2177

Безногий парень тем временем уже успел заполнить бумагу. С нескрываемым чувством долга и собственной значимости он поднялся и, опираясь на костыль, двинулся обратно к администратору. Та приняла бумагу и пригласила пройти на второй этаж, где по коридору налево нужно было отыскать зал под номером 201. Парень направился в указанную женщиной сторону и вскоре скрылся за очередной дверью. Маркус выводил последние слова в графе «мать» и приступал к заполнению пункта «политические убеждения». Покончив и с этим, он пробежал взглядом по бланку. Более заполнять ничего не требовалось. Администратор уже поглядывала на него и ждала бумагу.

– Проходите, по лестнице на второй этаж, зал Образования Союза.

Не произнеся ни слова, Маркус отправился вслед за молодым парнем. Попав на пустую лестничную площадку, что вела наверх, он прижался спиной к стене и сделал глубокий вдох. Неприятные ощущения, что еще несколько минут назад сковали его, отступили окончательно. Разум очистился и пришел в нормальное состояние. Впереди было главное. Миновав пару пролетов, взору открылся второй этаж. Низкие потолки коридоров ярко контрастировали с высокими стенами вестибюля. Редкие лампы располагались тут через каждые метров десять и излучали холодный блеклый свет. Его едва хватало, чтобы разглядеть название и номер на табличках каждой из металлических дверей в узком и давящем пространстве. По правую сторону коридор обрывался очередным экраном, а слева длинный проход упирался в металлическую фигуру. Из многочисленных тонких линий вырисовывался силуэт мужчины и женщины. Зал 201 располагался возле данного постамента. Подходя ближе, Маркус разглядел и надпись на табличке под статуей: «Плодотворный Союз – основа и залог любой победы». Этот девиз, наверняка, слышал каждый. Из самого раннего детства он помнил эту строчку. Каждый понедельник Маркус с родителями приходил на Центральную площадь, где Император, транслируемый на большом экране, говорил о важности сегодняшнего дня. В том числе правитель упоминал о необходимости каждого рано или поздно стать опорой для всего общества и взрастить новых сынов, новых героев, чьи имена, возможно, запомнят миллионы. Тогда Маркусу было пять или шесть. Зэт – именно такое имя он носил тогда. Так звали того юного мальчика. Мало что поменялось в обществе с тех пор. Прошло уже более двадцати лет.

Дверь в зал Образования Союза была приоткрыта. Отворив ее, Маркус сделал шаг внутрь. Помещение было похоже на учебный класс с одним лишь отличием – учительскую доску заменял экран. Громкоговорителей в зале не было, но звук трансляции доносился из коридора. Несколько десятков складных стульев стояли и ждали посетителей. Остальные были свалены в углу. На первом ряду сидели двое – молодой парень, которого Маркус видел в вестибюле, и мужчина в серой бесформенной кофте, поеденной молью. Отсутствие глаза на лице мужчины дополняли обожженные участки на щеке и шее. Он смотрел на вошедшего в зал гостя с ожиданием. Маркус подошел в свободному стулу и сел. Взгляд мужчины переместился на экран, где суд заканчивал разбирательство. Приговор был вынесен, а исполнение наказания оставалось делом времени. Верховный Дах уже закрывал папку с делом обвиняемого. Это означало, что сейчас слово будет предоставлено самому подсудимому, но чтобы тот ни говорил, вердикт не изменится. Камера эффектно сместила свое внимание на женщину лет пятидесяти. Руки ее были прикованы прочными браслетами друг к другу. Она держала их вместе, соединив в замок. Прядь грязных волос свисала на лицо, закрывая его половину. Не составляло труда догадаться о наличии синяков, ссадин и увечий со стороны, куда падала растительность. Седина уже коснулась ее головы. Гордый взгляд был устремлен прямо, а губы искажались то ли в гневе, то ли в желании выплеснуть весь накопившийся запас слов. Одежда, местами порванная, больше походила на тряпки, которыми принято вытирать полы. Обуви не было. Женщина смачно харкнула в сторону Верховного Даха, повернулась к камере и открыла рот, чтобы вывалить все то, что мечтала сказать. Слова не успели покинуть ее голову, так как палач спустил свой курок первее. Громкий звук разнесся по всему коридору Департамента, залетая в каждую из закрытых комнат. По залу, где сидели трое, он, казалось, прокатился не один раз, отзываясь эхом в сознании Маркуса. Пуля разнесла лицо подсудимой на куски, превратив его в кровавое месиво. Еще секунду назад живое тело тут же обмякло и свалилось на пол, истекая багровой липкой жидкостью. Камера продолжала снимать безжизненный труп, а режиссер в компании оператора добавляли красок в огонь, приближаясь к изуродованной выстрелом голове. Маркус ощутил металлический привкус на своих губах, когда на экране появились сваленные в кучу волосы обвиняемой. Седина исчезла, теперь это была сплошная ярко-красная каша с добавлением частиц кожи и кусочками черепной коробки.

– Да! Ненавижу этих мерзких трусов! Готов лично всадить каждому из них пулю в их противную морду! – голос раздался неожиданно и бодро.

В помещение зашел высокий мужчина в военном обмундировании. Судя по погонам, крупная шишка Департамента. Полковник был подтянут и весел. Глядя на экран, его губы расплывались в довольной ухмылке. В руках он держал папку с документами.

– Добро пожаловать, господа, и слава Императору! – произнес он на том моменте, когда трансляция резко оборвалась, оставив после себя лишь черную поверхность экрана, – Каждый из вас получил уведомление о необходимости явиться сюда. Долг каждого в этой несокрушимой стране жить во имя чести и справедливости.

Двое парней, сидевших рядом с Маркусом, воодушевились и внимали каждому произносимому полковником слову. В свете, что исходил с потолка от длинных люминесцентных ламп, военный выглядел еще более устрашающе. Мускулистое тело, продолговатое лицо, в котором каждая линия была высечена годами упорной работы над собой, и свисающие тени, которые придавали ему мрачный уверенный вид. Мужчина бросил папку на небольшой столик возле экрана и развел руки в стороны.

– Для начала небольшой инструктаж. Создание Союза – это миссия. Это цель. Предназначение, если позволите, такое сравнение. Сегодня каждый из вас сможет помочь Терриуму! Уже на протяжении нескольких поколений Закон о восполняемости помогает нам совершать большие шаги к успеху и победе в противостоянии с Триферосом. Мир, который знали наши предки, сошел с ума. Он забыл значение слов «человечность» и «справедливость». Нам нужно вернуть эту истину в умы противника любой ценой, а потому Союз – единственное средство для восполнения численности населения. Взращенные сыны, воспитанные в соответствиями с рекомендациями, основа нашей армии и будущего, – полковник сверлил взглядом каждого их присутствующих, – На входе вы заполнили анкеты. По ним мы подберем для вас кандидата. Уведомление о назначенной дате второго этапа придет также на оповещатель. Необходимо будет явиться в указанное время для знакомства. Вопросы?

Трепетная тишина воцарилась в зале.

– Отлично! Вы можете быть свободны, – полковник взял в руки папку и первым направился к выходу из помещения.

Глава 2

Маркус сидел на скамье и разглядывал окружающее пространство. Впервые в своей жизни ему довелось увидеть столько зелени в одном месте. Рядом с ним на аккуратной лужайке росли тюльпаны. Их разноцветные чашечки выделялись даже в таком богатом на разнообразие парке. За спиной, словно выстроенные по линейке, одна за другой раскинули свои пышные ветви сосны. Их приятный аромат щекотал дыхательные пути и радовал сознание. Чуть вдалеке виднелись черно-белые кроны берез. Судя по размеру, посадили их не так давно. Вдоль деревьев тянулась тропинка, усыпанная гравием. Она разделялась и поворачивалась, образуя на всей территории запутанный лабиринт своей паутины. Одетая в коричневое свободное платье, женщина одиноко прогуливалась по парку, рассматривая окружение. Она, как и Маркус, вероятно, ждала своего партнера. Сама территория с зелеными насаждениями занимала площадь примерно пяти гектаров. Департамент старался поддерживать внешний вид парка, но рабочих не хватало. Кое-где территория была перекопана, на земле были видны следы электрокаров и бульдозеров, а в одной части парка и вовсе были спилены деревья. Скамейка, на которой сидел Маркус, изживала свои последние дни. Перекошенная и дряблая, она вот-вот должна была развалиться окончательно. Но все же здесь стояла приятная атмосфера, которую ныне редко можно встретить в обыденной жизни. Даже расположившийся на высоких столбах экран не тревожил, лишь напоминал о том, какое сейчас неспокойное время.