Страница 57 из 60
Ник выслушал, не перебивая. Потом кивнул:
– Кто тебе этот человек?
– Понятия не имею, – ответил Фитц. – Вы спец, не я.
– Не похититель, – вздохнул Ник. – Жертва.
Фитц почти не колебался:
– Мой дядя.
Ник подумал немного.
– Я слишком стар, чтобы меня среди ночи вытаскивали из постели и водили за нос. Проваливай.
– Постойте! – Фитц протянул руку. – Подождите, пожалуйста!
Ник снова выдвинул верхний ящик, только на этот раз достал из него старый кольт. Он даже не стал наводить его на Фитца.
– Хорошая попытка, мальчик. Но и я не первый день в этом городе. Ступай к двери – с замками, я думаю, справишься.
– Черт возьми! – пробормотал я. – Фитц, слушай меня внимательно. Передай ему то, что я скажу, слово в слово.
Фитц выслушал меня и кивнул:
– Я не могу поведать вам всего, мистер Крисчен. У меня есть на то причины. Дрезден говорил, у вас с ним был уговор. Что вы не хотите иметь ничего общего с тем, чем занимался он.
– Не хочу, – подтвердил Ник. – Убирайся.
Я продиктовал Фитцу следующую строку.
– А еще он говорил, что вы перед ним в долгу.
Ник подозрительно сощурился:
– В каком еще долгу?
Фитц выслушал меня и сказал:
– За деньги и славу, которые вам принесло дело Асторов.
Ник удивленно выгнул бровь:
– Какого… – Он отвел взгляд и покачал головой. Улыбку с лица ему, правда, согнать не удалось, и в конце концов он все-таки фыркнул. Когда он заговорил, в голосе его явственно слышался смех. – Что ж, это похоже на Гарри.
У Асторов пропала маленькая дочь. Ее родители беспокоились не столько за нее, сколько за ту славу, что принесло им похищение. На самом-то деле она просто от них сбежала, но они наняли специалиста по розыску пропавших детей Ника Крисчена и его ассистента Гарри Дрездена, чтобы те ее нашли. Нам это удалось. Никто ее не похищал, но Асторы уже раструбили о похищении на весь белый свет и поэтому – в отсутствие настоящих похитителей – назначили на эту роль нас с Ником. В общем, от нас потребовалась та еще ловкость, чтобы вернуть девчонку под родительское крыло, а самим при этом не угодить в тюрьму. На нас, ясное дело, подали в суд. Судья снял с нас все обвинения. Однако с учетом всех расходов возвращение девчонки обошлось Нику почти в две тысячи баксов.
Ник не хотел браться за это дело. Я уговорил его. Он хотел отказаться от поиска и умыть руки, стоило мне удостовериться в том, что ребенок находится на свободе. Я уговорил его продолжать до тех пор, пока девочка не окажется в полной безопасности. Когда моей работе и одновременно учебе у Ника пришел конец, Ник вместо выпускного подарка простил мне две тысячи, которые я ему задолжал.
– Ты хорошо его знал? – спросил Ник.
– Он был моим вроде как наставником, – ответил Фитц. – Иногда мне кажется, что он все еще здесь, рядом со мной.
Ник хмыкнул:
– Наставником по сыскному делу или еще по чему-либо?
Фитц изобразил деловое лицо:
– Я не имею права отвечать на этот вопрос.
– Хм. – Ник кивнул. – Поговаривали, что он завел себе ученика. Значит, ты держишь меня подальше от своего дела для моей безопасности.
– Да.
– И тебе нужна всего лишь информация? Ты не хочешь, чтобы я работал на месте?
– Верно.
– Хм. – Ник почесал за ухом и вздохнул. – Ну ладно. Что еще ты можешь рассказать о том типе?
Я подсказал Фитцу следующую реплику:
– Он был совсем псих.
– Черт знает сколько гангстеров психи, парень, – хмыкнул Ник. – Или близко к тому.
– Не в смысле денег, наркотиков, секса или насилия, – уточнил Фитц. – В смысле всяких жутких ритуалов.
– Хм, – пробормотал Ник. На лбу его обозначилась вертикальная складка. – Есть тут одни, все время щеголяют в толстовках с поднятыми капюшонами. Объявились года три или четыре назад. Сами они себя никак не называют, но местные банды их кличут «Большими капюшонами». Про них мало что известно.
– Отлично, – сообщил я Фитцу. – Похоже на тех засранцев, которых мы ищем. Спроси, где они тусуются.
– В туннеле под шоссе Эйзенхауэра, на южном конце Митпэкинга. Другие банды считают, что они совсем сбрендили, если гнездятся в местах, где полным-полно копов, но почему-то эти «Капюшоны» не привлекают к себе внимания полиции. – Ник прищурился. – Думаю, они даже на ту территорию прав не заявляли. А больше ничего не знаю.
– Потому что они не банда, только и всего, – сказал я. – Отлично, Фитц. Пошли.
– Спасибо, – поблагодарил Фитц Ника.
– Скажи спасибо Дрездену. Другому я бы столько не рассказал.
– Обязательно передам. – Секунду-другую Фитц внимательно смотрел на Ника. – А чем вы здесь занимаетесь?
– Как частный коп? – уточнил Ник. – Копаю кой-какие дела, чтобы топка не погасла… разводы и все такое. Но по большей части ищу пропавших детей.
– Давно этим занимаетесь?
– Тридцать лет.
– Нашли кого-нибудь?
– А как же.
– Живыми и здоровыми?
Довольно долго Ник пристально смотрел на Фитца. Потом ткнул пальцем себе за спину, на стену с фотографиями.
– Семерых? – спросил Фитц.
– Семерых, – подтвердил Ник.
– За тридцать лет? Вы живете вот так, и… семерых? Всего семерых?
Ник откинулся на спинку стула и чуть улыбнулся Фитцу:
– Не так уж и мало.
– Да он совсем из ума выжил, – заявил Фитц, когда мы оказались на улице.
– Угу, – согласился я. – А еще он помогает людям.
Фитц насупился и ускорил шаг, чтобы скорее оказаться за пределами владений Повелителей. Несколько кварталов он молчал, явно погруженный в свои мысли. Наконец он поднял взгляд:
– Вы еще здесь?
– Угу.
– Ладно. Я вам помог? Давайте платите.
– Хорошо, – согласился я. – На следующем перекрестке сверни направо.
– Зачем?
– Чтобы я смог познакомить тебя с тем, кто может помочь.
Фитц возмущенно шмыгнул носом:
– Вы ведь не из тех, кому нравится просто, прямо отвечать на вопрос.
– Не то что не нравится. Просто у меня так лучше получается.
Фитц фыркнул:
– А этот, к кому мы идем, тоже не дурак выпить?
– Нет. Этот трезв как священник.
– Ну хоть так, – вздохнул Фитц и зашагал дальше.
– Да вы шутите, – сказал Фитц.
Мы стояли перед церковью Святой Марии Всех Ангелов. Хотя называть это здание церковью – все равно что обозвать озеро Мичиган прорубью для купания. Этот храм огромен, занимает целый городской квартал и является одним из архитектурных достопримечательностей Чикаго. Великолепная постройка, настоящий образец готического искусства, красивая как снаружи, так и внутри. А еще церковь Святой Марии часто служит убежищем для людей с такими проблемами, с какими столкнулся Фитц.
Сам же мальчишка к этому времени имел довольно неважный вид. Мы одолели за вечер изрядное расстояние, и, хотя мороз вроде немного поубавился, воздух все равно оставался холодным, так что даже несколько слоев одежды с чужого плеча не слишком-то защищали Фитца. Уличной детворе вообще плохо приходится зимой – их недокормленные тела быстро теряют тепло. Конечно, отчасти с этим помогала бороться закалка, но Фитц здорово устал, а еще я вспомнил, что он, возможно, не ел с нашей прошлой встречи минувшим утром.
Он стоял, крепко обхватив себя руками, дрожа, но все же пытаясь делать вид, что все в порядке. Зубы у него, правда, все равно стучали, как кастаньеты.
– Тут живет один мой знакомый, – сказал я. – Зайди с черного входа и стучи, пока тебе не откроют. Спроси отца Фортхилла.
Фитц скептически скривился:
– Что он для меня сделает?
– Для начала даст тебе теплое одеяло и горячей еды. Послушай, парень, я предлагаю здесь тебе лучшее. Фортхилл – порядочный человек. Потому он так и поступит.
Фитц скрежетнул зубами:
– Это не поможет мне отнять пушки. Без них я не смогу вернуться. А если не смогу вернуться – не смогу вытащить моих корешей.
– Зайди, не бойся, – уговаривал я его. – Переговори с Фортхиллом. Перекуси. Если решишь, что тебе нужно вернуться и попытаться откопать свои железяки из того сугроба, у тебя еще полно времени до рассвета.