Реквием по шаманке

— Кровью своей, душой своей клянусь, — громко, на сколько могла, произносила женщина, — И призываю в свидетели духов-покровителей моих. Я, Кейлех Волчья Вьюга Мэллори, урожденная Дамион из дома Дамионов, дочь Заффо Серого Утёса Дамион и Арлены Чайки, шаман светлых духов Орлении, сделаю все, что требует от меня маг Уго Серый Дуб.

— Взамен, я, Уго Серый Утес, верховный маг Орленийского королевства, силой своей, душой своей и посмертием своим клянусь, что до конца дней своих буду покровительствовать семье Кейлех и всему роду Дамионов.

Он взял иглу и теперь надрезал свою ладонь. Они обменялись рукопожатиями, и где-то на грани распознаваемого Кейлех поняла, что духи впервые отозвались ей, услышав и засвидетельствовав эту клятву. Если она сдержит свое слово, этот маг костьми ляжет за её семью, а иначе его ждет кое-что похуже обряда Моррасту. Как только ладони разъединились, женщина сразу почувствовала, как магический ошейник снова сдавил шею.

— Моя благородная госпожа, — маг перешел на официальный тон, — Вам надо поспать.

И впервые за восемь месяцев шаман провалилась в забытье без кошмаров, без боли и страданий. Это был просто глубокий сон.

И пробуждение не было мучительным. Её банально разбудили.

Абсолютно другая комната. Потолок был деревянным. Высокие стены разукрашены изображениями горных пейзажей. В поле зрения попало навешенное оружие в ножнах, значит, хозяин мужчина… скорее всего. Жесткое ложе сменилось кроватью с мягкой периной и расшитым золотом темно-коричневым балдахином. А тело, вместо тонкой простыни укрывало мягчайшее теплое покрывало. Да и на самой Кейлех было подобие сорочки.

Тело ныло, как будто мускулы просто перетрудились. Чуть повернув голову, Кейлех увидела виновников своего пробуждения. Сцена поистине была удивительной. В полуметре от кровати, у полузанавешенного окна стоял... великан… То, что это дангорец, и коню было понятно, но, похоже, это был самый огромный человек, виденный Кейлех. Сразу пришла картина, как он, сгибаясь в три погибели и боком, входит в комнату. Волосы, черные с седыми прядями, собраны в пучок на затылке, черные длинные усы заплетены в две косички, в свою очередь вплетенные в абсолютно седую бороду, разделению на две толстые косы. Массивные руки с огромными, словно бочки, мышцами скрещены на мощной груди. Широко расставленные ноги напоминали стволы деревьев. Одет сей образец мощи очень просто. Кожаная, подбитая мехом безрукавка поверх светлой рубахи, зашнурованная на животе, кожаные штаны и теплые сапоги, по верху окантованные тем же серым мехом, что и безрукавка. Черный кустистые брови были угрожающе сведены на переносице, а взгляд сулил немыслимые муки … кому?

Невысокому, тонкому мальчишке в серой одежде мага. Мальчик стоял в паре метров от дангорца и дрожал всем телом. Его светловолосая макушка едва находилась на уровне скрещенных рук великана. На побелевшем лице резко выделялись огромные, кажется, светлые глаза, полные невыплаканных слез. Закушенная нижняя губа, и чуть покрасневший нос-картошка, которым мальчик непрерывно шморгал, делали из него олицетворение беспросветного ужаса. Маленький маг чуть отвел в сторону руку, и на кончиках пальцев его играли крохотные молнии. Малыш готов ударить магией, но слишком боится, что не может сосредоточиться?

А вот между ними лупили друг друга две женщины. Точнее, одна уже лежала на каменном полу, а вторая, сидящая верхом, в две руки, с размаху лепила звонкие пощечины. Каждая пощечина сопровождалась каким-то словом. Не сразу, но до Кейлех стал доходить их смысл:

— Не. Смей. Трогать. Мою. Госпожу. Не. Смей.

Тааакс, а кто у нас госпожа? Наверное, еще какое-то время Кейлех наблюдала бы это действие, но тут тело резко напомнило о своём существовании, и о том, что у него есть кое-какое потребности.

— Я вам не мешаю? — голос Кейлех был таким тихим, и она сомневалась, что её кто-то услышит.

Но дангорец тут же перестал буравить взглядом мальчика, встрепенулся. Поднял за шкирки, буйствующую женщину, встряхнув словно котенка, и сверкнув черными, почти без белков, очами, кивнул в сторону Кейлех.

Женщина, нет девочка-подросток, совсем юная, но высокая, крепко сбитая, смуглая, с едва оформившейся грудью, с круглым открытым, чуть раскрасневшимся миловидным лицом, вздернутым носиком и чуть раскосыми черными глазами, в два быстрых движения поправила две выбившиеся из пучка на затылке (как у великана) черные пряди и бухнулась на колени, так, что можно было опасаться не только за целостность этих самых колен, но за каменный пол. Кстати, надо отметить наряд девочки: простая рубаха под горло, с красной вышивкой на горловине и рукавах, почти такая же подбитая мехом кожаная курточка с укороченными рукавами, широкие черные штаны, внизу заправленные в сапоги до колена.

Великан, приложив кулак к груди, согнулся в поклоне.

— Доброго времени суток, — только и смогла ответить на такое приветствие.

Девочка тотчас вскочила и подбежала к кровати. Мальчик-маг, пользуясь тем, что дангорцы отвлеклись, с воплем выбежал из комнаты, забыв закрыть дверь. Великан тут же поднял за волосы, лежащую на полу. Женщина-орленийка была в серой униформе служанки, что наводила на мысли о замке. Эмблема на рукаве подтверждала её принадлежность к королевской челяди. Лицо, покрасневшее и распухшее, а из разбитого носа стекала на подбородок и капала на платье тонкая струйка крови. Да, знатно потрепала её девочка. Но почему-то жалости к служанке Кейлех не испытывала.

Великан тут же буквально вышвырнут орленийку из комнаты.

— Здесь обожди, — его тихий голос походил на дальние раскаты грома.

— Но госпожа должна принять…

— Примет!

Он тихо закрыл дверь, и, поклонившись, скрестив руки на груди, развернулся лицом к двери встал недвижимым стражем. Девочка же тихо спросила:

— Госпоже надо… ? — она скосила глаза в сторону.

Оказалось, правее кровати стояла ширма. И если Кейлех правильно поняла её назначение, госпоже очень туда было надо. Девочка оказалась на редкость сильной. Одну руку Кейлех она положила на свои плечи, и, держа за талию, помогла женщине подняться. Голова тот же закружилась, и к горлу подступила тошнота. Будто почувствовав, девочка, некоторое время стояла, держа женщину, давая ей возможность прийти в себя. Потом они достаточно бодро заковыляли к ширме, за которой скрывались кувшин с водой и таз для умывания, и такой желанный горшок.

Умывание прохладной водой смыло остаток сна и немного привело в себя. Только сейчас Кейлех поняла, что от нее приятно пахнет, а волосы вымыты и заплетены в косы. Пришли воспоминания последних двух дней, когда маги Уго «приводили её в порядок», заставляя потреблять ужасные на вкус отвары, грубо массируя не слушающееся тело, словно заново учили ходить.

Путь обратно прошел быстрее. Хотя и не так, как хотелось. Девочка поведала, что её зовут Марика, и что теперь она служанка госпожи. Она помогла Кейлех привстать на кровати и сесть, опираясь на подушки и накрыла одеялом.

— Госпожа хочет есть?

Урчащий желудок «госпожи» ответил сам за себя.

— Боюсь, не смогу, — честно призналась Кейлех, борясь с позывами тошноты.

— Мы принесем питательного отвара! — воскликнула Марика и посмотрела в сторону великана.

Тот, явно ранее прислушивался к каждому слову, вышел за дверь. За дверью кто-то взвизгнул, что-то с грохотом упало на пол. Марика тихо хихикнула в кулачек. Её открытость и несдержанность, свойственная юности, расслабляли, хотелось улыбаться в ответ.

— Где я, Марика?

— Вы в консульстве дангорском. В гостевых покоях.

— Я не помню, как оказалась здесь, — призналась Кейлех и сделала Марике знак сесть на кровать.

— Ооо, — радостно протянула девочка и тут же плюхнулась на одеяло, — Вы были без сознания… или спали… но каким-то очень глубоким сном. Вчера поутру открылся переход, из которого вышел, неся вас на руках, сам посол лотар Эрнан Трайверан. Потом прибыл верховный маг и эти двое, — девочка презрительно скривила нос и указала на дверь, точно имея ввиду мальчишку и служанку. — Дальше лотар послал меня приготовить ванную, и сказал, что вы его невеста, и только что перенесли очень страшную болезнь, и что вас надо… — девочка запнулась и чуть смутилась. — Привести в порядок. Маг велел вас поить каждый час специальной микстурой, вроде от магический боли, — тут девочка стрельнула глазами в сторону двери, и тихо прошептала: — А лотар отвел меня в сторону и сказал, что вырвет мне ноги, если я это сделаю, — затем девочка продолжила громче: — Потом они с магом отбыли. А вы проспали чуть больше суток. А утром эта серая грымза хотела разбудить вас и насильно покормить, влить миксуру и грубо отозвалась о вас…