Страница 41 из 67
И почему вообще кому-то пришло в голову, что ими никто не заинтересуется? Да, сейчас все сказания ходили из уст в уста, причём и низшего слоя населения. А вот знать больше интересовалась либо историческими трактатами, либо «шуры-мурами» томно вздыхающих барышень при взгляде на благородных лордов, у которых даже до разговоров редко доходило, не говоря уже про поцелуи и «жили долго и счастливо».
Золушка, которую здесь назвали Белушкой (в свою защиту скажу, что это была идея Коса), наверное, всем крышу сорвёт. Благородный принц и безродная девица? Как? Это невозможно! Почти незаконно!
И срочность для меня была оправдана. Я не делала ставки на прибыль с книжного магазина. При открытии на полках будут в основном поддержанные книги из моего дома и из лавки Коса, которые и стоят соответствующе. А наши новые, которые печатные, будут лежать на другом стенде. И их будет не так уж и много.
Книжный магазин – это всего лишь ширма. И точка на карте с полезными выходами. Но эту информацию должно знать как можно меньше людей. Так безопаснее.
Трудились мы с Косом и с ещё парой человек до самого утра. В процессе множество голов придумало несколько идей, как ещё ускорить всю систему печатания. А в первых лучах солнца, Кос с горящими глазами осматривал первую партию сборника сказок в количестве восьми штук.
- Один Монах может год потратить на одну книгу, - в каком-то экстазе шептал он, - магические копии стоят не меньше золотого. А это… Это… Восемь книг за ночь!
- Нам нужно ещё больше за ночь, - я вздохнула. Писать книги, к сожалению, я не умела. Этот мой дебют – жёсткий плагиат Андерсена и Шарля Перо, полки магазина этим не набьёшь, - ты говорил, что у тебя есть несколько друзей, безызвестных писателей?
- У них не было денег на публикацию.
- Давай работы сам выберешь, мы напечатаем, - от усталости ноги подкашивались, а спина не разгибалась, даже на стул села сгорбленная, потирая глаза, как старуха, - оплатой будет процент от продаж.
Пара часов сна и целый день работы с Донкиным. Мои новые стихийные охранники справились ночью с работой на ура. Девочки даже несколько раз к нам забегали, приносили чего-нибудь перекусить, чмокали багрово-красных «сотрудников печати» в горящие щёки и убегали обратно.
- Вы хотите, чтобы я на своё имя открыл охранную компанию? Но принадлежать она будет вам?
- Верно, – в который раз повторяла я, - по всем договорам будет проходить вашк имя. Моё на отдельном – о доверительном управлении.
- Но я ничего не смыслю в этом!
Я тоже…
- Заниматься этим буду я, просто у меня нет прав, чтобы делать это напрямую, а в такой обход - пожалуйста.
- И Фитха не должен об этом знать, если вскроется обман с женихами девушек из дома утех, - чуть улыбнулся проницательный поверенный.
- Именно. Поэтому и вам охрана может понадобиться. Донкин, спрашиваю ещё раз, пожалуйста, хорошо подумайте, прежде. Чем дадите ответ: вы точно согласны продолжать работать со мной? Мы ещё даже не начали, и я не могу сейчас сказать, с какими последствиями мы можем столкнуться.
Старый поверенный вздохнул, откладывая ворох бумаг, которые мы только что заполняли, в сторону.
- Аделаида, в первую нашу встречу вы встретили скатившегося пьянчугу, а я – избитую молодую вдову. Вы хотели лишь свободы, а я – выпивки и спокойствия. Но после, вы рассмотрели того, кому можно доверять, а я ту, что способна всё изменить. То, что вы делаете – на грани закона. Вам не чужды мораль и честность. Я вижу, какие убытки вы сейчас терпите, но свято верю, что вы и это измените. Банк ввёл в обиход идею с рассрочкой, ваши сотрудники защищены печатью короны. Подумать только! Обычные трудяги из трущоб, а работают по договорам! И ни у кого не возникает и мысли нарушить хотя бы один из пунктов, потому что вас уже уважают больше, чем преступного короля. Вам верят даже больше. Чем короне. Королевские трущобы уже меняются изнутри, пусть вы пока и не видите. Люди знают, что смогут прийти за помощью к вам. А не по крайней нужде - к ублюдку. Вы хотите убрать его с улицы? Я с вами. Чего бы мне это не стоило.
- Звучит как тост, - неловко отшутилась от смущения, и Донкин это понял.
Сегодня открылась первое в этом королевстве охранное агентство. Зачем? Пока, чтобы защищать моих коллег. На всякий случай. Мало ли этот мыльный пузырь из притворства скоро лопнет. Но на данный момент разрозненность в деятельности Фитхи была мне на руку.
Но, когда я сказала Донкину подыскать тех, кто умеет в руках держать меч, он спросил зачем. Я не ответила. А он второй раз и не спрашивал.
У меня осталась всего неделя.
Неделя, чтобы магазин заработал, чтобы проверить все ли тоннели имеют проходы, как на картах. Неделя, чтобы дети из сиротского приюта привыкли к мысли, что сейчас, по секрету, я важнее Фитхи, и мои слова – тоже. И новости должна первой получать именно я, а Фитха только послей моей цензуры.
Через неделю во все заведения столицы попадёт моя первая и очень крупная контрабанда вина.
И самое важное – сделать так, чтобы у Фитхи не возникло и мысли свести всю партию к одному человеку.
Глава 26
Глава 26
Как же хотелось сборник сказок печатать с картинками. С такими, которые бы вырывали людей из реальности и забрасывали их в волшебный мир, где царят любовь и справедливость. Понятно, что местным жителям те же балы не в новинку. Но, вот, как описать словами подводный мир Русалочки? Как рассказать про Щелкунчика? Мы то видели кучу фильмов и мультиков, театральных постановок, знаем, о чём речь.
Картинки, как представляю их я, Зойедан нарисовать может, но с красками проблема. Те, что не растекаются по бумаге, совершенно не держаться на древесине. Одно дело печатать лица, и совсем другое – детализированные и разноцветные рисунки.
Зато моим разбойникам зашли старые добрые раскраски. Даже Бахо, самый взрослый из пятёрки, с высунутым кончиком языка от усердия, аккуратно выводил кисточками линии, лежа на животе перед камином.
- Леди Моэр, - Густав чинно подошёл, ставя поднос с чаем на низкий столик, - корреспонденции сегодня нет.
- Можно и не отчитываться, сюда почтальоны не ходят, - кивнула на свободное кресло рядом с моим.
- Отрадно вас видеть поздним вечером дома, в кругу семьи и…
- И одетой как леди, - слово «семья» согрело сильнее, чем огонь из камина.
Руни обернулся и несмело улыбнулся мне. Мальчики соскучились по мне за последние дни. Очень тяжело их удерживать дома, подальше от проблем, особенно от мелких воровских делишек, но в городе у них остались друзья. Я не могла на это закрывать глаза.
Порой гвардейцы останавливали ребят чтобы вывернуть карманы, что я воспринимала как личное оскорбление. Да, нелогично, согласно, но что поделаешь. Но мальчики – и мои и приютские – кроме мелких записочек ничего не таскают. И то, из-за того, что они только учатся грамоте, мы придумали небольшую систему простых рисунков. В этом больше помог Иварри, который справлялся со своей задачей просто идеально. Ребята, почувствовав, что на них кому-то действительно не плевать, с радостью прибегают на уроки, следуют правилам и не влипают в неприятности.
А в записочках они просто докладывают о Фитхе и его людях: где сейчас, есть ли что-то важное. Я же в ответ «пишу» в каких лавках я отложила им булочки с конфетами и маленькие игрушки. После записочка исчезает из моих рук быстрее, чем я моргну, и бежит по шустрым ручками дальше, до адресата.
Мальчики действительно быстро привыкли к странной «тёте в чёрном», но больше благодаря моей пятёрке. Теперь они там что-то вроде авторитета. Но по-доброму, без зависти. Очень важно сделать всё, чтобы и приютские детки они ни в чём не нуждались под носом у Алесии.
- Всё пытаетесь разобрать эти записи? – Густав кивнул на большой дневник Канрата, лежащий у меня на коленях, и на ворох бумаг и заметок, разбросанных вокруг. Тыковка почтительно не стал их есть, но принялся за дырявую занавеску на окне.