Реквием по шаманке

Демон еще шире растянул рот в нечеловеческой улыбке.

— Нет, я передумал убивать вас так быстро. Я использую ваши тела, чтобы вырастить себе новое тело. Вы оба — идеальный материал. В Эрнане течёт княжеская кровь. А ты дочь двух анданов: Улаары и Эсидиса.

Кейлех не смогла сдержать удивления. Значит, вот от кого зачала Таира? И, между тем, демон не знал про истинное происхождение самой Кейлех…

— Одно из видений дираты Ирвины, которым она чисто случайно поделилась только с княжичем Сантаром было о том, что более никто из княжичей или лотаров и лотти, кроме вас, не продолжит славный княжеский род, — не замолкал демон: — Я убедил её не говорить об этом никому. Говорил, что найду решение проблемы. Но на самом деле, я же и перекрыл их детородные потоки. В Дангоре и так с деторождением проблемы, так что, никто не удивится, что Боги, — последнее слово демон произнес с издевкой, — решили обновить княжескую кровь, не пресекая княжеского рода.

Неожиданно по помещению разнесся тихий гул. В наступившей тишине, он был услышан очень отчетливо.

— Несколько не вовремя, — вслух сказал демон и скривился, — Или это ты оказалась умнее, чем я думал.

— Что это? — подала голос одна из Верховных Жриц.

— Переворот, — демон громко рассмеялся.

Эрнан и один из анданов рванул к двери, но не смогли её открыть.

— Она забаррикадирована.

Андана Улаары выругалась, и гневно произнесла:

— Мой туман нестабилен. Здесь везде помехи.

Кейлех быстро подошла к мужу. Женщина нахмурилась и сжала его руку.

— Я смогу помочь перенести Вас в любую точку замка. Сила Улаары еще ощущается во мне. Но для этого мне надо ослабить контроль над демоном. Я останусь здесь, чтобы поддерживать защитный контур.

Времени на препирательства не было. На долгие прощания — тоже. Кейлех и Эрнан лишь сжали ладони друг друга и обменялись пристальными и многоговорящими взглядами, заменившими тысячи слов. В глазах друг друга они читали и любовь, и надежду, и пожелание победы… Прощание любящих друг друга воинов.

Перед переносом Аркот, Верховный Жрец воинственного Эсидиса подошел у Кейлех. Широкоплечий немолодой дангорец был брит налысо. При этом нижняя часть его лица была скрыта в густой, но короткой бороде. Лицо, испечённое морщинами, говорило о значительном возрасте мужчины. Глубокие дангорские глаза под кустистыми черными бровями были полны тоски и печали. Он уже давно оплакал любимую женщину и дочь, но боль не покинула его сердце. Он легко сжал плечи Кейлех и прошептал:

— Такой дочерью, как ты, можно гордиться.

Пару минут, и в помещении остались только Кейлех и два андана: Саргола и Алерея. Сильные Жрецы, но далёкие от военных действий, мужчины, между тем спокойно могли сдерживать защиту ритуального круга конкретно и помещения в целом.

Потянулось тягостное время ожидания.

Кейлех внимательно всматривалась в мимику демона. А демон не отводил своего жуткого взгляда от Кейлех.

Демоны не лгут…

— Ты ведь чего-то ждёшь? Чего ты ждешь, демон?

- Да, жду, жрица, - снова эта гадкая усмешка, которая уже не пугала Кейлех. — Жду, что мои детки придут и спасут своего папочку.

- Они не смогут пройти сюда.

- О, девочка моя, я терпелив… а вы, людишки, такие хрупкие… Ваши жизни так быстротечны. Вы заперты вместе со мной. Но только я могу жить еще пару сотен лет. А ты и твои друзья, без воды и еды... – он приложил кисть ко лбу, театрально изобразив мыслительный процесс, — О, вы, даже подпитываемые вашими Богами, умрете меньше, чем через месяц.

- Ты не увиливаешь от ответа.

- Демоны не лгут.

- Да, я знаю это, но демоны переиначивают информацию, играют словами, манипулируют. А ты отвечаешь открыто и максимально правдиво. Почему?

- Я хочу, чтобы ты меня поняла… Поняла, что ты всё равно проиграешь, — демон склонил голову к плечу и по-театральному тяжело вздохнул, — Ты всё равно не выдержишь и умрёшь, твой супруг тоже обречен — даже если он выживет сегодня, твоя смерть убьёт его. Такова участь всех отбретших энитэ. Но, если ты покоришься мне, я тебя будет шанс выжить.

- Ты говорил, что мой муж важен.

- Это было до того, как я понял, что ты беременна. Срок очень мал, но плод будет очень одарен. Еще бы, когда он только сформировался, с ним соседствовала Богиня. Возможно, я даже не буду использовать его как сосуд. Я думаю, воспитать его как своё дитя. И только от тебя зависит, будет ли у него любящая мать.

Кейлех глубоко вздохнула и медленно выдохнула.

Дитя. Она беременна. И снова она может потерять ребёнка на таком раннем сроке. Какой тяжёлый выбор: сохранить дитя и погубить окружающих, отдав его на милость демону, или умереть, убив и его. Если выберет первый вариант, возможно, сможет сбежать вместе с ребенком… Но вряд ли этот мир будет таким, что в нём захочется жить. Как тяжело выбрать.

Прости меня, мой малыш.

Кейлех развернулась к напряженным анданам:

— Это очередная ловушка. Доверьтесь мне и держите круг, чего бы вам это не стоило.

Женщина оттолкнулась от пола в бешенном прыжке, и её тут же поглотил туман. Приземлилась она уже внутри круга рядом с демоном. Да, сейчас у неё уже не было секиры и другого волшебного оружия. Да, это место блокировало её способность к обороту. Но у неё был её дар. Меньше, чем вздох понадобилось по времени, и всю Кейлех укутал тонкий слой тумана, создавая самые прочные на этом свете доспехи.

Её будущий ребенок не станет пешкой в чужих руках. Да, был еще вариант. Можно было сражаться. Была вероятность, что, уничтожив демона, она уничтожит и связанных с ним марионеток. Мизерная, но всё же была.

Возможно, это будет моё последнее сражение, но я готова рискнуть.

- Потанцуем, демон?

Кейлех ударила демона еще до того, как фраза была полностью произнесена. Уже было не важно, произойдёт ли отсоединение крови демона и княжича. Жрица была уверена, что больше силы крови князей Дангора в этом теле нет. Да, сейчас с ней не было волшебной секиры, но были туманные плети, туманные сабли, туманные метательные ножи. Было любое оружие, которым когда-либо пользовалась Кейлех, материализованное туманом по её воле. Руки привычно направляли орудия смерти. Демон, отвыкший от сражений своего мира, ведущий для демона достаточно праздный образ жизни, был не готов к такому. На его оболочке появились раны-язвы, из которых, вместо крови, сочилась какая-то черная субстанция. Эти раны на глазах становились больше, словно туманное оружие, подобно кислоте, разъедало оболочку, которая была когда-то младшим княжичем Сантаром.

Демон взревел, и рев этот был на столь громок и пронзителен, что Кейлех не выдержала. Казалось, этот вопль проникает в каждую жилу, в каждую каплю крови. Ослабленная звуком, жрица пропустила удар незримой чужеродной силы. Тело, перестав подчиняться жрице, сломанной куклой упало на пол. Женщина изгибалась в конвульсиях и истошно кричала.

С демоном тем временем производили метаморфозы: он увеличивался и терял человеческие черты, остатки человеческого тела сползали с него, как куски порванного платья. Плоть красными лоскутами опадала на пол.

Низший демон!!!??? Это вряд ли. Явно один из высших!

В то время, что Кейлех корчилась на полу, он вырос почти до потолка и потерял всяческое сходство с человеком. Теперь он больше походил на дитя паука и скорпиона, только без хвоста с ядовитым жалом. Хотя, в этом создании всё было смертоносным. Яйцеобразное туловище, покрытое хитиновыми красными пластинами, опиралось на четыре паучьих ноги, и венчалось шаром. Из этой пародии на голову, напрваленные в разные стороны, вылезали, прорывая кожу, больше десятка тонких длинных изогнутых рогов, а между рогами мигали круглые огненные глаза. Единственное сходство с прежним демоном оставалось в клыкастой пасти. Только теперь, при каждом вздохе существа, из пасти вырывалось пламя.