Реквием по шаманке

После этого Кейлех вытерли насухо и препроводили на кровать, где девочка опять же втерла в её кожу приятно пахнущие (а у Эрнана хороший вкус!) масла. Время от времени Кейлех украдкой косилась на Марику, желаю узнать реакцию той на шрамы, почему-то это было интересно женщине. И вот то, что она увидела, изрядно удивило — девочка смотрела на ужасные «узоры»… с восхищением… Но массаж она делала так умело, что Кейлех выбросила все ненужные мысли и разомлела, как кошка на солнце.

Потом девочка оставила полусонную от неги женщину ненадолго отдыхать. Около часа Кейлех нежилась на перине, но так вовремя принесенная Марикой тарелка с бульоном, заставила женщину облизнуться и подскочить. Хотелось чего-то более существенного, но Марика объяснила, что, так как многие невесты перед свадьбой и во время её очень сильно волнуются, то традиционно легко едят перед обрядом, только для того, чтобы насытиться, и также пьют специальный отвар, чтобы из-за волнения все-таки не испортить всё. Кейлех живо представила, как её тошнит на жениха во время исполнения супружеского долга, и зашлась в истерическом смехе. Марика не прерывала ее, дав возможность вволю насмеяться. Потом почти насильно влила чашку какого-то отвара, и женщина тот сразу успокоилась. Похоже, в отваре было успокоительное, и за это Кейлех была искренне благодарна традициям дангорцев.

После трапезы девочка занялась волосами шаманки. Шаманы говорят, что волосы, это еще одна связь с миром духов, поэтому коротко из её братии никто не стригся. А косы от природы достались ей густые и вызывали зависть у большинства женщин. Марика потратила много времени, чтобы высушит их, взбить и уложить красивыми локонами, струящимися по спине. Следом пошло платье. Его фасон несколько удивил женщину… тем более, оказалось, надевать его надо было на голое тело. Голубое с золотой вышивкой платье с рукавами до локтя завязывалось на запа́х. Грудь и талия были обтянуты так тесно, будто вторая кожа, от талии платье расширялось и достигало пола. При этом вырез на груди выглядел до неприличия открытым. Кейлех прошлась по комнате, убедившись, к своему облегчению, что полы не расходятся, и, если не сгибаться, то грудь не до конца вываливается из декольте. Марика восхищенно прицокнула языком, и Кейлех проглотила гневную тираду. В конце концов, этот наряд явно выбирал её жених, и если лотар желал видеть её шлюхой, хоть и дорогой, то пусть так. Единственную вольность, которую позволила себе женщина, перебросить часть волос вперед, прикрывая грудь. Дополнили сей наряд туфли на высоком каблуке (надо сказать, неожиданно удобные туфли) в цвет платья. Похоже, никаких дополнительных украшений (кроме «подарка» Уго — золотой ленты-ошейника и «капли», подаренной Эрнаном) или макияжа не прилагалось, и вот это порадовало шаманку. Кстати, в который раз она наблюдала, что дангорцы не придают вычерно украшенной (как принято в Орлении среди высшего сословия) одежде никакого значения, но спросить про это не успела.

В дверь тихо постучали. Марика вскрикнула и бухнулась на колени. Демоны, эта девочка так действительно себе колени в кровь разобьет… или у нее уже мозоли набиты? Пару раз она грациозно опускалась, но всё остальное время она просто падала на пол.

— Войдите, — громко сказала Кейлех.

Дангорец, вошедший в комнату, был Кейлех незнаком. Конечно, он был высок и широкоплеч, как и все мужчины Дангора. Черные волосы до плеч чуть подернулись благородной сединой, аккуратная бородка смягчала немного резкие черты красивого лица (а интересно, среди дангорцев есть уроды и просто обычные, или это невозможно в принципе?).

Облачен он был достаточно скромно в неизменно черное (наверное, это излюбленный цвет всех дангорцев) одеяние, но его добротный меховой плащ (качество видно было на расстоянии!) был подбит каким-то красным мехом. Судя по зеленым глазам, перед ней стоял дират Веллер Варинтейн. Женщина присела в реверансе, не решив кланяться в столь вызывающем платье. Мужчина склонил голову и приложил руку к сердцу.

— Простите, что должен представиться сам, благородная Кейлех Волчья Вьюга. Но, боюсь, во всем посольстве нет соответствующего лица, чтобы сделать это по этикету. Я — Веллер Варинтейн, дядя вашего будущего супруга, третий сын светлого князя, дират. Я удостоился чести сопровождать вас в храм. Опять же, это не совсем по традиции, ведь вас должны сопровождать представители вашей семьи, но сейчас мы сделаем исключение, — и он улыбнулся чарующей дангорской улыбкой, которая была настолько заразительна, что Кейлех невольно улыбнулась в ответ.

— Безмерно рада знакомству, дират Веллер, — сказала Кейлех на дангорском.

— О! — на лице Варинтейна читалось легкое удовольствие, — Моему племяннику по-настоящему повезло. Он встретил настоящий клад: вы хороши, уже знаете наш язык, а ваша аура очень насыщенная.

Женщина, не привыкшая к комплементам, смутилась, что вызвало новую улыбку дангорца.

Марика быстро вскочила и помогла Кейлех надеть плащ, и тут же снова упала на пол. Дядюшка будущего мужа протянул согнутую руку, и Кейлех положила свою ладонь на сгиб его локтя. Они молча спустились по знакомой лестнице во внутренний двор, и, прежде чем Кейлех успела удивиться, дират подхватил её на руки и шагнул в открывшееся марево перехода.

Традиционный спазм, вызванный переходом, заставил Кейлех зажмурить глаза, стиснуть зубы и тихо зашипеть. Волна дурноты даже на миг отрезала от её звуки города (о, судя по характерному шуму, они явно были где-то в городе)

— Не переносите переходы? — где-то над ухом раздался удивленный голос дирата.

— Не жалую. Скорее всего, это связано с моей шаманской природой.

— Возможно. Как вы себя чувствуете?

— Уже хорошо, благодарю.

Кейлех открыла глаза и недоверчиво приподняла бровь. Главный храм? Их союз свершат в главном храме? Да тут в основном особы королевского рода сочетаются… Слегка повернув голову, Кейлех уловила легкое марево вокруг храма. Оооо, их отсекли от всего города, словно забором. Но ей не дали времени на удивление. Веллер поставил её на ноги, и убедившись, что женщина пришла в себя, взяв Кейлех под руку, увлек её в темный зев огромных дверей храма. Едва они зашли, за дверь выскользнули два дюжих монаха, и створка с гулким звуком закрылась.

А как это? Разве двери главного храма когда-нибудь закрывались? Немыслимо!

Дират Веллер чуть сжал локоть Кейлех, приводя её в себя, и повел вперед.

Кейлех была в главном храме Орлении дважды: один раз в детстве с родичами, второй — несколько лет назад, когда ныне покойный муж решил посетить столицу и потащил жену с собой. И не смотря на разницу в возрасте восприятия, это поистине грандиозное сооружение, отстраиваемое веками, устоявшее во время войн, послужившее защитой многим людям, произвело на нее поистине колоссальное впечатление. Огромный зал вмещал в себя, наверное, около пяти сотен человек, сейчас плохо освещался. Полумрак, царивший в храме, создавал впечатление некоего таинства. У икон, изображавших Пантеон Светлых Богов, низвергших Орду Темных Демонов, стояли, жертвенные столы, у которых, будто несли тяжкий караул, сгорбились, закутавшись в сутаны, монахи. У каждой иконы стояли небольшие хвалебные жаровни с чуть тлеющими угольками. Факелы на подставках освещали лишь центральный проход, но языки огня все равно преумножали свет, отражаясь в золотом окладе икон. Иногда сквозняки заставляли огонь трепетать, играя с тенями на лицах Богов. Их с диратом Веллером шаги, звучали слишком громко. Казалось святотатством нарушать тишину этого места.

Но всё восхищение прошло тут же, когда Кейлех разглядела, кто стоит на возвышении у алтаря храма. Конечно, первым в глаза бросился её великолепный жених. Эдакий элегантный исполин, сочетающий несочетаемое: мощное телосложение воина и грациозную гибкость дикой кошки… очень большой кошки… Как всегда, лотар Эрнан был в черном и без малейшего украшения. И, естественно ленивая полуулыбка и чуть прикрытые глаза не выдавали его истинных эмоций. А вот два других… женщина едва зубами не скрежетала, заставляя себя не измениться в лице. Уго она видела совсем недавно, единственное, что изменилось в нем, так это облачение. Сегодня он надел расшитый золотом камзол в пол.