Графиня Грандвелл

— Вот же дитя неразумное, замёрзло напрочь, — рыкнул мужчина себе под нос, когда узрел спящую девушку в холодном подсобном помещении на овечьих шкурах, она сжалась в комок, аки маленький котёнок, обхватив тонкими руками свои колени. — Нора! — Ульвар коснулся её головы, девушка вздрогнула и открыла очи, взирая на конунга растерянно снизу вверх. — Что же ты творишь? Замёрзнешь! — Ульвар резким движением стянул с себя плащ, вздёрнул Нору на ноги и закутал её.

— Я никуда не пойду, тут останусь… оставьте меня… — в голосе девушки было столько отчаяния и боли, что конунг на мгновенье застыл и нахмурился. По бледным щекам Норы катились слёзы, худенькие плечики вздрагивали. — Неужели я Вам настолько противна?

— Даже так… — задумчиво молвил конунг, прищурившись и взирая пристально на девушку. Уж никак он не ожидал, что всё настолько серьёзно, надо бы выбить глупые мысли из этого дитяти, проучить раз и навсегда…

— Пошли-ка в мои покои, поговорим, — голос мужчины казался обманчиво-мягким. — Следуй за мной, Нора, иначе силой вытащу.

Девушка прекратила плакать, утёрла рукой слёзы и пошла следом за своим господином, кутаясь в его тёплый длинный плащ. Он шагал довольно быстро, ей приходилось буквально бежать за Ульваром.

Мужчина вошёл в свои покои первым, Нора робко шагнула следом.

— Запри дверь на засов, — голос конунга буквально вымораживал, их взгляды встретились. Девушка всё же выполнила приказ своего господина, задвинув массивный железный засов изнутри. — Раздевайся, Нора.

Ульвар рассчитывал на реакцию страха, на мольбы и девичьи слёзы… Он хотел напугать и проучить это несносное дитя, чтоб знала, каково дёргать хищника за усы, именно так конунг рассматривал поступок Норы в купальне. Но мужчина ошибся… Девушка решительно вздёрнула подбородок и смело взглянула ему в глаза, даже с долей вызова, затем она ловко сняла свой кожаный пояс, отстегнула две фибулы шерстяного сарафана и стянула его вниз, переступив через лежащую на полу тёмно-коричневую ткань. Нора также избавилась от длинной верхней сорочки, оставаясь лишь в нижней, которая едва прикрывала бёдра.

Ульвар застыл на месте от неожиданности, пристально разглядывая свою служанку, невольно ощущая приятное покалывание внизу живота и прилив пульсирующей крови…

«А не такое уж она и дитя…» — пронеслась мысль в голове мужчины, он сделал глубокий вдох, буквально буравя взором серых глаз миловидную фигурку Норы. Сквозь светлую тонкую ткань нижней сорочки были видны очертания девичьего тела, аккуратная округлая грудь, красивые изгибы талии и бёдер… А тут ещё и длительное воздержание сказывалось, ведь когда он брал женщину в последний раз?

Нора смело шагнула к Ульвару, не отводя взора. Её изящные пальчики коснулись широкой груди мужчины, нежно поглаживая её сквозь ткань рубахи. Конунг протянул руку, откинув с лица Норы русый локон и провёл большим пальцем по маленьким пухлым устам. Девушка обхватила его губами, скользнув своим проворным язычком по коже и выдержка Ульвара дала трещину. Резким движением он стянул с девушки нижнюю сорочку, затем довольно поспешно обнажился и сам. Куда-то в угол комнаты полетела мужская рубаха, затем с лязгом на пол упала массивная пряжка от ремня брюк…

Нора вскрикнула, когда с разведёнными в стороны бёдрами она очутилась на ложе, а мужчина навалился сверху, опираясь на свои кулаки по обе стороны головы девушки. Дыхание Ульвара казалось хриплым, а взгляд… Таким можно плавить металл и крушить стены… Они глядели друг другу в глаза, не в силах прервать этот магнетический зрительный контакт. Ульвар понимал, что с Норой нельзя грубо… ему вдруг захотелось дарить ей нежность и удовольствие, показать вершины блаженства и заставить кричать от экстаза наслаждения… А тем более у неё это впервые… Всё совершенно не так, как было с Малиндой, которую муж брал грубо с дикой похотью.

Рука мужчины оглаживала нежную грудь, лаская твёрдые пики, затем он прильнул поцелуем к животу девушки, выписывая языком узоры. Нора застонала от блаженства и выгнулась, подаваясь ему навстречу, подставляя под неистовые поцелуи самое сокровенное, сгорая от нетерпения, сладкой неги и дикого желания принадлежать только ему…

Ульвар терзал маленькие пухлые уста Норы и когда её язычок робко начал отвечать на этот неистовый поцелуй, конунг одним резким движением вошёл в истекающее влагой лоно, глотая вздохи и крики девушки, продолжая толкаться в неё. Настоящей наградой для Ульвара был затянутый поволокой взгляд Норы, исполненный блаженного экстаза. Она словно отдавала себя полностью, до последней капли, как маленький, но неиссякаемый источник тепла, который постепенно отогревал замёрзшее сердце конунга…того тепла, в котором он так долго нуждался, словно и у него это впервые… Ведь это не ледяной холод Малинды и дикая яростная похоть, тут всё иначе…

Нора и Ульвар одновременно вознеслись на вершину блаженства, растворившись в друг друге и во времени, словно позабыв об окружающем мире… А затем она лежала нагая возле своего рыжеволосого полубога, поглаживая кончиками пальцев густую золотистую поросль на могучей груди, жадно разглядывая этого мужчину, который стал первым и единственным. Нора осознавала, что с другими так не будет и она была счастлива, что познала его.

После утренних тренировок с воинами Эрик и Джон делали обход по землям графства, они как раз устроили обеденный привал, решив немного расслабиться и отдохнуть. Мужчины расположились на застланных овечьими шкурами брёвнах, попивая пенный эль и заедая сей напиток ветчиной и пшеничными лепёшками.

— Как самочувствие супруги? — поинтересовался Эрик у друга, ведь Агата недавно родила пятого сына и в честь этого знаменательного события Джон закатил пир на несколько дней.

— Оправилась немного, Ваше Сиятельство, — Джон вдруг вздохнул. — Но признаться честно, я хотел дочь… ещё поработаю над этим, хотя моя жёнушка наверняка опять вздумает принимать зелье, чтоб не понести, — мужчина хмыкнул и ухмыльнулся хитро. — Она и ранее так делала, но я разоблачил её. Ругать не стал, это ни к чему, ведь женщин не только напором надо брать, а и хитростью иногда… Я сделал вид, что ничего не знаю и тихонько подменил пузырёк со снадобьем на похожее, но совершенно бесполезное… Моя Агата его принимала, ничего не подозревая… А затем понесла опять! — Джон коварно хохотнул. — Так по сей день ничего не знает об этой уловке, ругала продавца того зелья на чём свет стоит! А я периодически пузырьки-то и подмениваю… Дочку хочу…

Грандвелл молча выслушал друга и нахмурился задумчиво, а что, если его Деми вновь принимает это зелье, чтоб не понести? Подсказал бы ранее Джон эту идею на счёт подмены, так бы и скандала избежал, да и сомнения бы развеялись по этому вопросу. Надо хорошенько проверить шкатулочку со снадобьями жены и в случае чего поступить так же, как Джон. Эрик ведь желал неистово, чтоб драгоценная Деми вновь подарила дитя, а коль бы ещё и сын…

Глава 34

Оцепеневшая от шока Катрин опомнилась лишь тогда, когда Вальтер спешился, затем ловким движением снял её с лошади, аки пушинку и поставил на ноги.

— Добро пожаловать в мою усадьбу, Катрин, — прозвучал хриплый мужской голос за спиной Уотс, она резко обернулась, одарив ярла исполненным ужаса взглядом. — Тебе нечего тут бояться, никто не посмеет обидеть тебя, — Вальтер буравил её пристальным взором серых глаз, словно изучал привезённое в собственное логово сокровище, которое уже так долго и пылко жаждал заполучить.

— Что Вы натворили, Вальтер? — Катрин нервно прижала свои руки к груди, периодически вздрагивая, — Эрик будет в ярости, он явится сюда! Мой брат в гневе страшен… — голос женщины дрогнул.

— Эту проблему оставь мне, — Вальтер казался невозмутимым. — Пойдём, я покажу тебе свой дом…

Уотс ничего не оставалось, как последовать за этим бесстрашным мужчиной, для которого не существовало никаких правил и условностей, окромя языка силы. Вот просто примчался на территорию соседнего графства и забрал то, что по нраву, и в этом весь Вальтер. Но, как ни странно, Катрин вовсе не испытывала страха или тревоги по поводу себя, казалось, наоборот… Рядом с этим громилой она чувствовала себя в безопасности, он скорее порвёт на куски того, кто осмелится её обидеть…