Страница 16 из 31
Перевод С. Липкина
ЗУЛЕЙХА ОТПРАВЛЯЕТСЯ К ЮСУФУ И ОБЪЯСНЯЕТСЯ ЕМУ В ЛЮБВИ Кормилицы услышав донесенье, Почувствовала Зулейха волненье. Из глаз полился жарких слез поток, — Из миндаля полился чистый сок. Как кипарис, пред юношей предстала, И на Юсуфа тень ее упала: «К твоим ногам склонилась голова: Пусть будет в ней любовь к тебе жива. Я вся полна тобой, тебя желая, И о себе забыв, к тебе пришла я. Я душу обрела в любви своей, Связал меня аркан твоих кудрей. Душа тебе принадлежит всецело, Из-за тебя мое пылает тело. Любовь к тебе — как море: я тону, Я чувствую, что я иду ко дну. Нашел бы врач, мои вскрывая жилы, Не кровь, а страсть к тебе, красавец милый!» Ее услышав, зарыдал Юсуф. Она спросила, тяжело вздохнув: «О, ставший счастья моего глазами. Зачем глаза ты оросил слезами?» Юсуф, увидев боль ее, тотчас Из уст рассыпал перлы, как из глаз: «Разбил я сердце, потому и плачу, В любви познал я только неудачу. Я теткой был любим, но кличкой „вор“ Она меня ославила с тех пор. Я был отцом любим сильней, чем братья, И должен был их злобу испытать я: Они меня в Египет увели, Живу я в муках, от отца вдали. В моей груди исходит сердце кровью, Я в ужасе перед твоей любовью». Сказала Зулейха: «О светоч мой! Что мне луна? Ты стал моей луной! Я не скажу: любима я тобою, — Твоим рабыням стать хочу рабою! Одно лишь ты рабе своей позволь: Открыть свою любовь к тебе и боль. Люблю я так смиренно, терпеливо, Меня врагом считать несправедливо. Кто хочет огорчений для себя? Не ищут же мучений для себя! Люблю тебя, любовью сражена я, — И что же, все-таки тебе страшна я? Подай надежду мне, верни покой, Хотя б на миг смирись передо мной. Хотя бы шаг ступи со мной, и всюду Тебе опорой и защитой буду». Юсуф ответил ей: «О госпожа! Вот я стою, как раб тебе служа. Я — раб, и мой удел — повиновенье, Прикажешь — я исполню повеленье. Не требуй, чтоб владыкой стал я впредь: Раба не заставляй ты покраснеть. Могу ль с тобой одним смотреть я взглядом И за столом сидеть с тобою рядом? Ты мне работу поручить должна, — Какую дашь, я выполню сполна, Работой удовольствуюсь любою, Тебе достойным буду я слугою». Сказала та: «О свет моей судьбы! Я пред тобой ничтожнее рабы. Лишь прикажу наперсницам и слугам, — Готовы сто рабынь к моим услугам. Иль хочешь ты, чтоб я их обошла, Чтоб исполнял ты все мои дела? Нам ноги для ходьбы нужны бесспорно, Считать глаза ногами — нам зазорно. Для ног, а не для глаз — тернистый путь: Колючки может он в глаза воткнуть!» Ответствовал Юсуф: «Моей печали Четой твоя душа и сердце стали. Не спорит с блеском солнца свет зари, — И ты мне о любви не говори. Хочу я только быть твоим слугою, Не обольщаясь долею другою. Тот верный друг, кто другу подчинен: Желанье друга для него — закон». Юсуф хотел путями убежденья, Слугой оставшись, избежать сближенья. В сближенье видел он источник зла: Спасеньем доля рабская была. От пламени должна спасаться вата, Не то погибнет, пламенем объята. ЗУЛЕЙХА ПОМЕЩАЕТ ЮСУФА В ЧУДЕСНОМ САДУ Тот, кто украсил сказа дивный сад, Сказал, что старцев так слова гласят: У Зулейхи был сад, не сад, а диво: Пред ним Ирем[16], что пред цветком — крапива! Он радовал цветами и водой, Сияли розы нежной красотой. Ветвями дерева переплетались, Без всякого смущенья обнимались. Чинары с кипарисом обнялись, И, как детей, ласкал их кипарис. Цветы свой балдахин простерли пышный, Раскрылся над цветами зонтик вишни, А мандаринов цвет — желто-багрян, Плод мандарина — шар, а ветвь — човган[17], Чудесный сад, не знающий страданья, У мира отнял шар очарованья. Хурма свой стан возвысила, и сад От этого прекрасней стал стократ. Хурма росла в саду халвой живою, И наслаждался, кто хотел, халвою. Инжиров роща, молока полна, С кормилицей румяною сходна. И птицы к той кормилице привыкли, К сосцам инжира клювами приникли. Проникло солнце в тонкую листву, Узоры уронило на траву, В картину превратило сад весенний, Что позлащен игрою светотени. Смешался с тенью беглый свет дневной, Над бубнами цветов струился зной, И соловьи смотрели изумленно, Наполнив пеньем купол небосклона. Под сенью ив, при легком ветерке, Резвились рыбы в ручейках, в реке. Ручьи в саду линейками лежали, Там зелень — письмена, земля — скрижали, Там в красных розах — красота подруг, Там в желтых розах — след любовных мук. В саду, что был веселья звонким садом, Два водоема простирались рядом. Их мрамор был белее хрусталя, Полоской разделяла их земля, Сходны друг с другом, будто наши очи, Лишь расстояние меж них короче. Зазора не было меж гладких плит: Искусников искусство то пленит! Решили б мы, взглянув на эти плиты: Они друг с другом воедино слиты! Для утешения души больной Являлась Зулейха в тот рай земной, К двум водоемам шла дорогой гладкой: В том — молоко, в другом — напиток сладкий. Ее служанки, чей удел высок, Любили молоко и сладкий сок. Меж водоемами она воздвигла Трон для Юсуфа: скорбь ее постигла, Она Юсуфа приняла отказ, — И в сад его отправила тотчас, И птица сада пела сладкогласно: «Чудесен сад, садовница прекрасна!» Сто девушек, прелестных, как жасмин, Чьи станы — кипарис, уста — рубин, Сто девушек — жемчужин украшенье, Она дала Юсуфу в услуженье, Сказав: «Позволь к ногам твоим упасть! Рабынь я отдаю тебе во власть. Увы, когда меня ты отвергаешь, Возьми, какую только пожелаешь. Ты наслаждайся жизнью: краток век, А молодость — пора сладчайших нег». Она своих служанок наставляла: «Красавицы, во что бы то ни стало Юсуфу подчиняйтесь. Вам велят: Протянет кубок с ядом — пейте яд, Потребует: „Отдайте жизнь“ — отдайте, И вашу смерть почетной вы считайте. Послушные, покорные, тотчас Исполните его любой приказ, Но сообщите мне без промедленья, Когда захочет с кем-нибудь сближенья». Казалось, ей терпеть невмоготу, — Узором лжи украсила мечту: Из тех рабынь, что на Плеяд похожи, Захочет взять кого-нибудь на ложе, — Она ее заменит — и сорвет С пленительного древа сладкий плод. Юсуфа усадив на трон вначале И бросив под ноги цветы печали, Она рабынь поставила пред ним, Склониться их заставила пред ним, Юсуфу душу отдала на милость, С опустошенным телом удалилась. вернуться16
Ирем — легендарный сад, земной рай.
вернуться17
Човган — клюшка в игре того же названия, напоминающей поло.