Страница 3 из 8
Дело в том, что микроволны, двигающие вперёд ныне запрещаемые корабли, имели сравнительно слабую мощность. У них был предел перемещения массы. Но времена расцвета малых межпространственных перевозок вошли в историю Супрамира подобно эпохе парусного флота, когда известный с древности парус в начале Нового времени дал возможность совместно с использованием киля ходить круто к ветру (фактически против него), предвосхитив двигатели будущего. Подобно парусным кораблям в первой половине ХХ века, устаревшие мп-шхуны и бриги списывались.
Андрис Торсен ходил на своей шхуне до последнего – его солидная доля в акциях торговой компании, которой принадлежало судно, позволяло ему откладывать списание корабля, хотя работа стала почти убыточной: большие корабли брали на борт много груза и пассажиров по куда более низкой цене, разоряя мелкие и даже крупные компании, использующие устаревшие суда.
Но сейчас, 1 ноября 115 года от начала эры Новых земель, Андрис уходил не с работы на "купце": своё судно он покинул ещё полгода назад и успел наняться навигатором на малый военный корабль, который назвали канонерской лодкой по аналогии с морским флотом. Но и оттуда он увольнялся не по своей воле: военное ведомство приняло решение о списании всего малотоннажного военного флота, и все аналоги морских миноносцев, канонерок и торпедных катеров пошли в утиль.
– Мужчина в форме! – прошептала молодая официантка, вынырнувшая за спиной барменши. Она быстро прошла в центр залы и встала рядом с отставным офицером:
– Вам налить?
– Нет, – коротко ответил мрачный посетитель.
Тем временем за барной стойкой рядом с барменшей показалась повариха. Кружевным фартуком, приподняв его над поясом, она обмахнула свое лицо, одутловатое от жара печи, рядом с которой она провела последнюю четверть часа, обсуждая городские новости Ритбурга с новым помощником повара, приехавшим сегодня оттуда на смену в трактир, разместившийся на пустынной дороге в этом безлюдном скалистом крае.
Официантка поправила белый кокошник на макушке:
– Господин не желает ли остановиться в номерах? Чистая постель в одноместном номере…
– Нет, я ухожу до полуночи, – ответил офицер, теперь уже бывший, Космофлота Республики. «Приставка космо, – некстати подумалось ему сейчас, – была скорее лишней, ведь мп-суда не покидали земной атмосферы, либо воздуха суперземель». Все же, чтобы добраться с планеты на планету, надо было преодолеть космическое пространство, но… Даже это было не совсем так, ведь человечество, подчинившее себе энергию расширения Вселенной (превышающую скорость света), не очень-то стремилось непосредственно в космос с его безвоздушным пространством. Да там все эти мп-корабли никогда и не бывали: попадая с планету на планету, они не были приспособлены даже для выхода на орбиту, да и не было у них ни герметичной изоляции от потери воздуха, ни защиты от космической радиации.... Зачем выходить в космос, если можно переместиться, минуя его? Зато чудесной темной энергии вполне хватало для свободного полёта без топлива во всех направлениях внутри атмосферы каждой землеподобной планеты.
Официантка, почтительно застывшая рядом, напомнила о себе:
– Господин, этот перевал закрылся еще вчера из-за погодных условий. То есть для мп-перехода он еще открыт, но до полуночи. Фактически, мешает только погода.
– Налейте мне рома! Я опоздал…
– Так чего же ты, голубчик, тянул до последнего, – воскликнула повариха, только что подошедшая к столику. – Наш помощник повара ещё две недели назад свалил через этот перевал, продал все имущество, развелся с Лизой, – и она подмигнула официантке. – К родителям и друзьям детства захотелось ему. А ведь Микки успел на свой домик заработать, и антикварной мебелью её заставить. В Ритбурге легко деньги доставались эти годы… до тех пор, пока Комитет режима Трёх Отцов не издал указ о перекрытии границ. Так последний год вся экономика и начала разваливаться. Народ-то всё больше на перепродаже товаров из разных миров жил. А вот Лиза вот не решилась уйти с Микки за грань… А ты чего ж не уходил… али держит здесь что? – догадалась повариха.
– Лиза ваша держит, – неожиданно громко сказал офицер – так что эта фраза донеслась через пустую залу до барной стойки, за которой стояла барменша, носящая это простое имя. Лиза вздрогнула.
Повариха и официантка вернулись за барную стойку. Барменша, еле сдерживая слёзы, начала им что-то быстро шептать, но почти все слова долетали до сидящего неподалёку человека в балахоне.
– Вы не понимаете, если Андрис здесь останется, начальник Петерс прикажет его арестовать, – слова Лизы слова гулко звучали меж деревянных стен трактира.
– Все вольнонаёмные свалили полгода назад, – ответила повариха по-прежнему на простонародном жаргоне, в то время как благородный выговор барменши выступал ещё явственнее…
– Он не вольнонаемный. И не частник! – догадалась официантка.
– Пусть он будет хоть кто! Но я бы ушла вместе с ним! – решилась барменша.
– Ты не знаешь дороги. На перевале непогода. Проводников нет, – предостерегла повариха.
«Поздним вечером, когда в зале ни одного посетителя, кроме меня, незаметного человека в черном балахоне, я перевел изучающий взгляд с барменши на бывшего космофлотовца. Тот напряжённо размышлял, подперев голову рукой. Жаль парня… и Лизу.
Я не знаю за что… я не знаю, кто она ему и причем здесь Петерс, явно сводящий с этим пареньком личные счеты. Но я вынужден исполнить свой долг. Режим Трёх Отцов везде расставил свои сети, он позволял ему жить в Ритбурге до последнего дня существования портала, но уже не даст спрятаться за гранью мира. Слежка за неблагонадёжным специалистом, умеющим проходить сквозь грани миров, подошла к концу. Либо он остаётся и слежка снимается, либо – режим не даст ему уйти живым из нашего мира.
Я филёр и одновременно палач – экзекутор второго уровня. Я должен завершить свое дело, уж коли Андрис в самом деле собрался уходить, несмотря на непогоду. Я нанимаюсь к нему проводником до портала. Чтобы он его не пересек… парадокс.
Согласно канонам работы спецслужб, нужна провокация: вначале надо помочь Андрису уйти: спровоцировать его на преступление, за что и убить. Хотя какое, к черту, здесь преступление? В данном случае, канон не работает. За что я его должен убить? За вполне еще законное пересечение границы! Ведь после полуночи любой, даже незаконный переход станет невозможным физически. Опять парадокс. Режим сам нарушает закон. По идее, я могу не подчиниться приказу.
Итак, я должен убрать Андриса Томсена… либо уйти вместе с ним. И отнюдь не только из жалости к бывшему коллеге. Я, как и его подруга Лиза, весьма образован для здешних мест, и я знаю, чем кончают подобные режимы; отлично помню из истории, чем они «благодарили» своих даже самых ярых сторонников. И мне, экзекутору второго уровня явно не светит обеспеченная старость с повышенной государственной пенсией. Всё случится намного раньше. И если ко мне подошлют такого же убийцу как я сейчас, значит, мне ещё повезёт, ведь мы убиваем быстро – всё лучше, чем застенки режима Трех Отцов.
Так что не буду дожидаться термидора! Не буду ждать здешнего Ежова, когда еще один проходимец во власти начнёт губить даже самых ярых сторонников и цепных псов режима! С сегодняшней полуночи я исчезну из этого мира навсегда».
Додумав до конца этот внутренний монолог, человек в балахоне, или как мы уже знаем, Экзекутор, решительно поднялся из-за стола и подошел к барной стойке. Глаза барменши, всё еще заплаканные, нежданно подернулись надеждой, когда посетитель в балахоне начал ей что-то объяснять. Наконец, она утвердительно кивнула, и лицо ее окончательно преобразила улыбка.
Экзекутор отошёл от нее и двинулся в середину трактирной залы, прямо к столику с парнем в форменной рубашке отставного космофлотчика. Экзекутор, спросив разрешения, подсел рядом со своей потенциальной жертвой.
После не очень долгого разговора, оба встали со своих мест и направились к барной стойке, очевидно, решив в честь знакомства и заключённого договора, пропустить пару стаканчиков чего-нибудь погорячее, тем более в поздний вечер ожидались еще большие холода – в горы, в ожидаемый снегопад, не отправится ни одна машина, так что добраться до закрываемого в полночь перехода, предстояло пешком.