Страница 29 из 44
Глава 26
Сев на койку, прижала ладонь к щеке. Горело страшно.
— Дианка, — завопил отец.
Я тихо вышла в проход кухни.
— В магазин сбегай, селёдки купи. Деньги есть? — я покачала головой. — У матери возьми.
— Да ещё чего! — завопила тут же мама. — В долг пусть отоварится, а потом отработает. Она тут тоже питается.
— Я уже забыла, когда полноценно дома ела, — снова огрызнулась я.
— Поговори мне, — мгновенно вспылила мама. — Я что не вижу, что с холодильника продукты пропадают.
— А ничего, что я их в магазинах беру, а потом полы за них драю. Имею право есть!
— Дышать ты тут имеешь право, смотри-ка, окрылилась соплячка.
— Да хватит вам, — взревел отец. — Не тронь дочь, пусть ест. Что тебе кусок хлеба жалко для собственного ребёнка?! Совсем уже одурела баба. А ты, Диана, в магазин, сейчас честные сатиры придут, а у нас картошка без селёдки.
Я глянула на стол, и тут же есть захотелось: пельмени, лучок маринованный, картофель варёный, дольками порезанный. Банка огурцов солёных вскрыта.
— Ну, что застыла? Иди, — пробухтел отец. — Деньги ей дай.
Мать буквально швырнула две купюры на стол. А глаза так и пылают.
— Только быстро, доченька, — поторопил меня отец.
Кивнув, я на всякий случай зацепила своё одеяло, накинула куртку и прихватила сумку с учебниками.
Жить мне месяц в подворотнях.
В квартире же будет погром, драки, а в моей комнате окопается толпа пьяных мужиков сатиров с жёнами.
Я ещё помнила, как однажды на меня, спящую, упали два дерущихся обратившихся козла. На руке до сих пор шрам от рога одного из них. Вот тогда годика в четыре я и выскочила первый раз в подъезд. Меня подобрала баба Нюра с первого этажа. Я неделю у доброй ведьмы обитала, пока родители гуляли. Они тогда и не заметили, что дочери нет.
Никто не спохватился.
Тяжело вздохнув, я отнесла вещи в беседку и отправилась за селёдкой.
Гости не заставили себя долго ждать.
Утащив из дому ещё и плед, я приготовилась ночевать в беседке. Да, возможно, и стоило остаться дома, но не было гарантии, что в разгар веселья и обыденного мордобоя, не зацепит меня.
Я не хотела спать в комнате, где на полу развалятся ещё два посторонних тела.
Не хотела, чтобы мать, перепив, начала позорить и распекать меня прилюдно. А тут под прочно сколоченной деревянной крышей беседки тихо и спокойно, а если укрыться, то и не холодно.
Уже темнело, когда к подъезду подъехало такси, и из него вышла знакомая фигура. Отложив учебник по истории театра, я радостно вскрикнула:
— Баба Нюра, — мои ноги сами понесли меня к дорогой моему сердцу женщине.
— Диана, девочка, ты снова на улице, — сокрушённо пробормотала она обнимая.
— Мать в отпуск пошла, — тут же поделилась я своим горем.
— Ну, собирай вещи и давай ко мне.
Моей радости не было предела. Вернувшись, я быстро собрала все свои книги и побежала в гости к своей любимой соседке. Я знала, что старая ведьма сжалится надо мной и оставит у себя на ночь.
— Ну, проходи, Диана, — дважды меня приглашать и не нужно. Сложив своё добро в коридоре у входной двери, я разулась и скользнула в кухню.
— Вот беда, угостить-то тебя нечем, — старушка стояла у открытого холодильника. — В магазин побежишь?
— Конечно, для вас всё что угодно сделаю. И уберусь, и со всех шкафов сверху пыль стряхну, и окна помою…
— Да, знаю я, хорошая ты девочка, Диана. Беги за продуктами.
Быстренько купив всё, что наспех набросала в список баба Нюра, я вернулась к соседке с полным пакетом. Над нами уже активно топотали, и доносились звуки музыки. Всё ясно — у родителей веселье в разгаре.
— Сколько лет уже живём, а они всё нагуляться не могут, — пожаловалась ведьма. — И ведь управы никакой. Тебя жалко.
— Ничего, скоро я смогу жить самостоятельно, — слишком оптимистично заявила я.
— Да, когда-то будет, и будет ли ещё вопрос. А я, Диана, к дочери переезжаю. Вот отпустила она меня с тобой попрощаться. В больнице я была, обследование прошла, нельзя мне уже самой жить, сердечко шалит.
Сказать, что я расстроилась, услышав эту новость, — это всё равно, что промолчать. Меня мысль, что баба Нюра исчезнет из моей жизни, словно мешком к стулу прибила. На глазах невольно навернулись слёзы.
Я же пропаду без неё.
Зима придёт, куда я подамся, но и её жалко было. Она старенькая, ей покой нужен, а над ней в моей квартире вечные пьянки и гулянки.
— И когда вы переедите? — мой голос дрожал.
— Через три дня приедет заказанный грузовик, сгребёт моё добро, и я перееду в соседнее поселение. Мне там уже и квартиру подобрали. А эту продадут.
— Кому? — я поняла, что плачу.
— Не знаю, милая, не знаю. Может, и пустовать будет, как соседняя квартира. Но я тебе ключики оставлю. Будешь пробираться сюда. Не хотела я съезжать, пока тебе двадцать один не исполнится, но здоровье совсем никакое. Ты уж прости, милая.
Я кивнула. А у самой всё в голове не укладывалось, как я буду без бабы Нюры, она же последняя осталась, кому было дело до моих бед. Может, Благояр родителей усмирит всё-таки.
— Соседнюю квартиру купили, — прошептала я, вытерев слёзы.
— Да, — старушка встрепенулась в ожидании новостей, — и кто?
— Мужчина. Молодой оборотень. Благояр Белый.
— Ааа, — баба Нюра напряглась, — прямо-таки сам Белый. Слыхала я про их клан. Один из самых знатных у оборотней. Хвалятся своей чистой кровью. А чего это он в квартиру заселился, а не в шикарные апартаменты где-нибудь в местечке получше?
— Не знаю, — я пожала плечами, — говорит, что хочет у нас автомастерскую открывать.
— Подминают под себя городок, — старушка тяжело вздохнула, я заметила чёрные круги под её глазами.
А ведь она и вправду совсем старенькая. Права её дочь, доконают старушку мои родители.
— Подминают, баб Нюр, и правильно делают.
— Шустрые какие. Ну и как господин Белый вот к этому отнёсся.
Ведьма указала сухим старческим пальцем на потолок, жирно намекая на моих родителей.
— Сказал, что решает, а не дать ли им пинка, а меня уложить под бок.
— Это он тебе такое заявил? — глаза старушки на лоб полезли, образно говоря.
— Нет, конечно. Дружкам своим у гаража, а я услышала.
— Значит, сноб у меня по соседству, — сделала свои умозаключения ведьма.
— Нет, на самом деле он добрый. Подвёз меня в академию, когда я опаздывала, кофе напоил. На моих рычит. Хорошо, что он здесь, может, они потише станут.
— И как он внешне? Сколько лет?
— Наверное, около тридцати. Красивый очень, огромный, как шкаф, — я засмеялась и развела руки в сторону, демонстрируя габариты плеч Благояра.
— Понравился тебе? — ведьма прищурилась.
— Да, — не стала скрывать я. — Очень понравился. Я когда на него смотрю, мозг в трубу вылетает. Глупею страшно. Но я помню, баб Нюр, кто я, а кто он. Но мечтать-то не запрещено.
— Да, помечтать всегда можно. А знаешь, Диана, стара я уже, конечно, для амурных советов, но если начнёт ухаживать, так поддайся. Ничего серьёзного из этого не выйдет, но хоть будет что вспомнить. Любовь оборотня, пусть и короткая, всё же куда ярче и горячее, чем связь с сатиром.
Я засмеялась. А у самой кошки на душе заскребли. Я, наверное, как и любая юная девушка, мечтала об истинных чувствах, нефальшивых.