Последствие

Я покачала головой и отступила назад.

— Не имеет значения, о чем они просили, это невозможно.

И так оно и было. Я снова и снова прокручивала это в своей голове, но даже не знала, с чего начать.

— Как ты думаешь, почему они вызвали тебя? — Его взгляд снова встретился с моим, полный жесткой честности и неподдельного уважения. — Им нужно было самое лучшее, Каро. И был один способ доставить тебя сюда, один способ вернуть тебя в игру.

Отказавшись от притворства невиновной, я пожала плечами.

— Да? Что ж, это сработало.

— Что произойдет, если — точнее, когда — я отправлю тебя в тюрьму? Что будет с Джульеттой, если ты сядешь на остаток ее детства, черт возьми, может быть, на всю оставшуюся жизнь?

Он был всего лишь эхом всех моих мыслей. Это не было чем-то таким, о чем я не думала или чего не знала. Он не говорил ничего нового.

— А какие у меня есть варианты, Мейсон? Честно говоря, я бы с удовольствием их послушала. — Он открыл рот, но прежде чем он смог произнести хоть слово, я прервала его. — И если ты скажешь ВИТСЕК (прим. Федеральная программа США по обеспечению безопасности свидетелей), я тебя ударю.

Его рот закрылся. Он потянул за галстук, ослабляя его на шее.

— Мы могли бы защитить тебя, Каро. Мы могли бы защитить твою дочь. Защита свидетелей могла бы спасти вас.

Я закатила глаза.

— Ага.

— Ты действительно собираешься пройти через это? Ты собираешься заставить меня пройти через это?

Улыбаясь, я пошевелила бровями.

— Вы пытались арестовать меня в течение десяти лет. Думай об этом так, будто я делаю тебе одолжение. Держу пари, что тебе это принесет еще одно повышение.

Он не был готов сдаться.

— Что Сойер говорит обо всем этом?

Сойер почти ни о чем не говорил. Но это был другой разговор. Вместо этого я позволила огню, который тлел на медленном огне в течение пяти лет, выкипеть на поверхность.

— У тебя хватает смелости спрашивать меня о Сойере? После того, что ты сделал?

Он выглядел по-настоящему смущенным. Мне почти стало жаль этого идиота в костюме.

— Что ты имеешь в виду?

Я бросила ему в лицо его прежние слова обратно.

— Разве мы уже не проходили это? Ни у кого из нас нет времени на игры, придурок. — Ладно, раз он хотел услышать это, я скажу. — Ты — причина, по которой это произошло, Мейсон. Ты — причина, по которой все это произошло. Или ты не помнишь, как предупреждал меня? А потом солгал мне? Ты все твердил: предупреди Сойера, поговори с Сойером, убеди Сойера, бла-бла-бла. Но вы все равно его арестовали. А потом использовали меня, чтобы заставить его сломаться! Только это не сработало. Ты облажался.

Он высокомерно приподнял бровь, и мне пришлось сжать руки в кулаки, чтобы удержаться от того, чтобы не обхватить их вокруг его шеи и не задушить его.

— Ты серьезно? Это не сработало? Русские ожидают суда. Синдикат сократился до горстки бесполезных людей. Мне не нужно полагаться на свидетелей, косвенные улики или преувеличенные обвинения в налоговом мошенничестве. Это сработало, Кэролайн. Это сработало лучше и быстрее, чем я когда-либо мог надеяться.

— Ты сказал быстрее?

Мейсон ухмыльнулся, но уже не так уверенно, как раньше.

— Да ладно, ты не можешь быть удивлена. Ты должна была знать, что я собираюсь сделать все возможное, чтобы уничтожить их. Я сделаю все, что потребуется.

— Пошел ты.

На его лице промелькнуло нетерпение.

— Не будь мелочной. Это больше, чем ты, Кэролайн. Это больше, чем ваша с Сойером маленькая семья.

— А что, если бы Сойер не сломался? Что, если бы он остался верен братве?

— Я надеюсь, ты не думаешь, что ты такая особенная. — Он издал смешок, который рассек воздух жестокими когтями. — У меня был запасной план, Кэролайн. У меня было больше одного человека на крючке. Просто ты… ты сделала это так легко для меня. Я сам не смог бы организовать это лучше. Я даже не думал о твоей незапланированной беременности.

Целую минуту я была так зла, что не могла говорить, не могла сформулировать слов. Но были вещи, которые он говорил, которые я знала.

Например, я знала, что он был достаточно хорошим агентом, чтобы я не была его единственной зацепкой. Это не было комплиментом. Это была правда. Важно было быть честной с самой собой в отношении правды. Ложь в этот момент была контрпродуктивной.

Я также знала, что его маленький акт бравады прямо сейчас был именно таким. Он был напуган до смерти. Он знал, что я могу одолеть его, очистить имя Волковых, разрушить все, ради чего он так усердно работал. Его высокомерие было чрезмерно напускным.

Но осознание этого ничуть не уменьшило мою злость.

Медленная улыбка растянулась на моем лице, и я скрестила руки на груди, чтобы незаметно размять свои скованные пальцы.

— Хорошо, что ты так хорош в своей работе, Мейсон, потому что для того, что я собираюсь сделать, тебе нужно быть таким.

Прежде чем он смог задать мне какие-либо вопросы или задержать меня еще больше, я вышла со склада, максимально агрессивно толкнув его плечом при выходе. Наши плечи столкнулись, и я сделала паузу достаточно надолго, чтобы посмотреть на него сверху вниз.

О, и выхватить бумажник у него из заднего кармана.

Он развернулся, чтобы посмотреть, как я ухожу, и крикнул напоследок.

— Ты не изменилась, Каро. Я восхищаюсь этим в тебе. — Очевидная ложь. — Конечно, это также означает, что я точно знаю, чего от тебя ожидать. Как думаешь, я буду разочарован тем, как легко будет тебя поймать?

Я тоже развернулась и сделала несколько шагов назад к выходу. Я бросила в него его бумажник, высоко подкинув его в воздух. Я оставила его карточки и рабочее удостоверение в покое. Было бессмысленно даже копировать их. Даже если он не заметит пропажи своего рабочего удостоверения, пока не вернется в штаб-квартиру, он в конце концов выяснит это. Тогда все здание будет искать вора, сканируя его удостоверение личности. Если бы я хотела пошарить в его офисе, мне пришлось бы придумать что-то другое… что-то изобретательное. И мне был бы нужен Гас.

Я удовлетворилась тем, что стащила у него наличные, и почувствовала себя зрелым, уравновешенным взрослым человеком.

— Будем надеяться, что я не изменилась, — сказала я ему, когда он схватил свой бумажник и ошеломленно уставился на него. — И я не помню, чтобы ты когда-нибудь мог поймать меня раньше. — Я подняла руку и помахала ему. — О, и сделай мне одолжение, сообщи полиции Фриско, что Джульетта у меня и у нас все хорошо, ладно?

Он пристально посмотрел на меня.

— И зачем мне это делать?

— Потому что мы оба знаем, что ты слишком высокоморален, чтобы победить с несправедливым преимуществом. Сделай игровое поле равным, Мейсон. И пусть победит лучший лжец.

Его мрачный смешок провожал меня до выхода со склада, и я восприняла это как хороший знак того, что он позвонит во Фриско и сообщит им, что все хорошо.

Я обыскала улицы в поисках невзрачных фургонов и беспечных бегунов трусцой, тайно носящих наушники, но этот район города умудрялся оставаться довольно пустым. Я воспользовалась своим телефоном, чтобы позвонить в Uber, и пересчитала наличные, пока шла к месту встречи, где меня должен был встретить водитель.

Триста двадцать шесть долларов. Это была куча наличных для того, чтобы кто-то мог носить их с собой. Даже модные агенты ФБР.

Я попросила водителя отвезти меня к ближайшему торговому центру, где я дала ему на чай двадцать шесть баксов, а остальные триста долларов потратила на одежду, туалетные принадлежности и пару кроссовок для Джульетты.

На кассе я начала переодеваться, пока кассирша все еще сканировала мои товары. Я надела новую куртку, перекинула волосы через плечо и добавила свободную шапочку.

— Засуньте все в один пакет, — сказала я даме.

Она моргнула, глядя на меня, но спорить не стала. Я заплатила за свои вещи и сказала ей оставить сдачу у себя после того, как она вручила мне чек. И снова она выглядела совершенно сбитой с толку, но никак это не прокомментировала. Я схватила свой тяжелый пакет и снова направилась к двери.