Страница 10 из 40
— Гром, а как полностью звали твоего всадника? — спросила я, покрываясь мурашками от пролетевшей в голове догадки, которая появилась из-за всплывшего воспоминания.
— Райан Ливьер, — шепотом сказал Гром, так как тоже уловил мысль с моим воспоминанием.
— Гром, твоим всадником был трагически погибший двенадцать лет назад принц Райан, средний принц нашей империи? — в полном шоке спросила я.
— Наверное, я не уверен, я тогда не успел установить полную связь с ним и был слишком мал, что бы полностью понимать, что происходит, — растерянно сказал он.
— Ладно, не переживай, разберемся с этим позже, — устало сказала я.
Добравшись наконец то до дома, я, попрощавшись со всеми сразу же ушла к себе в комнату и пошла спать, тело ныло нещадно и все мышцы в том числе.
— Так, с этим надо что-то делать, я не смогу так жить, — подумала я, засыпая.
Со следующего утра началась моя жестокая работа над собой. Я разработала себе полноценный план тренировок и питания на ближайшие полтора месяца. Из тех отрывков, что я смогла вспомнить в Академии, в первый год, я показала себя далеко не с лучшей стороны, что было совсем не удивительно с учётом того насколько катастрофично выглядела моя фигура и в целом было физическое состояние. Я договорилась с заведующей по кухне насчет меню, чем по какой-то причине заслужила ее одобрение. Так же я начала бегать, делать упражнения на растяжку и укрепление мышц, еще я начала нарабатывать обратно все те рефлексы, которые имела на Земле. Однажды я уже проходила этот путь и в какой то степени мне давалось все это легче, но я все равно решилась заручиться поддержкой еще нескольких людей, так как в сфере магии я не понимала почти ничего, мне нужна была помощь Эндела для того, что бы научиться пользоваться даром целителя и помощь отца, что бы разобраться полностью в новой связи с драконом, так как Ник через пару дней после нашей поездки в Монастырь Драконов, уехал обратно на форпост, так как, он все-таки был командором и не мог надолго уезжать.
Как сейчас помню выражение лица отца, когда он услышал то, о чем я его прошу.
— Что, прости? — переспросил он.
— Я прошу тебя научить меня всему, что должен знать всадник, и стать моим свидетелем при первом призыве, — спокойно повторила я, узнав об этом от Грома.
Герцог выглядел настолько растерянным и одновременно пытался это скрыть, что становилось смешно.
— Да, конечно, хорошо, — откладывая все бумаги, над которыми он работал, сказал отец.
Мы пошли на тот самый утес, с которого начался мой путь в этом мире. Так же к нам присоединилась мама.
— Хммм… Между прочим, я так и не разобралась с той, кто меня столкнул, — пролетела в моей голове мысль.
— Лейла, ты готова? — спросил отец.
Я хмыкнула. Я давно была готова и чувствовала, что у меня не будет с этим проблем, так как за эти пару дней я очень сблизилась с Громом, не знаю у всех всадников так или нет, но мы были очень похожи друг на друга и было ощущение, что знали друг друга вечность. Гром даже успел подружиться с Яшей и сказать, что это не самый плохой выбор лашэрта, что в его понимании было лучшей похвалой из возможных.
— Гром ты готов показать себя миру? — спросила я свою сущность.
— Не, я спать ушел, давай как-нибудь потом, — ворчливо сказала эта язва.
— Грооммм, — зашипела я.
— Ну ладно, ладно, уговорила, — смеясь, сказал он.
В следующее мгновение меня окутал столп фиолетовых искр и рядом со мной появился Гром, во всей своей красе. С момента нашей встречи в Монастыре Драконов было такое ощущение, что он стал более утонченным, а его чешуя из дымчато-серой стала стальной и блестящей.
— Ух ты, но почему так? — спросила я, смотря прямо в фиолетово-лиловые глаза Грома.
— Потому, что теперь ты моя всадница, а я твоя сущность, мы едины, какая ты, такой и я, — раздался рык на всю округу.
— Невероятно, — почти шепотом сказал герцог.
— Лейла, ты знаешь кто это? — взволнованно спросила мама.
— Нет, что-то не так? — не поняла я их реакции.
— Это же ариец, дитя Волшебного Леса, в нашем мире всего два таких рода драконов, и они оба всегда избирают только детей императорской крови, — очень серьезно сказал отец.
— Майкл, этому есть только одно объяснение, ее помолвка, — сказала мама.
— Ты права, это единственное логическое объяснение, — ответил отец, а я из всего этого услышала только одно единственное слово — помолвка.
— Что? Какая помолвка? — не поняла я.
— Ты не помнишь? Вы с младенчества помолвлены с младшим принцем Рейнаром, после окончания Академии ты выйдешь за него замуж, — удивленно сказала мне мама.
— Что?!
Земля просто поехала из-под ног. В голову хлынули воспоминания о том, что эта помолвка организованна самим императором, и ее нельзя расторгнуть. Еще одно воспоминание вопило благим матом о том, что это одна из причин, почему Лейла из этого мира потеряла желание жить. В моей душе всколыхнулась жгучая ненависть к подобного рода решениям, и к самому принцу, которого, хоть убей, я абсолютно не могла вспомнить. Гром, перепуганный моей реакцией тут же, оказался рядом со мной, обвив всем своим телом пространство вокруг и не давая взволнованным родителям подойти ближе.
— Вы же знаете, что я не хочу за него замуж, — зло сказала я, немого придя в себя.
— Мы уже говорили об этом, это не обсуждается! — строго сказал герцог.
— Вот тебе и прелести идеальной семьи. Черт! — подумала я.
— Гром умоляю скажи, что есть способ избавиться от помолвки, если все совсем будет плохо, — умоляюще посмотрела я на него.
— Единственный способ разорвать эту помолвку — это умереть, — грустно сказал Гром.
Я очень тяжело вздохнула, все еще лелея мысль, что я найду способ избавиться от этой новости, ну или на крайний случай я смогу договориться с женихом. Даже в своих самых радужных мечтах я не представляла, что смогу полюбить того, кого не выбирала сама, я терпеть не могла ущемления своей свободы. Я не стала говорить все те гадости, что отчаянно крутились у меня на языке, моей только что приобретенной семье, но, по-моему, мой взгляд сказал им больше, чем надо было.
— Ты очень изменилась, — грустно сказал отец.
Видимо раньше я бы начала плакать или умолять, но это была не я и это был не мой характер.
— Я просто повзрослела отец, к тому же я многого не помню, — спокойно сказала я, наверное, впервые не боясь быть пойманной на том, что я не та Лейла, что была в прошлом.
— А мне ты нравишься именно такой, — неожиданно сказала мама, улыбнувшись.
Я не смогла не улыбнуться ей в ответ, это было просто невероятно приятно слышать.
— Лейла, скажи, пожалуйста, Грому показать крыло, — попросил отец.
Гром не стал тянуть, он просто нахально оскалил пасть и распахнул крылья на всю возможную длину. Я знала, что он красуется, потому что в моих воспоминаниях дракон отца был меньше Грома и не таким на мой взгляд красивым, а вот у мамы была наоборот очень, просто невероятно красивая, но миниатюрная дракониха.
— Даммм, тебе очень повезло Лейла, но вот его раненое крыло, к сожалению, будет очень сложно восстановить, — сказал отец.
Гром оскалился сильнее и зарычал, для него не возможность летать была больной темой.
— Не волнуйся, мы сделаем с тобой все возможное, чтобы вернуть тебе небо, — пообещала я Грому.
— Понял, понял, не злись. А он у тебя с характером, — хмыкнул герцог.
Я ухмыльнулась в ответ, зовя Грома обратно, что он с удовольствием и сделал, растаяв фиолетовыми искрами. В этот день мы больше не поднимали тему помолвки и ранения Грома, но это дало мне только еще больше мотивации готовиться к поезде в Академию всадников тщательнее.
На следующее утро, после ранней пробежки и тренировки я терроризировала лабораторию Эндела. Вообще Эндел представлял из себя классического немного сумасшедшего ученного средних лет, с рыжими вьющимися волосами, которые вечно были похожи на макаронный взрыв и темными глубоко посаженными глазами. Людей он не любил, так же, как и общение с ними, поэтому уговорить его себя обучать, было задачей далеко не из легких.