Страница 56 из 101
Или сбежать по дороге из жёлтого кирпича, отыскав волшебника, что отправит домой.
Уверена, на любой мой вопрос, как его ни задай, Юйлунь скажет, что вообще не имел в виду ничего и просто показал мне хорошее местечко для размышлений. Так оно и вышло, но, зараза, как же неприятно, будто весь череп изнутри вытоптали и искусали красные муравьи.
Я не осознавала, насколько же сильно пряталась от мыслей и… от самой себя. И не хотела признаваться, что ожидание, попытка положиться на Нериса, бесконечные разговоры и вопросы, но совсем не о том, что меня действительно волновало и интересовало — оно не потому, что так правильно. А потому, что страшно показаться плохой. Страшно вытаскивать наружу ту эгоистичную часть, в которой, пожалуй, не было ничего ужасного. Конечно, я с самого начала топала ногой и требовала вернуть меня домой, но сколько же лицемерия пряталось внутри. Как будто, если притворюсь хорошей девочкой, меня никто обижать не станет. Ага, щас!..
Да и какая из меня «хорошая»? К слугам и роскоши — привыкла, пусть и воротила нос поначалу. Пользовалась помощью Рюдзина, но воротила нос от него и считала последним гадом — так же, как и большая часть драконов за происхождение презирала его, однако ж не гнушалась прибегать к поразительным умениям в случае любой беды. Даже готовность переспать с Анантой, были б гарантии, что домой после этого вернут…
Здесь не нужно прыгать выше головы, лишь бы мама заметила и похвалила.
Высушивать волосы после купален было настолько муторно, что закрадывались крамольные мысли отрезать их к чёртовой бабушке. Варша поделилась маслами и гребнем, благодаря чему в паклю ничего не превратилось. Но начинало надоедать прятать мокрую косу под несколько платков, чтобы через улицу быстрее добраться до комнаты. И при этом ещё трястись, как бы не продуло.
По пути меня перехватил Бусина, у ног которого вился Шад. Оказалось, что-то там они с Нерисом нашли, отыскали возможное слабое место чар на ошейнике, но требовались редкие ингредиенты, без которых магия хаоса не сработает.
— Магия хаоса? — удивилась я, уже привычно взяв Шада на руки и помогая ему взобраться на мои плечи. С пушистым воротником ходить по полному стылыми сквозняками замку было не так гадко.
— Надёжная отмычка, — прищёлкнул пальцами Бусина, и серый камень в его глазной повязке словно заискрился внутри бенгальскими огоньками. — Шад мог бы заключить со мной ещё одну сделку, но цена мне и самому не по вкусу. Не часто так случается, когда заклинание выходит дешевле, чем сделка.
— Что за магия хаоса? — преобразовав вопрос, я невольно засмотрелась на новые бусины в волосах Рамона.
Куда-то они точно девались, иначе его причёска давно бы превратилась в связки бисера и звенела бы за версту, оповещая всех кругом о том, кто же идёт.
— Магия хаоса, — отозвался Бусина, намекая, что разъяснять что-либо не собирается.
Что ж, не очень-то и хотелось. Вот спасут Шада из кошачьего плена, и сяду ему на уши, попрошу всё-всё разъяснить. Надо бы тетрадь для вопросов завести, чтобы ничего не упустить.
— Магия хаоса, — повторила я, будто поняла что-то глубокое, и отправилась в вожделенную комнату, где меня ждало самое тёплое в мире одеяло.
С той головной болью, что настигла внезапно, похожая на шкаф кровать казалась благословением — тёмная, прячущая от звуков и света коробка, внутри которой можно спокойно умирать от мигрени. С урчащим комочком под боком — самое то. Если получится уснуть — совсем сказка. Волосы бы только досушить хотя бы чуть-чуть…
Добравшись до комнаты, я подумала забраться под одеяло сразу, чтобы быстрее согреться. И тут же отпрянула, потому что в кровати каким-то образом очутился ворон. Птица расправила крылья и громко закаркала, а я едва успела перехватить прыгнувшего вперёд с воинственным шипением Шада. Остановить рвущегося из рук кота было не так-то просто — и всё же, когти он не выпустил, словно боясь навредить мне.
Я отступила назад, прижав к себе Шада. Выждала немного… Ворон успокоился и перелетел на стол, склонил голову набок, проворчал что-то невнятное и стукнул клювом по стене. Тем временем кот перестал брыкаться, распластался по мне, словно пушистая амёба, и закогтился лапой в плечо.
— Не имею даже малейшего понятия, как птица попала внутрь, — прошептала я и посмотрела на Шада. — Честно. Я к себе никого не приглашала.
— Приглашения нужны тем, кто сомневается в своей значимости, — раздался ехидный голос Рюдзина, и моё сердце сжала ледяная рука в жёсткой перчатке — напоминавшая ту, которой держал меня Юйлунь. У которой внутри чудилось что-то живое и копошащееся.
Получилось заставить себя взглянуть на него. Рюдзин вальяжно устроился на столе, сев на его краю. Одной рукой он подпирал подбородок сложенным веером, другой же шарился в моих записях — разрозненные листы бумаги хранили на себе попытки вернуть навык письма, сумбурные мысли и корявые рисунки. Белый, небрежно завязанный халат с золотой вышивкой журавлей и облаков, накинутый на плечи второй — чёрный, в своей строгости и простоте выбивавшийся из утончённого образа восточного мудреца, которого оторвали от созерцания цветущей сакуры. Или нет, не сакуры… луны. Созерцание луны в саду под неспешное распитие саке — это больше подходило Рюдзину.
Отвлечённые мысли и разглядывание позволили мне собраться с духом. Но очарование образом разрушил сам Рюдзин, щёлкнув деревянной сандалией по полу, на секунду приподняв пятку. Будто чечётку отбивал, вернее — первый такт.
— Я не собираюсь тебя есть, — по-змеиному улыбнулся он. — И блошиную ферму твою не трону, можешь так за него не цепляться.
Наши взоры, наконец, встретились. Рюдзин поднялся и одним слитным движением, повернувшись, переместился на край кровати — высмеивал размеры комнаты, не иначе. Закинув ногу на ногу, он зевнул, изящно прикрывая пальцами рот, поправил попавшие под цепочку очков пряди волос и жестом пригласил меня присесть на табурет.
— Зачем ты здесь? — услышала я свой голос, словно наблюдала за происходящим со стороны. Надрывный и испуганный тон, тщательно скрываемая, однако всё же заметная дрожь.
Но страха — яростного, сбивающего с ног, заставляющего бежать и прятаться… такого страха не было.
Было непонимание.
— Проверить, как идут дела, — он слегка пожал плечами. — Прошло достаточно времени. Пора бы и узнать, чем обернулся твой успешный побег.
Ах, верно. У нас заходила речь об уроках, и строгий учитель пришёл проверять, насколько хорошо усвоился предыдущий материал.
Шрам, как назло, заныл и зачесался.
Я села на табурет и аккуратно спустила Шада на пол, сложила руки на коленях и обняла одну ладонь другой, чтобы хоть как-то унять зуд. Правую кисть свело, неприятное ощущение отдавало в локоть и постепенно ползло выше — к плечу, ключицам, шее, стиснутой челюсти.
Шад уселся у моих ног, сверля Рюдзина взглядом. Храбрый пёс Тотошка — не иначе. Ананта, тогда, выходит — Людоед, от которого меня пытались защитить? Пока не подоспели Дровосек и Страшила… Или Варша — Лев?..
Не важно. На волшебника из Изумрудного Города сидевший напротив меня дракон всё равно не походил. Скорее — злая волшебница Гингема, у которой надо забрать серебряные башмачки, чтобы мигом вернуться домой.
— Зачем ты создал драконов? — спросила я.
— У всего своё предназначение, — Рюдзин клацнул веером и скрыл половину лица. На меня смотрели два холодных изумрудных глаза.
— Верно. Я об этом же. Ты не стал бы делать это из… праздного интереса. Зачем?
— Почему не стал бы? — хмыкнул дракон и склонил голову к плечу. Его глаза засветились, волнообразно замерцали, гипнотизируя и пугая одновременно.
— Так какое у драконов предназначение? — сощурившись, нашла в себе силы не отступить.
— Опять не тот вопрос, — поморщился он.
Я вспомнила наш с ним разговор и внезапная догадка ударила по виску сильнее всякой мигрени. Рюдзин преобразовывал хширасс в драконов и изучал, а вот меня… точнее, моё тело в этом мире — создал с нуля. Не переделал кого-то, не дал силу, не избавил от необходимости следовать законам. Не слепил из того, что было, а взял чистый пластилин.