Последствие

Я провел остаток ночи, объясняя, что партия оружия, о которой я говорил, уже в пути. Я подробно рассказал о том, сколько ирландцев будет там, чтобы принять груз, и куда именно отправится оружие. Я показал им факс с информацией о порту и о том, в какое время они могут ожидать швартовки корабля. После того, как у них была вся необходимая информация, они позвали бухгалтера и устроили мне ночлег, отправив меня к нему домой.

Он дал мне место для ночлега, душ, горячую еду и удобную кровать. Я заснул, зная, что мое будущее в безопасности, зная, что у меня было место в братве, зная, что сделаю для Романа все, о чем он просил, потому что это было все, чего я хотел.

Кэролайн Валеро спасла мне жизнь в первый день, когда я встретил ее, и дала мне будущее, которого я всегда хотел, но не знал, как добиться самостоятельно. В тот день она не просто накормила меня горячей едой, она дала мне надежду, безопасность и отомстила чертовым ирландцам за то, что из-за них мой отец превратился в монстра. И я точно знал, что если бы она стала моей девушкой, она бы спасла мою душу, спасла меня от самого себя, чтобы я не стал человеком, которым я мог бы стать, если бы позволил братве скрутить меня злыми делами и тьмой.

Я бы сделал все, чтобы она стала моей. Даже если это означало привести её в братву вместе со мной.

Глава 2

Кэролайн

Наши дни

Кто-то похитил мою дочь.

Кто-то похитил Джульетту.

Мой мозг обрабатывал слова, но, казалось, не мог понять их значение. Мои синапсы работали, но импульсы не проходили. Я сжимала свои замерзшие руки на коленях, пока костяшки не побелели. Это всё, на что я могла смотреть, все, что имело смысл. Остальное было неправильным… сломанным. Жутким кошмаром, от которого я хотела бы проснуться.

Сойер протянул руку и накрыл мою левую ладонь своей, окутывая её теплом и силой, предоставляя мне опору, за которую можно держаться.

— Мы вернем ее, Каро, — его голос был прочным, несокрушимым железом.

Мой взгляд прошелся по его руке, следуя за его длинными пальцами к мужественной кости запястья, по его рубашке, к изгибу его широкого плеча. Его шее. Его линии подбородка. По его лицу. Кусочки его, которые имели смысл. Вещи, которые я могла видеть. Остальной мир, за его пределами, был просто неопознаваемой абстракцией. Темный, двусмысленный и фальшивый.

— Кто её украл?

Его челюсть дернулась, плечо приподнялось, когда он им пожал.

— У меня есть теория. — Его челюсть снова задергалась. — Но я не уверен. За свою жизнь я нажил себе много врагов.

Я резко переключила внимание на лобовое стекло, уставившись на темную дорогу впереди.

— Мы нажили много врагов.

Его пальцы скользнули сквозь мои и крепко сжали. Этот жест должен был быть утешительным, но на меня он произвел противоположный эффект.

Вот почему я бежала. Вот почему я оставила мужчину, которого любила, и будущее, которое мы планировали. Когда я узнала, что беременна пять лет назад, у меня не было другого выбора. Жизнь, которую мы вели в русской братве, была слишком опасной для ребенка, для моего ребенка. Я знала, что её жизнь всегда будет в опасности. Я знала, что постоянная опасность вторгнется в ее жизнь зловещими руками и попытается забрать её у меня.

Может быть, я не предвидела именно такого сценария, но представляла себе тысячу подобных. Чтобы обеспечить её безопасность, чтобы уберечь её от этого ужасного мира, я сбежала. Но я ушла недостаточно далеко.

И мое недальновидное решение привело Сойера обратно ко мне. И теперь преступный мир Вашингтона последовал за ним.

Я не винила Сойера. По крайней мере, пока. Но было трудно разделить эти два обстоятельства. Сойер опять появился в моей жизни, и внезапно Джульетту похитили. Эти события, несомненно, были связаны между собой.

Сомнения, подозрения и уродливая, свирепая вина закипали во мне.

Я посмотрела вниз, туда, где наши руки все еще были сцеплены у меня на коленях, и подавила зловещую дрожь.

Глядя в окно и положив одну руку на руль, он тихо сказал:

— Мы должны поговорить о том, что произошло.

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, я быстро покачала головой. Он имел в виду секс. Он хотел поговорить о том, как мы только что занимались сексом в его офисе на первом этаже в его ресторане «Инициатива округа Колумбия». Тот, что он открыл недавно в городе, чтобы быть рядом со мной после того, как пять лет пробыл в тюрьме.

Я все ещё носила его запах. Мои губы все еще были припухшими от его поцелуев, волосы растрепаны и спутаны.

— Не сейчас, — взмолилась я. — Я… Я не могу говорить об этом сейчас.

Он почувствовал в моём голосе панику и пронзительное отчаяние.

— Кэролайн… — пробормотал он.

— Боже, Сойер, я не могу говорить об этом прямо сейчас. — Потому что я должна была забрать Джульетту из детского сада, вместо этого. Я должна была отвезти ее домой, вместо этого. Я никогда не должна была отвлекаться на прошлую любовь, возобновившуюся похоть и постоянную глупость. Этот человек делал меня глупой. Он был причиной каждого моего дурного решения и следовавшего за ним сожаления. Он был моим каждым неправильным выбором и выброшенными на ветер мечтами.

А теперь Джульетту похитили, и мне некого было винить, кроме себя.

То же самое старое дерьмо, что и всегда.

Я не могла в тот момент думать об этом. Я должна была найти Джульетту. Она была моим приоритетом. Мой желудок скрутило, и если бы я сегодня что-нибудь съела, меня бы вырвало прямо в джипе Сойера. Отчаянная слеза скатилась из уголка моего глаза, и я тяжело всхлипнула.

— Мы вернём её, — прорычал Сойер, загоняя машину на параллельную парковку перед детским садом, который посещала Джульетта. Повсюду стояли патрульные машины, полицейские усеивали двор перед зданием, провожая родителей с широко раскрытыми глазами и перепуганных детей к их машинам.

Я вырвала ладонь из рук Сойера, не признавая его обещания. Я ещё не поняла, верю ли ему. Я не знала, нужно ли мне ему верить. Я собиралась вернуть свою дочь, независимо от того, что мне пришлось бы сделать, сколько бы мне пришлось заплатить и кому и что пообещать. Я бы вернула её. То, что Сойер был рядом, чтобы поддержать меня, помогало, но я в нем не нуждалась.

Они бы не смогли скрыть её от меня. Я бы перевернула гребаный рай и ад, чтобы вернуть её.

Я увидела Фрэнки, стоящую на тротуаре, и бросилась к ней. Полицейская встала передо мной, и я резко остановилась.

— Чем я могу вам помочь, мэм? — выдавила она, подавая знак другому офицеру присоединиться к ней.

Офицер, должно быть, заметила дикий взгляд в моих глазах или мое безумное состояние. Она положила руку на свой пистолет и двинулась вместе со мной, когда я попытался обойти ее.

— Я… я мать, — выдохнула я, делая всё возможное, чтобы сдержать поток слез. Я не могла позволить себе плакать. Если бы я поддалась эмоциям, я бы в них утонула. Не было бы никакой пользы, если бы я утонула в слезах и отчаянии. Я уже была в отчаянии, но во мне бушевала и ярость. Целая жизнь работы с высоким уровнем адреналина заставила меня почувствовать себя готовой к битве, настроенной на битву всей моей жизни.

— Это мать девочки, — Фрэнки закричала с того места, где стояла, когда заметила меня. — Это Кэролайн Бейкер!

— Я Кэролайн Бейкер, — подтвердила я.

Офицер опустила взгляд на мои ботинки и осмотрела меня снизу вверх, оценивая уровень моей угрозы. Я была чертовски опасна, но ей не нужно было это знать.

— Могу я увидеть какое-нибудь удостоверение личности?

Я похлопала себя по карманам и потянулась к несуществующей сумочке на плече.

— Да чтоб тебя! — прорычала я. Моя сумка была набита украденными вещами и лежала в подвальном офисе ресторана Сойера.

— Мэм? — брови офицера поползли вверх.

— Я забыла свою сумку, — сказала я ей, подавляя свою ярость и нетерпение. Драка с полицией ни к чему меня не приведет. — Я запаниковала. Мы выбежали. Я даже не подумала взять её.