Страница 33 из 38
По сути и содержанию брачная церковная служба не имела сословных различий - одинаково проводилась и для обычных, и для королевских персон. Венчанию предшествовали три встречи со священнослужителями: определение наличия или отсутствия препятствий для брака - мужчина и женщина проходили это собеседование порознь; если препятствий не оказывалось, вместе внимали церковным канонам предстоящего торжества - кто, что и когда должен делать на церемонии бракосочетания; перед венчанием оба его участника исповедовались и причащались. Для всех нидаросцев в этот день прошлое соединялось с настоящим, ради крепкого и надёжного будущего. Чтобы поднять заздравную чашу за семейное счастье короля Олава и вкусить от его щедрот не обязательно было быть христианином - весь Нидарос стал гостем на торжестве для короля и королевы. И это действо нового воплощения старых традиций с участием мужчины и женщины уже началось. Пусть люди его называли по-разному, но венчание - свадебная церемония, то чего ждали с восходом зимнего солнца, началось ещё до полудня.
По церковному уложению венчания гости короля прибыли первыми – ещё до появления венценосца. Этим поступком они выказывали верность сюзерену и приверженность его власти. Процессия городской знати, облачённая в лучшие одежды и сверкающая драгоценностями, медленно – открыто церемониально приблизилась к нидаросскому храму Христа Спасителя: лучшие и знатные находятся на стороне короля, так всё это должно было выглядеть для всего Нидароса. Сегодня единственный вход церкви гостеприимно раскрылся для посещения и обозрения всеми, желающими изнутри увидеть оплот столичной веры в Христа. Убранство храма теперь открылось каждому - даже тем, кто там никогда не бывал. Деревянные изображения святых, окруженные деревянными же кружевами и цветами, как будто оживились при блеске солнца первого зимнего дня. И благоговея перед домом Бога, люди шагнули внутрь.
Чудотворное зрелище предстало перед вошедшими – необъятный простор, высота сводов храма, божественность сооружений. Группы соединенных друг с другом высоких деревянных колонн, поддерживающих собой стрельчатые своды потолка — всё это поражало воображение смотрящих: их впечатления, мысли и желания, которые без всякой собственной воли устремлялись к священным сводам, напоминавшим божественные небеса, принадлежали только Богу – только ему одному. Цветными витражами окон играло утреннее солнце. Здесь ничто не напоминало человеческого жилища, здесь забыто всё, что окружает мирское существование. Тот, кому воздвигнут этот дом, — Силен, Велик, Дивен. Как отец милосердый, принимает Господь в своё обиталище всех людей - слабых, малых, бедных и одиноких. Сбор королевских гостей, отягощённый свадебными подарками, занял правую сторону церковного помещения - только пятеро из них остались на улице, будучи вестниками монаршего приближения.
В это же время на церковной площади - напротив дверей храма, разыгралось другое, исключительно народное, свадебное действо, совсем не новое - давно укоренившееся в старой норвежской среде: народное гуляние, приветствующее и во всю славящее брачный выбор своего господина. Простолюдины, ряженные в пёстрые одежды, украшенные свадебными лентами белого, красного и синего цвета, скрывая лица под фривольными масками, разделившись на две группы, славили брачующихся самодержцев. Про-королевская партия песнями и танцами превозносила мужские достоинства жениха - мужчины, держащего королевское звание. Визжали дудки и лиры вторили им:
- Олав Кракабен - жеребец Небесной Кобылы. Он богат серебром и семенем, а его потомству быть великим. Наш жеребёц лучший из всех! Проворный, быстрый и неутомимый, потому лучше нашего Олава жениха нигде не найти. Славься король Олав Трюггвасон! Славься трон его! Славься Норвегия - для всех и для каждого норвежца. Лучшего жениха, чем Олав Трюггвасон нигде не сыскать!
После этих слов толпы вперёд вышел человек, изображавший короля-жениха, и приосанившись на виду у всех присутствующих, поправил на голове корону, плетённую из ивовых ветвей.
Вторая группа изображала приверженцев королевы-невесты - женщины, выбранной в жёны самим королём Норвегии. На головах этой партии красовались белые платки-повязки, а движения и жесты людей напоминали женские. Теперь дудки и лиры, поддерживаемые маленькими барабанами, перевели общее внимание к этому собранию ряженных. Оказалось, что их втрое больше королевских балогуров - все одеты в глухие плащи серого и чёрного цвета, а по внешности они мало напоминали обычных простолюдинов. То и дело слышался хладирский говор, который эти люди тщательно пытались скрыть. Группа мужчин, отождествляющих королеву - не отличалась подвижностью: они не могли согнуться, даже к собственной обуви, тогда как королевская партия была готова пуститься вприсядку, вытанцовывая немыслимые кренделя. К хладирцам нидаросцы отнеслись снисходительно: Хладир - тоже Норвегия, а ярл Эйрик Хаконссон - подданный короля Олова, и люди ярла - гости на венчании королевской пары.
Из рядов хладирцев выдвинулся человек, облачённый в женскую накидку, и встал рядом с королевским балагуром. Потом хладирец , выпрямившись во весь рост, громко произнёс:
- Пусть муж - голова! Но... Жена всегда будет шеей! А шея у королевы Тиры очень крепкая.
И тут все его соотечественники, подбоченясь, подхватили, понравившуюся им фразу:
- Королева Тира - крепкая шея! Такая никому не кланяется!
Неизвестно, чем бы закончилась эта перепалка, но на соседней улице, выходящей на церковную площадь, послышался шум тяжёлых шагов, перемежающийся со звуком бряцания боевого железа. Король Олав Трюггвасон приближался к месту венчания, сопровождаемый свитой и войском. И вот первые ряды воинов сопровождения вступили на церковную площадь, сразу заполнив её. Шествие это было похоже на движение по суше большого драккара. В центре, как мачта, на болом коне восседал сам король-жених, облачённый в праздничные одежды: длинный зелёный кафтан, шитый золотыми листьями и ширококрылыми птицами; сверху накинут богатый красный плащ, подбитый белым мехом и скреплённый золотой заколкой на плече; голову короля венчала золотая корона Хорфагеров. Вокруг Олава двигался отряд его хускарлов, блестя начищенным железом доспехов. Их окружали плотные ряды пеших королевских воинов и городской стражи. Королевские телохранители, тоже передвигавшиеся верхами, выглядели весёлыми и радостными, повторяя настроение короля-жениха. Оружия ни у кого не было видно. Лишь ряды пеших воинов за спиной несли щиты, а в руках копья, мечи же находились в ножнах. А чтобы ежё раз подтвердить торжественность и значимость происходящего, воины хором пели старую песню, сопровождавшую их в походах. Но " Виллеман и Магнхильд" звучала сейчас не как песня победы или предчувствие битвы, а как выражение общей радости:
Виллеман-скальд устремился к реке,
Туда, где прекрасная высилась липа.
Шёл, арфы тело сжимая в руке.
К рунному камню седому, не ведая лиха.
И избежав все преграды воды,
Песню любви стал наигрывать тихо.
Мотив, известный каждому с самого детства, охватил души окружающих праздничным восторгом. Чудесное - просто магическое избавление невесты Виллемана-скальда - Магнхильд из лап гнусного тролля издавна впечатляло умы и сердца всех норвежцев. Теперь эта песня объединила собравшихся чествовать королевскую пару на обряде венчания, и уже все присутствующие подхватили её слова:
Струны нежно ласкал, извлекая мотив колыбельный.
И в дремоте весь мир утонул беспредельной...
Вдруг громкой, как слава, и властной та музыка стала.
Вмиг дрёмы оковы она разорвала, чтобы Магнхильд спасти.
Везде царило приподнятое настроение, лишь королевский хольд Атли Сигурдссон оставался мрачным и задумчивым. Его взгляд непристанно ощупывал округу, а левая рука придерживала боевой сигнальный рог, подвешенный к поясу хольда. По законам предстоящего обряда жених пребывал к месту венчания первым, чтобы подготовить своих людей к встрече невесты: пара была венценосной, но эта особенность не меняла условий ритуала. Атли подал знак, и королевское войско разделилось на три части - первая осталась справа от входа в церковь, вторая направилась к постоялому двору, третья - проследовала к городским воротам. Король Олав спешился, в ожидании невесты-королевы, и занял место у церковных дверей, находясь на виду у всех, окружённый рядами хускарлов, стоящих плотным полукругом. Справа - высились копья городской стражи и пеших воинов. Слева - ряды молчаливых хладирцев. Нидаросские простолюдины оказались оттеснены на самый край церковной плащади. И тут проревели парадные датские трубы - их медные голоса летели впереди приближающейся свиты королевы Тиры. Королева-невеста дала знать о себе задолго до своего соединения с женихом-королём. Дания приближалась - об этом должны были знать все, чтобы увидев, обомлеть от её величия.