Страница 10 из 31
О ДОСТОИНСТВАХ ПОЭТИЧЕСКОЙ РЕЧИ Мир полон звуками литавров слова. Невеста-слово — свет всего живого. Ни в жемчуг, ни в парчу не убрана, Пленяет и пленяется она. А если драгоценности наденет, Красу луны затмит и обесценит. Наденет ожерелие стихов, — Сердца похитит сотни шутников, А на´ ноги наденет рифм запястья, — Падет пред ней мудрец, дрожа от счастья. Седых и юных поразит сильней Двустишьем подрисованных бровей. Румянцем смысла заалеют щеки — И расцветут сердца, как сад широкий. Красавицы не властны надо мной: Вручил я сердце только ей одной. Ее пленительное ожерелье Мне принесло тревогу и веселье. Ее запястьем скованный певец, Я вырваться не смею из колец. Хоть брови не срослись ее сердито, К спасению дорога мне закрыта. Я — всюду, где возлюбленной жилье, Ищу ее, хочу догнать ее. В иносказанья красоту оправлю, Всем знатокам любимую представлю. РАССКАЗ ОБ УРОДЛИВОЙ ЖЕНЩИНЕ И СЛЕПОМ МУЖЧИНЕ Один слепец женился на уроде, На бабе грубой, злобной по природе. Лицо — в рябинах, черных бус черней, А лоб — в морщинах и щита темней. Горбата и глуха косая злюка, Ее беседа — вздор, молчанье — мука. Сказала раз, чтобы прельстить слепца: «Жаль, что не видишь моего лица! Мое лицо — белей слоновой кости, Луну затмило, бледную от злости. Завидует нарцисс моим глазам, Завидует тюльпан моим устам, А стан мой тонкий так высок и строен, Что кипарис — и тот обеспокоен!» Когда слепец услышал этот бред, Он в ярости сказал жене в ответ: «Была б красива ты на самом деле, Твою красу давно бы разглядели. Хватал бы каждый зрячий твой подол, Когда б такую красоту нашел. Светильник оценить сумеет зрячий, А не слепец, не знающий удачи. Я слеп, и потому-то хвастовства Ты развязала вздорные слова. Пустилась ты на самовосхваленье Лишь потому, что потерял я зренье». РАССКАЗ О ВЛЮБЛЕННОМ СТАРЦЕ И МОЛОДОЙ КРАСАВИЦЕ Осеннее дыханье пронеслось. Цвет изменился виноградных лоз. Цветущий сад стал старика бессильней И зелень желтой сделалась в красильне. Листы деревьев, как цветы весной, Зажглись багрянцем или желтизной. Сидел старик, чей стан согнули годы, В чьем сердце — храм огня, огня невзгоды. Сиденье надоело старику, Решил он погулять по цветнику. Гулял он долго, в думы погруженный, Во всем он видел бытия законы. Его вниманье пава привлекла, Чьи косы — будто ворона крыла. Лицо покрыто белою фатою, Был счастлив жемчуг под ее пятою. А пальцев кончики? О них скажи: «Как кровь — багряны, как уста — свежи!» Изящны пальцы, словно нить кораллов; Лишь ей дано красу ценить кораллов! Окрашен каждый ноготь яркой хной, Он молодою кажется луной! Старик, ее заметив появленье, В смятенье пал пред нею на колени. «О, кто ты? — он воскликнул, потрясен, — Ты человек? Иль пери? Или сон? Я знаю: молодость полна гордыни, Но будь моей, а я — твой раб отныне. Хотя б на миг останься ты со мной, Седому старцу принеси покой». Она ему ответила с улыбкой: «Ты опоздал! Влюбился ты ошибкой! Иди, оставь меня ты навсегда Затем, что голова моя седа. Свое лицо одела я фатою, — Сходны седины с белою фатою!» Узнав о седине ее, старик, Как волос, встал и отвернулся вмиг. Сняла тотчас же роза покрывало И волосы густые показала. Глядит старик: они чернее мглы, Чернее черных бус, черней смолы! Старик взмолился: «О краса вселенной, Зачем прибегла ты ко лжи презренной?» Сказала та: «Поймешь теперь вполне, Что ты мечтать не должен обо мне. Не обращайся ты ко мне призывно: То, что противно вам, — и нам противно!» О ГОРДЫНЕ МОЛОДОСТИ О гордый, с головою смоляною, Не издевайся ты над сединою! Как молоко — седины старика. Ужель дитя не жаждет молока? Пусть руки у тебя на сталь похожи, Пусть тело у тебя — броня из кожи, — Согнешься, если пожил на земле, Хотя твой стан подобен был стреле: Спина, по воле неба, луком станет, Оно тебя как тетиву натянет. Но дух и тело ты к труду направь, Убавь от плоти и к душе прибавь. Кто сухощав, тому легка дорога. Жиреет лошадь, — не проскачет много. Пока ты не согнулся пополам, Иди, вослед ступая старикам. Хотя гора богата рудниками, — Беседует вершиной с облаками. Ты старости почетной не ищи, Ты жизни беззаботной не ищи, Не то, боюсь, к вершине путь забудешь И в молодости молодым не будешь.