Реквием по шаманке

Лотара Астэр была совсем подростком. Высокая, как и все дангорки, тонкая и гибкая, словно лоза. Ткань темно-зеленого платья очерчивала еще только наливающиеся девичьи формы. Неправдоподобно большие черные глаза смотрели широко и прямо. Каштановые густые волосы, заплетенные в две длинные косы, спускались по груди ниже талии, заправленные под тонкий золотой поясок.

Похоже, только у Эрнана из всех племянников Великого Князя глаза были «княжеского» цвета. Кейлех решила, что потом спросит про это у мужа.

Украшения женщин были подобны украшениям Кейлех: многоярусные бусы и цепи. У всех мужчин пальцы были унизаны перстнями, а на головах были золотые обручи, и только у Великого Князя обруч был украшен самоцветами.

*****

Ночью, утомлённые ласками, молодожёны лежали в объятиях друг друга, Кейлех долго не могла заснуть. Тело устало, глаза сами закрывались, но сон не шёл. Женщина вспоминала сегодняшний ужин.

Когда все раскланялись, Князь сел за стол, и все последовали его примеру. Словно ниоткуда появились вышколенные слуги, разложившие по тарелкам, еду.

На инстинкте Кейлех просмотрела ауры окружающих. Старшие члены умело скрывали сочетания цветов, младшие же пестрели всеми возможными красками. Все ауры были целостными и однородными, и это почему-то насторожило Кей. Она не понимала причины, скорее всего, сама перенервничала, ожидая подвоха. Кейлех была напряжена, и ела крайне осторожно, поэтому вкус яств княжеского стола прошел мимо него. Всё внимание за столом было приковано к ней. Новая родня много улыбалась, вела себя подчёркнуто вежливо.

Лотара Астэр, как любой подросток не выдержала первой и выразила соболезнования в связи с кончиной матери Кей. Кому как ни этой искренней девочке, выросшей без матери, были понятны эмоции новой лотти.

История, которую придумала дирата Ирвина, была почти идентичной той, что уже выучила Кейлех. С той только разницей, что перед смертью подруга-Жрица якобы попросила подругу-дирату найти спрятанную дочь. Что та и сделала, отправив за девушкой своего сына. Эрнан увидел девушку и сразу признал в ней свою энитэ. Дочь Верховной Жрицы Улаары жила в Орелии, спрятанная знаменитой шаманкей Кейлех, которая прятала девушку, скрывая её внешность под иллюзиями. Даже имя её никому не было известно. Сама же Кей жила без имени, так её учили, что привязка к имени може дать врагам матери над ней власть (тут Кей была настроена скептически, очень уж притянута за уши была эта версия, но ничего уже не поделаешь — эта версия ушла «в народ»). Поэтому, когда безымянная девушка узнала, что её названная мать мертва, она назвала себя в её честь.

— Это так ужасно, потерять всех своих матерей! — воскликнула неугомонная Астэр.

— Да, это так. Но я обрела своего супруга и новую родню.

Эрнан тогда сжал ладонь Кейлех. Она чувствовала его поддержку весь ужин. Он огораживал её от неудобных расспросов своих братьев, зыркая диким зверем на них. Но и Гинер, и Вайра, и Астэр чувствовали общую боль, боль потерявших в младенчестве матерей. К сожалению, эта беда была общей для многих дангорцев. Более того, лотары считали, что им повезло больше, ведь они росли с любящими отцами, да и овдовевшая тётушка Ирвина не жалела для племянников своего доброго слова и всячески участвовала в их жизни.

Великий Князь Бадэр смотрел пристально, но что он думал, было непонятно. В слух он только поздравил молодых и пожелал им счастья.

Ирвина еле усидела на стуле весь ужин. Она ёрзала и радовалась как девочка, ведь её сын, единственный из всей семьи, обрёл свою энитэ.

Кузены мужа не скрывали своего интереса. Беригор и Сантар смотрели как на некую диковинку, словно она была тайной, которую им хотелось разгадать. Ведь её существование вызывало столько вопросов. Риган и Гинер смотрели на нее как мужчины, хотя, казалось, им самим было неловко от подобного взгляда. Только Вайра осталась равнодушна к Кейлех: женился кузен, ну и ладно.

В целом её приняли неплохо.

Рука супруга сжалась на её плече.

— Почему не спишь?

Кейлех теснее прижалась к горячему телу, уткнувшись носом в твёрдую грудь, вдохнув такою любимый запах. Она никогда не любила подобные объятья, но Эрнан всё изменил. Когда они были наедине, хотелось касаться супруга, словно он был частью её самой.

— Слишком много эмоций. А тебя что волнует?

— Кроме того, что моя любимая супруга не спит? — Эрнан тихо рассмеялся, но после тяжело вздохнул. — Дело с побоищем на Злой Равнине… оно похоже на клубок с ядовитыми змеями. Мы распутываем его, а до сердцевины всё дальше и дальше. Нити ведут сюда… во дворец… И я даже думать не хочу, что в этом замешан кто-то из княжеской семьи. Но вряд ли еще кто-то имеет столько власти и средств, чтобы подчищать следы… давать взятки и закрывать рты… Это не единичный бой. Они бывают несколько раз в год, представляешь? Года четыре промышляют… Десяток боёв провели… Принимают участие как богатые разбойники, так и родовитые сыны, из тех, что сильно горячи, да ума Боги не дали. Было несколько обиженных Князем… Те, которые считали, что их рода незаслуженно забыты и не обласканы при дворе. Получают приглашение анонимно. Однажды в комнате появляется черный конверт датой, временем, адресом и ценой. Кто-то платит золотом и самоцветами, кто-то услугами. Приходят на окраину в какие-то руины, подходят в окрашенному валуну, и тут же происходит переход. Там уже сами выбирают, в бойне участвовать или зрителем быть и глумиться. Зрителем! Что за мерзость!

Всё это время Эрнан говорил тихо, практически шёпотом. Но Кейлех чувствовала его боль, его отчаяние. Она чувствовала свою беспомощность от того, что не может успокоить любимого человека. Она могла только прижиматься крепче и обнимать его. Попыталась своей аурой «подлечить» его ауру. Наверное, именно это Эрнану и было нужно. Он действительно расслабился.

— Дагонт занимается этим вплотную, — уже спокойнее сказал мужчина, — Мы пустили слух, что из-за блокировки его силы он стал неуравновешенным, и я изгнал его их дворца. Сейчас Дагонт напивается в самых злачных трактирах, делая вид, что страдает и обижен на весь княжеский род.

— Ло́вите на живца? Не боитесь, что его раскроют? Всё-таки столько лет верой и правдой служил …?

— Дагонт не новичок в этом вопросе. Поверь мне, он может быт убедительным.

— Эрнан? Тот артефакт, что изготовили анданы-отступники… где он? Его мог кто-то использовать?

— Исключено! Тогда его не смогли уничтожить — всё-тики слишком много божественной силы было в нём. Его надежно спрятали. Он под самой надежной защитой. Думаешь, я не думал про это? Конечно думал. Я проверил, артефакт в тайном месте и надежно охраняется. Скорее всего, изначально их было два… если не больше.

Кейлех легонько сжала ладонь мужа.

— Эрнан…

— Что?

— А почему из лотаров только у тебя глаза зелёные?

Лотар тихо рассмеялся.

— Не знаю. Считается, что зеленые глаза могут быть только у наследников, прямых носителей княжеской крови. Но со мной что-то пошло не так…

Лотар замолчал, потому что просто заснул. Следом за ним уснула и Кейлех.

*****

После завтрака Кейлех и Эрнан пошли каждый по своим делам. Лотар остался с Великим Князем, Кей же отправилась на встречу со свекровью. Слуга проводил её до дворцовой оранжереи и остановился, открыв резную дверь. Сделав шаг вперёд, Кейлех замерла. На самом деле это был скорее зимний сад. Огромное помещение с прозрачной стеклянной крышей и высокими окнами просто тонуло в ярких красках. Три ряда растений разделялись тропинками, усыпанными мелким гравием. Кое-где стояли скамейки, но Кейлех пока не обратила на них внимание. Она наслаждалась видами разнообразных растений с разными яркими бутонами, которых ранее никогда не видела. Как бывший шаман, женщина не рисковала подходить близко и вдыхать ароматы, зная, что это может быть небезопасно. Но, медленно продвигаясь вперед, она не могла не любоваться красками. Оранжерея предстала перед ней неким праздником жизни со всей пестротой образов, красок и разнообразием жизненных форм. Какие-то растения росли кадках, какие-то на специально огороженных грядках.