Страница 5 из 17
– А если бы мы остались в Белазоре, – заметил Анил, уныло глядя на лавку, – мне бы уже баню истопили!
– Зато здесь ты заночуешь в тепле, а не под наметом из веток и снега, – хмыкнул Хаста. – Как ты верно заметил, ближайшее кружало, возможно, в Яргаре…
После ужина Анил и Метта сразу ушли спать, а Хаста устроился около очага.
«Хоть Анил и ворчит, а я так скажу: спасибо тебе, добрый Туган, что указал это место! – думал жрец. – Сюда, не зная, и дороги не найдешь…»
Жрец стащил с головы платок и принялся расплетать бабьи косы. С непривычки они его очень раздражали. Но замужние и вдовые бьярки носили по две косы, а «тетушка Хаста» была почтенной вдовой. Не следовало об этом забывать. Хорошо хоть бьярки имели обыкновение ходить в штанах, а не подолами мести по земле.
«А у накхини – одна коса, – подумалось Хасте, – и право на нее непросто заслужить…»
Жрец вспомнил Маргу и невольно вздохнул.
«Там все давно кончено, – напомнил он себе. – Забудь ее… Святое Солнце, это что – седина? Дожили! Эх… Уже и волосы седеют – а меня господь Исварха все не сподобит своего угла завести…»
Переплетя заново косы и убрав их под шапочку, Хаста задумчиво уставился на рдеющие угли. С лавки послышался голос Анила:
– О чем думаешь, жрец?
– А ты чего не спишь? Вроде собирался…
– Не знаю. Не спится. Тревожно мне…
«И мне, – подумал Хаста. – Хотя сейчас-то с чего бы?»
– Я думал сейчас о черепах арьев – черепах, из которых растут цветы, – ответил он вслух. – И наконец понял смысл этого.
– Ну?
– Очень просто. Смерть и возрождение. Одно умирает, другое появляется на свет. Из костей арьев возродится мир. Чтобы это произошло, арьи должны умереть. Все арьи. Понимаешь?
– Не понимаю, – буркнул Анил.
– Это нечто совсем новое. Такого прежде не бывало. Новая вера. То, что несет людям новый Зарни Зьен.
– Бред какой-то! – зевнул Анил. – Как арьи могут быть виновными во всех бедах? Почему именно мы?
– Потому что арьи – не люди, а ящеры, пробравшиеся в этот мир, чтобы погубить его. Слышал, что стражники говорили?
– Но это же чушь! Как люди могут в такое верить?
– Люди верят, потому что очень боятся. И чем сильнее будут разливы и потопы, тем сильнее будут верить… Ибо страх уничтожает разум. И арьев будут убивать – с радостью, ликованием и надеждой на новую жизнь…
Анил надолго умолк, призадумавшись.
– Но это совсем никуда не годится! – заявил он. – Такое учение преступно! Получается, они будут убивать всех арьев, включая женщин и детей? А что же владыка Бьярмы – мой отец, Аршалай? Почему он ничего не предпринимает?
Хаста покачал головой. Он не знал, что ответить. Точнее, знал, но не хотел огорчать Анила. Победный доклад Аршалая о подавленном мятеже, по сути, и привел к таким плачевным последствиям. А теперь Лазурный дворец и не взглянет на север, пока тут все окончательно не полыхнет!
Пока дойдет до столицы… Пришлют войска…
«Вероятно, Аршалай не представлял себе, с чем столкнулся, – раздумывал Хаста. – Кто бы ожидал подобного от Бьярмы, мирного лесного края, где так любят Зарни Зьена?..»
Хаста вспомнил, как они прибыли в Бьярму в середине зимы. Анил с пышной свитой, с поручением от государя к отцу-наместнику – и при нем скромный жрец с полной сумкой тайных грамот для Светоча…
Сперва они явились к воеводе Каргаю, а затем отправились дальше в Майхор. Однако Аршалая они там не нашли. То ли он продолжал строить Великий Ров, то ли обретался вовсе неведомо где… В столице севера уже было неспокойно, – видимо, проклятый гусляр к тому времени добрался до Бьярмы, и его учение понемногу начинало отравлять умы. Среди арьев Майхора ходили пугающие слухи о бунте в Белазоре, о каком-то странном «празднике очищения» в Яргаре. Потом пошли байки о чуде с улетевшим в небеса Северным храмом. Аршалай все не возвращался. Тогда Хаста решил, что пора исполнить поручение и посетить Светоча. Анил, больше от скуки, увязался за ним. Ему хотелось своими глазами увидеть, лгут слухи или нет…
Что ж, они увидели.
«Где же Аршалай? – уже не в первый раз задумался Хаста. – Укрылся в своей Гуляй-крепости, пренебрегая обязанностями наместника? Или его череп уже стоит где-нибудь на пне, с цветком, растущим из пробитого темени…»
– Твой отец – тертый калач, его врасплох не застанешь, – сказал он Анилу. – С чего ты взял, будто он ничего не предпринимает? Не тратить силы зря, выжидать – это вполне в его духе.
– Надо его найти и все ему рассказать!
– Может, и надо…
Хаста вновь задумался.
– Спорим, я знаю твои мысли? – спросил Анил, садясь на лавке. – Ты вовсе не хочешь искать наместника. Ты думаешь, как отыскать этого, как его, Зарни Зьена! Тебе до смерти охота на него посмотреть!
Хаста хмыкнул.
– Даже и не знаю, хочу ли я встретиться с гусляром, – признался он. – Или, скорее, бежать от него, как от огня…
– Разумеется, надо его отыскать! – подскочил Анил. – Разве не ясно, что именно в нем корень всех бед?! Какой-то слепой колдун, насылающий видения, мутит народ хуже сотни самозванцев, выдававших себя за Аюра! Давай отыщем его! Один меткий выстрел из лука, и…
– …ты услышишь его пение – и примешься служить ему не за страх, а за совесть, дорогой Анил. Веря ему всей душой, как некогда верил предателю Кирану.
Анил насупился и умолк.
– Не обижайся. Если этот колдун так овладел искусством подчинять себе волю других людей, то не приведи Исварха тебе – а тем паче мне – попасть ему в руки. Подумай, в какое оружие против Аратты он нас обратит!
– Ну и что ты предлагаешь?
– Не знаю, – с досадой ответил Хаста. – Мне не поручали искать и уж тем более ловить Зарни Зьена. Меня всего лишь отправили с письмами к Светочу… А об этом гусляре я, кстати, слышал и раньше – от святейшего Тулума. Еще зимой, отправляя нас в Бьярму, он обмолвился, что в дривском крае появился слепой певец, который очень сильно его беспокоит. Помнится, я еще вызвался разузнать о нем, но Тулум сказал – у тебя будет другое задание, а гусляром займутся накхи… Не знаю, чем дело кончилось, но если слепец здесь, похоже, накхи не слишком преуспели… Ну а если даже Светоч не сумел с ним сладить – куда уж мне?
Рыжий жрец помолчал и пробормотал:
– Хотя, конечно, было бы очень любопытно поглядеть, как он это делает…
– Один выстрел – и бунт закончен, – проворчал Анил. – Поспорим?
– Я тебе запрещаю именем государя на полет стрелы приближаться к этому Зарни!
Анил обиделся и отсел подальше от Хасты. Тот, погруженный в раздумья, даже не заметил этого.
Метта, молча слушавший спор взрослых, вдруг сказал:
– Бабушка Линта знает.
– Что знает? – повернул голову Хаста.
– Много знает про Зарни. Помню, она всё песни пела: «Потанцуй со мной, Зарни Зьен…»
– Вот как?
Зимой Хаста не слишком приглядывался к хозяйке лесной избы, где прятался и лечился Аюр. Было много других забот. Задумался только теперь. Что связывало главу Северного храма и старушку из леса? Почему Светоч настолько доверял ей, что спрятал у нее Аюра?
Эти вопросы Хаста задал вслух, не ожидая ответа. Тем сильнее его поразило услышанное.
– Бабушка Линта – младшая сестра владыки Светоча, – объяснил Метта. – Они в старые времена вместе в Бьярму из столицы приехали…
– А ты откуда знаешь?!
– Я ж не слепой. Мы с ней и с Аюром целую осень прожили. Когда Аюр и Светоч к вурсам за Замаровым кладом отправились, мы с отцом с ней остались. Линта на рассвете и закате молилась господу Исвархе… Как я понял, наш государь Аюр им обоим чуть ли не внучек…
Хаста покачал головой. Вот это новости! Тут намешано куда больше, чем он даже подозревал!
Конечно, таинственные поиски Аюра от него не ускользнули. Но Хаста не был особенно склонен к мистике. Ученый жрец верил лишь тому, что видел своими глазами. Все эти вещие сны, видения, путешествие к гробнице колдуна за… А кстати, что они искали?
Метта, оказывается, и это подслушал. Хаста подумал, что из мальчишки вышел бы отличный соглядатай. А вот в своем доме держать бы его поостерегся.