если сама Милена всегда любила тёмных и смазливых, то Юльку буквально коротило от блондинов, чем светлее, тем лучше. Альбинос — идеал, а если он ещё и с бородой, то вообще мечта. Их вкусы за все годы дружбы, что длилась со времён как Милене стукнуло одиннадцать, не пересеклись ни разу, им не было нужды соперничать или переживать, что подруга положит глаз на понравившегося парня. Но сейчас, когда Юля выдала такое, Милена ощутила укол недовольства. Не должна Юлька признавать симпатичность Эрена.

— Эрен — хороший парень, который не заслуживает, чтобы на него охотилась сексуальная хищница, — отозвалась Милена раздражённо. — Я люблю Гелю, но она именно такая — хищница, что относится к мужикам потребительски. И мои симпатии тут не при чём.

— Ага. Да. Верю, — закивала Юля, заставляя Милену скрипнуть зубами.

Тут, отфыркиваясь от дождевых капель, явилась и главная причина натянутых в последние дни нервов Милены.

— Юлёк, привет! — прощебетала Ангелина с порога. — Раз у нас гости, то давайте организуем мини-сабантуй? Заодно вытащим Эрена, а то закрылся у себя, а если и вылезет на минуту, то зыркает, как сыч. Ему явно нужно развеяться.

— Ему нужно, чтобы его оставили в покое, — процедила Милена.

— Ми, не шипи, — влезла Юлька. — В словах Гельки есть смысл. Сутками торчать дома у любого крыша поедет. Пусть посидит с нами. Всем нужно иногда общаться с людьми.

— И ты туда же! — начала закипать Милена.

— Мы с тобой двенадцать лет лучшие подруги, — улыбнулась Юля. — Я хоть раз делала что-то плохое тебе?

— Мне нет, но…

— Да никто не тронет твоего драгоценного Эрена.

Слова подруги заставили Милену насупиться, а в глазах Гели так и светилось «Я ничего не обещаю», на что Юля стрельнула в неё насмешливо-снисходительным взглядом.

— Делайте, что хотите, — буркнула Милена, — но я звать его сюда не буду.

— Да не вопрос, — широко улыбнулась Юлька.

* * *

Стук в дверь за последние несколько дней стал для Эрена сигналом тревоги. Как правило, визиты ему наносила Ангелина, что ни в какую не хотела оставлять его в покое. Милена на поведение сестры только плечами виновато пожимала. Эрен сам видел, Ангелина её слушать не желает.

Присутствие Ангелины стало мощным стимулом закончить несчастный сарай в рекордные сроки. Он думал, будет возиться ещё дня три с учётом всей отделки, но справился за полтора. Из-за присутствия сестры Милены работать пришлось максимально одетым, потому что Эрен всерьёз опасался, что Ангелина сожрёт его глазами или набросится. Он, наивный, думал, только у его сородичей проблемы с контролем инстинктов, оказалось, у людей тоже попадаются бракованные особи. Ещё ему было до жути обидно, что эта девица своим присутствием и жадным вниманием уничтожила удовольствие от процесса.