Мёртвые мысли

Идоя подошла к каменным ступеням. В полумраке они выглядели добротными, но, чтобы в этом убедиться, ей пришлось сделать несколько шагов. Может быть, девушка уже слишком устала, а может, просто чувствовала, что её путь подходил к концу, но подниматься ей было особенно трудно. Ноги у охотницы дрожали. Один раз девушка даже чуть не упала, но, помня о том, кто возлежал у неё на плече, она смогла выпрямиться и преодолеть последние ступени.

– Ну всё-всё, мы пришли… – наконец выдохнула она.

Как можно медленнее она присела на колени, а после этого, согнувшись пополам, опустила тело бога на подстилку из соломы, которая каким-то чудом ещё не рассыпалась от времени.

– Как Вы? – с хрустом выпрямляя спину, спросила она у бога, но он даже не отреагировал на её слова.

«Ой-ой! Что же делать?» – в отчаянии Идоя даже подумала о том, чтобы вернуться к серебристым солдатам и сказать им, где их бог, но эта мысль девушку испугала.

Где-то вверху прокричала птица. Охотница вздрогнула. Она посмотрела наверх. Крыша была целой – как, впрочем, и всё остальное. Даже ставни на окнах – и те были на своих местах.

Темнело. Ещё полчаса – и на землю должен был опуститься мрак.

Бог в очередной раз застонал. Подсев к нему чуть ближе, Идоя сняла свой заплечный мешок и, порывшись в нём, достала бутыль с тем эликсиром, что приготовил ей накануне отец Беро.

– Без толку ведь сгинешь, – перед тем как отдать эликсир, пробурчал монах. – Хотя бы проведи ночь с удовольствием.

– Вот ещё! – поняв, на что намекал отец Беро, девушка выхватила бутыль, не забыв при этом поблагодарить монаха, и, спрятав её, немедленно ушла.

«Вот ещё!» – усмехнулась про себя Идоя, вспомнив его слова. Вынув из бутыли пробку, она поднесла горлышко к губам бога.

– Вам нужно попить. Это сильное зелье. Оно Вам поможет. Точно поможет…

Однако же губы бога даже не раскрылись. Он перестал стонать. А его голова стала, как у отца Жиро, безвольно болтаться.

– Ладно… – поняв, что это было бесполезно, девушка снова уложила бога на солому и, сняв с себя куртку, прикрыла его тощее тело.

«Бог. Вот, значит, какой он…» – пронеслось в голове у охотницы.

Между тем стало уже совсем темно. Идоя осторожно, стараясь, чтобы толстые доски не заскрипели, подошла к единственному окну на этом этаже башни и посмотрела в сторону чёрного леса. Кроме танца светлячков, кружившихся в траве у реки, никакого движения она не заметила. Откуда-то из темноты леса доносились лай, птичья трель, вой совы и шум листьев. Зарева пламени от горящего челнока видно не было. Может быть, оно уже угасло, а может, крушение случилось за горой – этого девушка точно не знала.

Наконец Идоя почувствовала то, как невыносимо она устала. Девушка закрыла ставни и, опустившись на колени, доползла до того места, в котором не то спал, не то всё ещё пребывал в забытьи сам бог.

«Бог… бог… бог…» – несколько раз повторила про себя Идоя. Что ей теперь делать, она не знала. Бог был ранен – и, возможно, что травмы, полученные им во время крушения, не были видны снаружи. Охотница знала, что это значит – разрыв внутренних органов, – и к чему это могло привести. «Но разве же боги не вечны? – спросила она саму себя и прислушалась к дыханию, доносившемуся из темноты. – Нужно кого-нибудь позвать. Но… – Она сразу же выбросила из головы серебристых солдат и уж тем более контрабандистов. – А если ему нужна помощь? Разумеется, нужна. Он же ранен! Но разве боги умирают?! Ох…»

Идоя тяжело выдохнула. Оставаться на месте становилось опасно – и нужно было срочно кого-то позвать. Девушка всю ночь не спала. Сначала она дрожала от сомнений, а после – стала трястись от ночного холода.

Как только небо порозовело, Идоя достала из заплечного мешка верёвку с узлами, которую она использовала, чтобы влезать на деревья. Охотница открыла ставни, сбросила один конец верёвки вниз, а другой привязала к медному кольцу, закреплённому в полу.

Подойдя к богу, девушка мысленно попросила у него прощения за то, что собиралась сделать, а после этого прикоснулась к его лбу. Кожа бога была холодной. Она прислушалась к его дыханию. Оно было слабым, но ровным. Достав из мешка свёрток с сухими ягодами, Идоя вложила его в руку бога, а рядом поставила бутыль с эликсиром. Помолившись в душе об его выздоровлении, она поднялась на ноги, а затем тихо, как камышовая кошка, перебралась через выступ окна и уже через минуту спрыгнула на землю.

Верёвка так и осталась висеть. Харицы по ней не смогли бы подняться – их лапы были предназначены для передвижения по земле, а тех хищников, что сумели бы воспользоваться верёвкой, в этой местности не водилось.

Идоя как можно ниже прижалась к земле, прислушалась и на всякий случай достала тот самый клинок, которым не далее как вчера вечером крошила головы тварей.

Тишина – вот что её насторожило. Однако же сидеть и ждать того, пока появятся хищники, она не стала. Взгляд девушки упал на плоский камень. Он явно лежал здесь неслучайно. Идоя повернула голову и увидела ещё один камень, а затем ещё один… Это была тропа, которая вела в сторону скалы.

Вскочив на ноги, девушка бросилась бежать. Примерно через минуту она уже ступила на старые, но всё ещё крепкие доски, лежавшие на вбитых в скалу штырях. Дорога вела не вниз – туда, где обитали твари. Петляя между скал, она уходила в сторону гор.

Идоя не стала ломать голову над тем, почему защитники крепости проложили висячую дорогу, – для этого у них наверняка имелись веские основания. Девушка несколько раз останавливалась. Крепостных стен уже не было видно. Она прислушалась. И, убедившись в том, что кругом стояла тишина, продолжила свой путь.

Лишь только к вечеру, изрядно уставшая и голодная, она добралась до первого поселения, а ещё час спустя вошла в город Бакар.

– Что случилось? – встревоженным голосом спросила Идоя у мальчишек, которые, вопя от ужаса, выбежали из-за угла.

– Солдаты небес! – крикнул один из них.

– Они такие страшные! – выкрикнул второй.

– Они нас съедят! – рыдая на бегу, пролепетал третий.

– Серебристые солдаты богов?.. – переспросила Идоя.

Но мальчишки ей не ответили. Крича от ужаса, они продолжали бежать дальше.

Один раз в год челнок спускался с небес, и тогда бог, посещая каждое из селений, давал право задать ему десять – всего лишь десять вопросов. Неважно, какими они были, – он всегда находил ответы. Однако же до праздника Дейнл, в который боги приходили на землю, оставался ещё как минимум месяц.

Охотница увидела пустынную улицу. Хотя нет, кое-какие прохожие на ней всё же были, но только все они стояли как истуканы и, приложив руки к груди, склонили головы. «Боги!.. Только так их и подобает приветствовать людям, – подумала Идоя. – Но что они тут делают?..» Раньше девушка обязательно побежала бы на них посмотреть, раньше – но не сейчас. «Может быть, стоит сообщить о том, что один из них – в крепости?..» От этой мысли по спине охотницы прошла леденящая волна страха. В её душе вновь всплыли воспоминания о том, как казнили того несчастного. Кем именно он был, и почему его решили предать такой жестокой смерти, она не запомнила. В памяти Идои во всех красках сохранилось только то, как палачи приколотили его к кресту и медленно, словно бы наслаждались этой изуверской пыткой, срезали с его тела кожу…

В дальнем конце улице появился солдат в серебристых доспехах.

– О нет!.. – прошептала она.

Девушка решила «раствориться» в пространстве города Бакар. Перемахнув через изгородь и сделав вид, что светопреставление с серебристыми солдатами её не касалось, она поспешила к дому советника. Даже собаки – и те перестали лаять: словно бы почуяв опасность, все они попрятались по своим конурам. Впрочем, и смельчаков, решивших выйти и поприветствовать служителей богов, тоже оказалось немало. Чем ближе к центру города продвигалась Идоя, тем больше любопытных встречалось ей на пути.

Наконец она добралась до дома советника Горри. Его лошадь стояла под седлом. А это означало, что советник или недавно прибыл, или собирался уезжать.