Странник

Кстати, о взломе шифров. Взломать можно любой шифр, невозможно взломать язык. Американцы, во время войны с японцами на Тихом океане, использовали… Или правильнее сказать, будут использовать в качестве радистов индейцев какого-то там племени. И они просто передавали радиограммы азбукой Морзе, но на своём языке. А японцы упорно ломали шифр, но так и не догадались, что это язык, о существовании которого они не знают.

– Насчёт языка – это интересно. Я уже понял, что Вы можете предложить решение всех проблем, о которых сообщаете. Что предложите в данном случае?

– А я думал, что профессионалов не интересует мнение профана. Сейчас резидент, наверно, один, разделение произойдёт позже. Наверно, надо передать ему несколько запасных шифров. Естественно, не по радио, а через тайниковую операцию. Или, лучше, несколько тайниковых операций, чтобы не класть все яйца в одну корзину. И определить правила их использования. Не уверен, что это ещё возможно: посольство в Берлине наверняка под плотным наблюдением, а завтра будет арестовано, в Швейцарии немецкие спецслужбы чувствуют себя вольготно и, держат наше посольство под колпаком. Но безвыходных ситуаций не бывает, что-нибудь придумаете.

– Я Вас понял. А вторая проблема?

– Вообще-то она не Ваша, это проблема Главкома ВВС. Как я говорил на совещании, в моей версии истории немцы в первые часы войны уничтожили почти всю нашу авиацию на аэродромах, остатки добили в течение одного или двух дней. После этого принялись за безнаказанный обстрел наших колонн. Движущихся как в сторону фронта, так и от него. Наши безлошадные лётчики в этих колоннах уходили в тыл. Причём, зачастую, уходили в прямом смысле этого слова, пешком. А их голубая форма была хорошо видна сверху и немцы, заметив её, выцеливали их специально10. В общем дополнительные и совершенно неоправданные потери специалистов, которых страна готовила по много лет и заменить которых было сложно. Когда это поняли, весь лётный состав переодели в форму общевойскового цвета. Я думаю, что если сообщить об этом Главкому ВВС, то процесс можно существенно ускорить. В идеале сменить форму можно уже сегодня. Что бы не сообщать Главкому обо мне, можно сфабриковать разведданные, якобы, наш разведчик смог заглянуть в какой-то приказ или инструкцию для пилотов Люфтваффе, где написано о голубой форме. А это уже Ваш профиль.

И, чтобы два раза не заглядывать в один и тот же приказ, стоит в этом же разведдонесении написать, что лётчикам Люфтваффе рекомендуется уничтожать наши штурмовики ИЛ-2, заходя с задней полусферы, как наименее защищённой. Но, если в кабине стрелка имеется пулемёт, то приближаться к ИЛам сзади настоятельно не рекомендуется. Надеюсь, этого будет достаточно, что бы авиационные начальники сообразили отказаться от выпуска одноместных Илов и вернулись к двухместному варианту, который, собственно, и был разработан Ильюшиным.

– А чем плохи одноместные Илы?

– Они, как и истребители, хорошо вооружены спереди и совершенно беззащитны сзади, но вести манёвренный бой наравне с ними не могут, слишком тяжёлые. Вот немцы и будут заходить одноместным ИЛам в хвост и спокойно сбивать. А к двухместному сзади так просто не подойдёшь, встретит огнём.

– Я понял, немедленно кому-нибудь поручу.

Судоплатов встал и выглянул в коридор.

– Заходите. Нашли жильё?

– Так точно, квартира в соседнем доме.

– Хорошо, отправляйтесь туда. Как только разберусь со срочными делами, пришлю кого-нибудь в помощь.

– Товарищ Тихонов сказал, что в форме мне туда нельзя.

– Раз сказал, пусть найдёт решение.

– Он велел зайти через полчаса.

– Полчаса – это долго, не стоит товарищу Рябову столько времени торчать в нашем коридоре.

– Прошу прощения, – вмешался Сергей Петрович, – а столовая здесь есть? А то я последний раз ел больше двенадцати часов назад.

– Значит, сходите в столовую, вместе поешьте, а потом вернитесь к Тихонову. Пойдёмте, я дам приказ охране.

Судоплатов вышел в коридор последним, запер дверь кабинета, провёл всех до выхода из Управления и сказал караульному:

– Эти двое имеют право в течение двух часов проходить в Управление и выходить из него.

И снова те же коридоры с красной ковровой дорожкой и лестницы, но народу в них прибавилось. Минут через 5 они дошли до столовой.

В довольно просторном зале стояло около двадцати застеленных скатертями столиков на четверых. Народу почти не было, занято было только три столика и за ними сидело, в общей сложности, четыре человека. Обычной в столовых 70-80-х годов линии раздачи не было. Вместо этого в сторонке стояли три девушки в белых передниках. Подавальщицы11, догадался Сергей Петрович. Он уже видел такие фартучки, когда в начале 80-х подрабатывал в военном госпитале.

Как только Сергей Петрович и Крымов сели за стол в дальнем углу, к ним подошла одна из девушек.

– Нам чего-нибудь посытнее.

– Хорошо, – ответила девушка и ушла, видимо, в сторону кухни.

– Как мне к Вам обращаться? – спросил Сергей Петрович у Крымова, – А то Крымов – слишком официально, а по званию, похоже, за пределами этого здания будет нельзя. Кстати, какое у Вас звание, а то я в этих кубиках-ромбиках не разбираюсь.

– Виктор. Младший лейтенант госбезопасности.

Минуты три они сидели молча, потом девушка принесла им по порции бефстроганов с картофельным пюре, по стакану чая в металлических подстаканниках (ну прямо как в поезде) и по ватрушке с творогом. Поставила корзиночку с чёрным хлебом и столовыми приборами и отошла. Следующие пять минут было не до разговоров. Доев ватрушку, Крымов спросил:

– Повторить?

– Обязательно. Но сначала спать.

– Тогда идёмте.

Крымов встал и пошёл к выходу.

– А расплатиться? – спросил Сергей Петрович вставая.

– Это служебная столовая, здесь посторонних не бывает, а наши продовольственные аттестаты регистрируются при зачислении в штат.

– Но я-то не в штате.

– От одной порции не обеднеют. Да и нет у них возможности принять деньги, ведь чужих здесь просто не может быть.

Обратный путь дался Сергею Петровичу тяжелее, его всё сильнее клонило в сон. Пост на входе в 1-е управление пропустил их без вопросов. Когда зашли в предпоследнюю дверь налево, их уже ждал пожилой человек с пустыми петлицами и комплект одежды для Крымова. Он тут же переоделся в светло-серые брюки, полосатую футболку с длинным рукавом и белые парусиновые туфли. Переложив удостоверение, ключи и деньги в карманы брюк, Крымов задумчиво покрутил в руке пистолет.

– Не волнуйтесь, сейчас я приму его по описи и у нас он будет в полной сохранности.

– Не сомневаюсь. Только, как мне кажется, моё новое задание требует, чтобы я был всегда вооружён.

– Кобуры скрытого ношения под Вашу одежду у меня нет. А другой одежды, подходящей к нынешней погоде, у меня то же нет.

– Ну ладно, – Крымов положил пистолет на стол, – думаю, что сегодня он мне не понадобится. Но к завтрашнему дню постарайтесь найти что-нибудь подходящее, – перехватив насмешливый взгляд кладовщика, он добавил, – Я, естественно, не имею права Вам приказывать, решение будет принято теми, кто приказывает мне.

Минут пять они заполняли и подписывали бумаги, потом Крымов убрал один экземпляр описи в карман и они пошли к выходу из Управления. За дверью, около поста охраны, их ожидал невысокий худой юноша лет восемнадцати с пустыми петлицами. Сергей Петрович заметил, как охранник показал ему на Крымова. Молодой человек вытянулся по стойке смирно и громко, на весь коридор, отрапортовал:

– Товарищ старший лейтенант госбезопасности, кандидат Меньшов приказом дежурного по наркомату капитана госбезопасности Ильина прикомандирован к Вам до особого распоряжения.

– Прибыл, значит. Во-первых, не ори на весь наркомат. Во-вторых, раз уж тебя прислали ко мне, переоденься в штатское. В-третьих, когда переоденешься, найдёшь нас по адресу, который возьмёшь у дежурного по 1-му управлению НКГБ12. В-четвертых, когда найдёшь, стучи громче, мы будем спать. Свободен!

10

Сергей Петрович, рассказывая об этой проблеме, опирался на многочисленные упоминания об охоте немецких лётчиков на людей в голубой форме и не знал, что приказом Народного комиссариата обороны от 1 февраля 1941 года голубой цвет формы для Военно-воздушных сил РККА был отменен. Но о том, что 22 июня 1941 года лётчики были одеты в форму голубого цвета действительно написано как в художественной литературе, так и в воспоминаниях очевидцев. Видимо, как это часто бывает в армии, форму меняли не одномоментно, а по истечении сроков носки.

11

Автор не знает, почему в военных столовых, по крайней мере в 40-е годы прошло века, было принято название «подавальщица», а не «официантка».

12

В феврале 1941 года из состава Народного комиссариата внутренних дел (НКВД, нарком Л.П.Берия) был выделен Народный комиссариат государственной безопасности (НКГБ, нарком В.Н.Меркулов).