Реквием по шаманке

Мужчина, стоящий рядом с Кейлех судорожно вздохнул.

Уго Серый Дуб, посол Орлении, заметно постарел на то время, что они не виделись.

— Вы скучаете по ней? — спросила Кейлех, играя свою роль. — Я скучаю. Она много для меня значила.

Маг прокашлялся, выигрывая время на ответ.

— Она была выдающимся во всех смыслах человеком, отважным воином, искусным шаманом. Её вклад в спокойную жизнь Орлании неоценим. И, да, — он словно кивнул своим мыслям, — мне её не хватает. Хорошо, что её наследие не пропало, а переродилось в нового приемника.

Всё то время, что маг гостил в Дангоре, он пытался следить за Кейлех. Изучал её. О, Кейлех прекрасно понимала, почему Уго уже не в первый раз приезжает в Орлению. Он до сих пор надеется (или боится), что лотти Кейлех и шаман Кейлех один человек. Но, нет, уже нет.

Слишком много произошло за это время.

Оказывается, самым тяжёлым были не сражения и грозящие опасности. Самым трудным было убедить заботливого и любящего мужа, что она переносит беременность не так, как обычные дангорки. Нет, конечно, она безропотно согласилась на традиционные уединение в женском крыле. Всё-таки не хотелось привлекать внимание своей непохожестью. Но там она видела, как истощалась аура дангорок в положении, как практически на глазах увядали беременные наложницы-шаралы. Это было печально. В одну из ночей, когда Таира посетила её сон, Кейлех спросила, почему так происходит.

И неожиданно Таира, постигшая истину в ином мире, дала четкий ответ, что еще века назад были нарушены связи беременных с Богами. В процессе беременности появлялась не только новая жизнь, творились ауры, зарождались ипостаси. Женщина становилась маленьким творцом своего личного чуда. А для создания чуда надо было божественное вмешательство.

На следующее же утро она подробно записала всё, что сказала покойная Верховная Жрица Улаары, и просила передать её совету анданов. После этого больше года все жрецы Дангора маялись над решением данного вопроса. Кто постиг истину, Кейлех уже не знала. В то врем ей было сильно не до того. Максимально вовлеченная в заботу о двух непоседах, которые с рождения и в люльке не могли спокойно лежать, она слышала гомонящих придворных в пол-уха.

Решили проблему, и замечательно. Ах, не совсем решили — на восстановление связей пойдет пара столетий, ну и ладно. Её больше занимали дети: Тарий и Рания. Рожденные с зелеными глазами, как и у их отца. Когда стало понятно, что ни Беригор, ни его сын Риган не смогут больше иметь детей, что и маги, и лекари, и жрецы тут бессильны, на её детей было обращено пристальное внимание Великого Князя.

В первое время Кейлех ревнивой пантерой постоянно находилась рядом с ними, боясь, что малышей заберут. Проблему решил Эрнан. Он договорился с Князем и княжичем, что детей, будут обучать как будущих правителей. При этом открыто никто не будет признавать их наследниками хотя бы до из совершеннолетия. Да и была большая вероятность, что анаданы что-нибудь придумают, и княжич Риган всё-таки сможет сам продолжить свой род.

— Спасибо, что составили мне компанию в этой скорбной прогулке, — голос Уго вывел Кейлех из размышлений. — Боюсь, нам уже пора возвращаться. Тем более, этот грозный юноша так пристально смотрит на меня.

— О, вы же знаете, как дангорцы оберегают женщин своей семьи, — Кейлех кивнула и взяла под руку стоявшего рядом молодого лотара Гинера.

Никто не мог бы в нем теперь признать того красивого парня, который так удивил Кейлех своей худобой и изяществом при первой встрече.

За прошедшие годы он подрос и возмужал. Ночь мятежа пробудила в нём спящую до сего мига мужественность. Шрам, полученный в ту злополучную ночь, чуть не лишил его правого глаза. Теперь ровная белесая полоска рассекала его левую бровь, шла через чуть прикрытое теперь веко и по загорелой щеке спускалась к подбородку, где терялась в короткой бороде. Он больше не был тем смазливым мальчиком. Тело давно обросло мышцами. А сам Гинер стал тих и нелюдим. Нет, никто не обвинял его в предательстве отца (во всяком случае, в лицо). Но юноша был в таком плаченом состоянии, что готов был стать отшельником, принять аскезу и уйти в пещеры.

Занятие ему нашел Эрнан — охранять Кейлех. Тогда Эрнан сам испытывал постоянную тревогу за жену, детей и мать. Он возглавлял преследования и разоблачения оставшихся мятежных дворян. Да, большая часть погибла тогда при распечатывании дара Дагонта. Еще часть убили при мятеже. Но явно остались еще те, что струсил или специально не явился. Несколько лет понадобилось, чтобы найти оставшихся в тени заговорщиков. Хорошо еще, Веллер не успел заручиться поддержкой Орлении… или не смог.

Тогда Гинер, неожиданно, почувствовав свою нужность, приступил к своим обязанностям настолько рьяно, что в первое время дико смущал Кейлех. Постепенно она стала принимать этого лотара, как младшего брата, учить воинской простой премудрости.

Едва Уго распрощался с Кейлех и ушел в свои покои, Гинер спросил:

— Ты не устала? Тебе отдыхать надо, — нахмурив здоровую бровь, он едва заметно стрельнул глазами на живот Кейлех.

Пока еще живот был не таким большим, поэтому плащ мог скрыть новую беременность. Но Кейлех готова была признать, что действительно устала. Ей натерпелось встретиться с заботливой свекровью и самым лучшим в мире мужем… И конечно хотелось обнять свои маленьких непосед.

P.S.

Оставшись в своей комнате в одиночестве, маг Уго привычно накинул на помещение магический полог, защищающий от прослушивая и подглядывания. Он был сильным магом, поэтому был уверен, что никто не сможет пробиться сквозь его незримое творение. Достав мелок из потайного кармана, подошел к зеркалу, и коснувшись твердой глади, и стал вычерчивать магические руны, шепча нужные слова.

Отражение подернулось, и теперь в зеркале отражался не маг в гостевых покоях замка Великого Князя, а король Сайфу Зеленая Ветка. Он сильно похудел, и выглядел старше своего возраста. Уго невольно опустил глаза, но тут же взял себя в руки и склонил голову в поклоне.

— Мой король, — поприветствовал он государя.

— К демонам расшаркивания, Уго, ты же знаешь, что наедине, между нами не должно быть церемоний, — король был раздражен. — Что скажешь? Это она?...

Уго не удивился надежде в голосе венценосной особы.

«Он будет обречен терять самых близких на благо королевства».

Благодаря Сайфу Орления процветала. Почти искоренили нечисть. Когда леса стали более-менее спокойны, король взялся за беснующих «лихих» людей. Наладили торговые отношения с иноземцами. И, вроде живи и радуйся…

Да только за эти пару лет Сайфу осознал, что все, кого он искренне любил, умерли… Кто-то по болезни, кто-то из-за несчастного случая. Может, это было совпадением. Просто их было так мало, что тайно (не престало королю слабость свою являть) Сайфу горевал над потерей каждого.

Оплакивал щенка, которого одарил ему один из послов.

Горевал над мальчиком-пажом, оступившемся на крутой лестнице, который характером так напоминал его себя в детстве.

Тревожился, когда Уго слег от странной непонятной хвори. Тогда мага спасла только его магия и накопленный за годы магический потенциал.

Два месяца назад умер Эрий. Инспектируя свои владения, он с отрядом напоролся уже такую редкую нечисть. Причём, он единственный и пострадал.

Но слухи по Орлении поползли из-за фавориток короля. И связаны оны были именно с "невезучестью" королевских возлюбленных. Первая сломала шею, когда упала с лошади. Вторая утонула в неглубоком озере. Третья… Третья забеременела, и решив, что слишком молода, чтобы обременять себя ребёнком (пусть даже это ребёнок и от короля), выпила зелье. Ночью открылось сильнейшее кровотечение, и девушка умерла во сне, скорее всего даже не приходя сознание... не смогла позвать на помощь… Так утром её и нашла служанка…

Пророчество шаманки Кейлех сбывалось. А ведь сейчас приходилось уже задумываться о наследниках.