Страница 48 из 66
– Артефакт-то забери, – напомнила я.
– Зачем?
– То есть как – зачем?
– Это фальшивка, ежик. Домиков много.
Много корзинок, одно яйцо…
– Пока не знаю даже – сколько, – вздохнул рыжий. – Но каждый стоит на легендарном месте. Это вот пятый на моем счету.
Вот для чего ему нужны были книги по мифологии Тирольских земель!
– Ужасно… – пробормотала я. – Вообще, я думала, ты уже нашел инструмент… Слушай, мне прислали из столицы несколько книг на ту же тему, что ты в библиотеке тогда забрал. Если тебе нужны…
– Буду благодарен, – оживился дракон. – Вот видишь, ежик, от тебя действительно есть польза!
Секундочку…
– Какой ежик? Это я – ежик?!
Дэс хмыкнул.
– А то нет? Ты посмотри на себя!
Сунул мне практически под нос рукав своего балахона, усеянный сиреневыми колючками, и пожаловался:
– И меня объежила!
Демоны!.. Я и забыла, что Жоз обсыпал меня треклятым мхом!
Вскочив, начала отряхиваться. Понятно, что бесполезно! Да еще и кусаются же…
– Так… – растерянно сказали вдруг над ухом. – Да ты не просто ежик… Ты еще и сумасшедший ежик!
– Я не ежик!
И третий раз за ночь обзывать меня сумасшедшей – это точно перебор!
– Ну ежиха! – рявкнул Дэс. – Ты что – после меня раскапывала?!
– Хотела посмотреть поближе, – буркнула я, уже понимая причину драконьей ярости. А ведь мог и не заметить, эх…
– Зачем кресло забрала?! Вот тут стояло!
Я молча развела руками. А что сказать? Сама не знаю зачем! Местные духи мозги попутали, не иначе…
Но это же не повод ТАК на меня орать?
В город я летела медленно и задумчиво. И низенько… Так, что со стороны могло показаться, будто передвигаюсь не на метле, а собственными ногами. Носами ботинок я пинала траву и низкие кусты, высокие же облетала.
Жозик, устроившийся передо мной, доедал огромный рыбный стейк, специально для него пожаренный нашей добросердечной соседкой. То есть стейков-то она положила добрый десяток, но практически все котяра сожрал еще ночью, пока я общалась с драконом.
Нанесенное мной оскорбление кошачьей личности полностью нивелировалось переворачиванием на виновницу корзины со мхом, и мы помирились. То есть обоюдно сделали вид, что ничего такого и не было. Не то чтобы я забыла о сиреневых колючках, из-за которых меня обозвали ежом, – просто не до того сейчас. Но Жозефин счел, что я осознала всю глубину его обиды и раскаялась, получив наказание. А потому вел себя как обычно: читал мне мораль.
Не каждый может разговаривать, почти не затыкаясь, когда ест. Но мой фамилиар умеет. Правда, на сей раз его слова пролетали мимо моих ушей, а для верности я даже шляпу натянула на уши поглубже.
Мне было о чем подумать.
Слишком-слишком-слишком много информации, которую следовало разложить по полочкам. И вся она мне не нравилась. Разве что против ее источника я ничего не имела.
Даже скандал, устроенный драконом по поводу украденного из домика кресла, был, в общем-то, правомерен. Тем более что прооравшись, рыжий избавил меня от колючек. Конечно, я пообещала отдать предмет скандала. Только надо все-таки пристально осмотреть это самое креслице…
Собственно, на этом наша беседа и закончилась. Остатки пирожков и бутербродов я всучила этому проглоту и даже ручкой помахала на прощание.
– … свидания с кем ни попадя, – донеслось до меня сквозь громкое чавканье. – Нашла мне тоже способ изучить драконью анатомию!
Чего-чего?!
– Жозик, это – деловое свидание!
– Не уверен! – заявил мой фамилиар, разворачиваясь ко мне. Доел, то есть.
– Ты бы вылизался, – заметила я, критически оглядывая измазанную морду.
– Не уходи от темы, – потребовал кошак. – Вот скажи, зачем тебе сдался этот дракон?
– Да ты же сам за ним следил с большим интересом! – удивилась я.
– Тогда нам нужна была информация. Теперь она у нас есть. – И он озвучил мысль, которая уже пару часов вертелась в моей голове. Позади остальных, но неотвязно. – Можно отправляться домой! Ты выполнила задание.
– Как я теперь понимаю, это было не задание, а повод меня сюда отправить. Тебе так не кажется?
– Кажется, – согласился Жоз. – Вот на месте, прижав дядюшку к стенке, и выяснишь, зачем ему это понадобилось.
– Непременно выясню, – кивнула я. – Но позже.
– А пока будешь встречаться с этим скользким ящером? – негодующе фыркнул фамилиар. – Да ты вообще видела, как он на тебя пялится?!
Я пожала плечами.
– Да никак. Ему не до меня, уж поверь. А если бы и да – то не тебе о том волноваться.
– А кто, если не я, позаботится о глупенькой юной ведьме?! – пафосно вопросил мой котик.
– Жоз, я тебе клянусь – ты единственный мужчина, который меня интересует!
Чистая правда, между прочим. Эльфы красавцы, дракон симпатичный, но никаких отношений я заводить не планирую. Ни с кем. Как минимум еще лет пять или десять.
Впрочем, кота мои слова не убедили, и он продолжал нудить до самого дома старой ведьмы.
Где нас сегодня никто не встречал. Больше того – на стук не отозвался. Оставить корзины со мхом на пороге я не решилась, пусть в подпространстве полежат. И поплелась домой.
Со стоном повалившись на свою замечательную кровать, я раскинула руки и ноги и с ужасом подумала о грядущем вечере. Мох, много-много мха…
С этой мыслью я и уснула.
И лучше бы мне приснился хоть мох, хоть крамп, хоть даже Таэрлин…
Во сне я сижу, забившись в угол между шкафом и тумбой, и тихо скулю. Выть и рыдать не могу – уже сорвала голос. И закрыть глаза не могу тоже. Не потому, что не хочу. Заклятие не позволяет.
Монстру хочется, чтобы я все видела. И я вижу.
Вижу отцовскую лабораторию – большую, светлую, с огромными окнами на две стороны. Заставленную и завешанную множеством странных вещей. Всегда чистую, с натертым паркетом. Запретную для детей – только в замочную скважину можно подглядывать, как папа работает.
Вижу, как монстр небрежно сдвигает стол, отшвыривает сложные стеклянные конструкции, и они взрываются фонтаном мелких осколков – стекло не зачаровано, оно обычное, хрупкое, потому что в оборудовании артефактора нельзя использовать магию.
Вижу, как в центре комнаты корчится в судорогах боли темноволосый мальчик. Его удерживают выросшие из пола оковы – изогнутые, словно корни дерева, источающие болотного цвета жидкость, которая шипит, попадая на тело, уходя в него, прожигая…
Вижу, как монстр, склонившись над мальчиком, совершает странные, ломаные движения – движения механической куклы, вооруженной двумя длинными кинжалами.
Но монстр не механический. Он живой. У него сверкают глаза, кривится в страшных гримасах рот, трясется голова, и только руки действуют четко и точно.
Кинжалы чертят на мальчике линии – короткие, длинные, рисуют геометрические фигуры, то лишь кончиком лезвия, то уходя по самую рукоять.
И кровь. Много, так много крови.
С каждой каплей крови из мальчика уходит жизнь. Он сопротивляется, он не сдается, он безостановочно плещет магией, пытаясь вырваться, – но магия уходит из него тоже. Сливается тонкими ручейками в узкую длинную колбу.
И вот мальчик уже не двигается…
А монстр поворачивается ко мне, и я наконец узнаю его. Это клиент отца. Старый знакомый и почти друг. Улыбчивый дяденька, приносивший нам экзотические, дорогие сладости.
Секундой позже распахивается дверь, и в лабораторию врываются маги в полицейской форме.
Заклятия мечутся мимо меня, их очень много, так много, что воздух начинает светиться. Монстра уничтожают, потому что не могут и не хотят взять живым. Потому что он – маньяк, давно сошедший с ума и успешно скрывавший это.