Реквием по шаманке

Муж скоро вернулся с подносом, полным нарезанных мяса и сыра на ломтях хлеба и кувшином с молоком. Потом, сидя на кровати, они ели, кормя друг друга, смелись и целовались. Кейлех расспрашивала мужа о его семье, о детстве, о привычках. Эрнан радостно рассказывал, вспоминая смешные случаи из своей жизни. Его глаза лучились любовью, когда он вспоминал о родителях. И Кейлех поняла, что всем телом ощущает его присутствие, его эмоции.

Очередное сплетение тел было таким естественным, таким гармоничным… Оно наполнило тела силой и энергией. Кейлех чувствовала себя счастливой и любимой. И это неизведанное ранее чувство заполняло пустоту, образовавшуюся после ухода её шаманских сил. Рядом с этим мужчиной она могла позволить себе расслабиться. Эрнану Кейлех доверяла.

Из комнаты они буквально выползли только к ужину. Стол в столовой ломился от яств. Завтра они отбывали, поэтому Айрисса велела приготовить праздничный ужин. Видя их немного не трапезный вид, жрица шутила и радовалась, поняв, что жизнь у молодоженов налаживается. Скорее всего, жрица переживала, откроется ли Кейлех Эрнанну, но теперь, видя, как женщина тянется к мужу, ассэнка была очень довольна.

После ужина Кейлех, смущаясь, робко просила мужа показать его ипостаси. Эрнан будто только ждал этого. Он увлёк её в тренировочный зал и усадил на скамью. Кейлех уже знала, что тетрайды были перевертышами, и в период оборота, менялось не только их тело, но и одежда, в отличие от ликанов, которым приходилось раздеваться, или их одежда разлеталась в клочья. Поэтому, она уже была готова к предстоящему.

Всего лишь один удар сердца, и перед Кейлой стоял уже не человек, а иссиня-черная мантикора. Зверь, о котором Кейлех читала лишь в летописях, величиной был со среднюю лошадь, если не больше. Тело его было подобно льву-переростку, мышцы которого бугрились под короткой синей шестью, со скорпионьим хвостом и огромными кожистыми крыльями, росшими из бугрящейся мышцами холки, которые он раскрыл, будто красуясь. Крупная голова была похожа на львиную, морда была более округлой и приплюснутой, не такой вытянутой, как у зверя, представляя собой смешение львиных и человеческих черт. Огромные кроваво-красные глаза ужасали. В целом мантикора выглядела устрашающе, но только не для Кейлех. Зверь вытянул переднюю лапу и выпустил огромные когти, по цвету больше напоминающие металлические. Потом он оскалил пасть и показал такие же клыки.

Кейлех подошла ближе. Она ни на миг не устрашилась, понимая, что перед ней её муж. Кроме того, она видела его ауру, и это была аура Эрнана, которая совсем не изменилась. Женщина провела рукой по жесткой шерсти и маникора осклабилась.

— Совсем меня не боишься?

Голос Эрнана заставил её брови взлететь вверх. Вот этого она никак не ожидала.

— Ты говоришь?

— Да, как и любой тетрайд в любой ипостаси. Кроме того, наш зверь не довлеет над нами, как у ликантов. Так ты не напугана?

— Нет, — женщина двинулась кругом, внимательно осматривая Эрнана со всех сторон. — Я вижу твою ауру.

— Осторожнее с хвостом. В жале яд, — предупредил муж, — Правда, для тебя он не смертелен, как моей энитэ, но неприятные ощущения принесет.

Он снова стал человеком и привлек Кейлех к себе, нежно поцеловав.

— А теперь моя третья ипостась, — сказал Эрнан и… исчез.

Только мужчина стоял перед Кейлех, и тут его не стало. Кейлех не растерялась, и, вспомнив, что могла видеть его ауру, когда он пребывал в виде мантикоры, сосредоточилась и увидела его знакомое свечение, как если бы он стоял на том же месте.

— Ты невидимый?! — воскликнула Кей, догадавшись.

Протянув руки вперед, она провела ладонью по предплечью мужа. Невидимый Эрнан рассмеялся и снова обнял жену, поцеловав её в макушку.

— Идеальный шпион, — расплылась в улыбке Кейлех, теснее прижимаясь к мужчине. — Я думала третья ипостась тоже звериная.

— У всех по-разному. Вторая ипостась всегда зверь, но третья — как Боги наградят. Иногда это магия в целом, иногда это отдельные проявления силы. У меня вот часть силы элементаля воздуха, благодаря которой я становлюсь невидимым.

— А Дагонт, он кто?

— Он змей, и ему подвластны молнии. Но сейчас у него проблемы с ипостасями и аурой. Год назад мы напали в заварушку. Дагонт принял тогда на себя мощный удар магии, и теперь его силы временно запечатаны. Кроме того, он внешне постарел, хотя на самом деле, моложе меня. Он попросту не может восстанавливать свою ауру, поэтому она восстанавливается сама, пожирая его энергию. Наши маги говорят, что со временем печати спадут. Так что, пока он отошел от дел и временно пребывает моим помощником.

— Вот как? Помощником, не слугой. Как мало я о нем знаю.

— Да, он из дворян, и он мой друг, — Эрнан потерся подбородком о макушку Кей. — Я доверяю ему как самому себе, иначе бы не мог доверить самое дорогое, что у меня есть.

Женщина довольно улыбнулась.

— А Марика? Кто она в обороте?

— Марике еще не открылись её ипостаси. Хотя, она может слегка приподниматься над землей. Уже сейчас у неё пробивается что-то воздушное. Самое ранее, когда мы узнаём о своих сущностях — лет в десять-двенадцать, самое позднее — лет в двадцать. У девочек же это происходит позже. Но среди девочек есть и такие, чьи ипостаси не открылись.

Этой ночью Кейлех снился сон.

Снова перед ней был туман межмирья. Только сейчас Кейлех чётко осознавала, что это всего лишь сновиденье. Опять туман был ласков и внушал чувство покоя. В тумане появилось знакомое большое кресло, в котором вальяжно развалилась белая пантера. Пантера открыла абсолютно красные глаза и посмотрела прямо на Кейлех. Повела ушами. Рыкнула, показав острые клыки, и раздраженно повела хвостом. Женщина, меж тем, была абсолютно спокойна, уверенная, что пантера ничем ей не навредит. А даже если и попытается, то туман защитит Кейлех. Какое-то время большая кошка пристально следила за Кейлех, выжидая, прислушиваясь и принюхиваясь. Потом, успокоилась, опустила морду на скрещенные лапы и тихо замурчала. При этом великолепная кошка медленно моргала своими жуткими глазами.

Глава 8

Айрисса решила сделать им подарок и частично облегчить путь своим переходом. Причем переход выстраивала для них сама Айрисса, которой и Эрнан, и Кейлех всецело доверяли. Поэтому поутру Эрнан, Кейлех, Дагонт и неразлучная с ними Марика, упаковав скромную провизию в вещмешки, с лёгким сердцем распрощались со жрицей Улаары, и покинули сей гостеприимный дом.

Кейлех помнила, что они должны были попасть к стационарному переходу, который бы перенёс бы их бы их в храм Улаары. Но, судя по тому, что муж выдал гневную тираду, Дагонт выхватил двуручный меч, а Марика — длинные кинжалы, женщина поняла, что что-то пошло не так. Отчасти её разозлило, что все трое (даже Марика!) стали кольцом вокруг нее, собираясь защищать словно слабачку какую-то, отчасти озадачило. Возможно, от того, что её боевая форма была далека от идеала, к ней и применили подобную заботу, сравнив с хрупкой женщиной. Но Кейлех разозлилась, ведь столько лет она была боевым шаманом, а сейчас почувствовала себя списанной со счетов. Пользуясь тем, что из всех она находилась в наибольшей безопасности, женщина огляделась.

— Айрисса ошиблась или намеренно… ? — спросила она, так и не завершив вопрос.

— Я не подозреваю Айриссу в дурном, — тихо ответил Эрнан, — но мы явно не там, где надо. Хорошо бы знать, где. Думаю, мы в центре Злой Равнины.

Везде, куда падал взгляд, Кейлех видела равнину, покрытую желто-зеленой низкой травой и валунами, величина некоторых из них достигала роста Дагонта. Было тепли и снега не было вообще. Кое-где меж валунов были видны тонкие скрюченные деревца, глядя на которые Кейлех думала про скрюченные болезнями пальцы старух. Ни дорог, ни тропинок. Небо, затянутое темными облаками, было низким и предгрозовым. Эти облака, казалось, еще не решили на счет того, кто они: всё-таки облака или уже тучи. Но Кейлех была уверена, что небо не обрушит на них поток, и подобные облака не относятся к дождевым. Эти светло-серые облака, несмотря на свою неравномерность, вообще не давали определить, где именно находится солнце, хотя и пропускали солнечный свет. Это было странно. Какое бы ненастье не было, всегда можно по размытому солнечному пятну примерно распознать, где светило. Но не здесь. Женщине, не знающей здешней растительности, тяжело было распознать, где какая часть света. К тому же Кей не видела отметин на валунах или траве, которые бы указывали направление.