Исправник

На сегодняшний день о чужаках известно одно: за всю историю Новой Земли никто чужой на ней не появлялся, и считалось, что появиться не может. Оказалось, что может. Откуда же явились чужаки? О других обитаемых мирах наука не знала, а Новая Земля во время заселения была безвидна и пуста, как рождавшаяся Вселенная в древнем предании. Значит, в одном из выводов ученые ошиблись. Возможно, подвела техника. Некорректная предпосылка – причина ложного умозаключения.

В вечернем мраке ветер гнал над головой тяжелые тучи, полностью скрыв звезды и луны. Небо почернело, растительность в меру умения пряталась от наступающей ночи, водоемы сковывал лед. Когда посыпались первые хлопья снега, впереди показалась верхушка храма Нового Иерусалима – разделенный на секторы прозрачный купол из пластика и металла. Начнись ночь немного раньше, Новый Иерусалим был бы виден издалека, по мощному свечению во тьме. Возвышаясь над окрестными скалами и деревьями, купол храма напоминал восходящее солнце, он сиял исходящим светом, отчего ночь пряталась за освещенными преградами, вытягивая вперед щупальца черных теней.

Округлый купол напоминал, конечно же, не Солнце древней Земли, желтый карлик джи-два, а местное светило, звезду типа эф-девять, более яркую и злую. Яркой она была днем, а ночами людям приходилось кутаться в высокотехнологичные плащи и ждать утра, если ночь застигла вне стен. Восьминогов от переохлаждения спасала попона, снежный покров частенько доставал им до колен, но движение, пока не поступал приказ остановиться, не прерывалось. Из-за снега и пронизывающего мороза падала скорость и чаще приходилось менять сердце и конечности или отправляться на омолаживание полностью. Высшие знали, что проще переждать ночь, чем ехать на транспорте, который едва ползет, а в неподходящий момент может встать.

У входа в Новый Иерусалим Исправника ждал Привратник – уменьшенная копия восьминога, которую словно бы переломили пополам, подняв переднюю часть на девяносто градусов. Четыре конечности были опорными, четыре других служили для работ и охраны, в одной из них находился парализер против роботов или, не приведи Творец, злоумышляющих людей, а три оставшиеся могли орудовать любым инструментом и даже заменять его при крайней необходимости. Конечности Привратника сложно назвать руками или ногами, это были, скорее, лапы, каждая из которых отлично справлялась с любой задачей.

– Господин Исправник, вас ждут.

Привратник нажал кнопку на стене, стальные двери Нового Иерусалима с лязгом разъехались в стороны.

Привратник – такой же Низший, как восьминог, мозгов хватало только на простейшие операции. Работа Привратника – держать в порядке вход в Новый Иерусалим и помнить всех, кто вошел и вышел. Одной из задач Привратника была защита Отца Настоятеля от опасностей как естественного характера, включавших в себя природные и техногенные катастрофы, так и, в теории, искусственного. «В теории» – поскольку до сегодняшнего дня такое нельзя было представить.

А если Привратник переусердствовал? В древности говорили: «Заставь дурака Творцу молиться, он лоб расшибет». Разве нельзя допустить, что Привратник не только охранял Отца Настоятеля, но и, под предлогом защиты, не выпускал его из храма? Не зря же Отец Настоятель никогда не выходил наружу. Мало того, он никогда не показывался на глаза тем, кого вызывал и с кем говорил. Никто не видел его собственными глазами. Отец Настоятель – это голос, звучащий из-под купола.

Если Отца Настоятеля не выпускал наружу Привратник, то по чьему приказу? Выше Отца Настоятеля только Творец.

Думать дальше на эту тему – кощунство. Все знали, что существовала некая причина, по которой Отец Настоятель не покидал храм Нового Иерусалима, но в чем она заключалась, не знал никто. Само собой, вопросы на эту тему никто не задавал ни друг другу, ни, тем более, Отцу Настоятелю: тот никогда не просил помощи и не намекал, что его ограничивают в свободе. Исправник хотел знать причину, но тоже молчал. И хорошо, что молчал. В мире, где оценки «хорошо» и «плохо» не имели отношения к устаревшим понятиям добра и зла, градация касалась только правильности и неправильности. «Хорошо» равнялось «правильно». В задачу любого живого существа входило выживание, а неправильность слов или действий грозила уничтожением. Исправник хотел жить долго. Если получится, то вечно, как заповедал Творец. Конечно, если не случится чего-то непредвиденного, вроде чужаков, убийц и чужаков-убийц.

Исправник спешился и прошел в ворота. Несколько разветвлявшихся коридоров привели его к знакомой двери храма, она распахнулась, глазам открылась рубка древнего ковчега – невероятных размеров прозрачный купол, в центре которого, на возвышении, среди блоков приборов стояло капитанское кресло. Раньше вокруг кресла располагались другие рабочие места, их давно демонтировали. Кресло капитана – последнее напоминание о полете.

Чужаки тоже откуда-то прилетели. Откуда? Из бездны космоса или с Большого материка? И второй вопрос: они выходцы с древней Земли или…

Или?

2. Сказочник

Завтра будет поздно, еще одних заморозков трещина не переживет. Растянувшись на краю скалы, Анюта в который раз глядела вниз. Закуток перед теплым источником – единственное место, где можно раздеться перед купанием – по-прежнему пустовал.

Сегодня или никогда. Если Близнецы не придут, Анюту ничто не спасет, рано или поздно они добьются своего. Ей это будет стоить жизни. Риск себя оправдывал. Только бы хватило воли и сил.

День за днем Анюта выбирала время, когда около источника никого не было, поднималась на скалу и вбивала в трещину каменный клин. Ночами вечерняя влага превращалась в лед, он распирал трещину, каменная глыба потихоньку откалывалась. Сейчас кусок скалы высотой в два человеческих роста легко поскрипывал и шатался. Если не уронить его сегодня, завтра он рухнет сам. Под тяжестью снега он упадет просто так, бессмысленно и бесполезно.

Здесь, на скале, Анюта не раз пряталась от Близнецов, когда они приходили на источник. Однажды, подбираясь к краю, чтобы выглянуть вниз, она заметила трещину поперек каменного массива скалы. Пройдет время, и огромная глыба размером с комнату, обвалится на площадку перед источником. Не повезет тому, кто, по несчастью, окажется внизу. Нужно бы предупредить, что на Дальний источник теперь ходить опасно…

Анюта никому ничего не сказала. У нее возникла страшная мысль. Время шло, Близнецы не изменили поведения, и ужасная мысль превратилась в намерение, а оно, в свою очередь, привело к действиям. Анюта расширяла трещину, твердо зная, зачем это делает. И безумный день настал. Нужно все закончить сегодня. Анюта наслаждалась лучами солнца, которые могли стать последними в ее жизни, если камень пролетит мимо намеченных жертв или если ее заметят, когда она будет спускаться. Воздух казался необычайно вкусным. Неужели он всегда такой? Опасность обостряет чувства. В том числе слух. Анюта замерла: со стороны деревни кто-то шел.

– Дома ее нет, – донесся голос одного из Близнецов.

Виталик. Ему ответил Валерик:

– Я, это самое, догадываюсь, где она может быть. Есть одно место, где мы не искали. Лезть туда опасно, и мы просто подождем. Мы же, в конце концов, шли купаться?

Голоса приблизились, они звучали снизу, с площадки перед источником. Анюта легла на спину и уперлась ногами в противоположный край трещины. Колени задрожали от усилия. В камне раздался едва слышный треск, и огромная глыба начала медленно отделяться от скалы. Анюта быстро отползла назад.

Виталик заговорил шепотом, но сверху было слышно:

– Думаешь, она там, над нами?

– Больше негде, иначе мы давно бы ее нашли.

Где-то неподалеку, со стороны тропинки, уходившей от источника в лес, хрустнула ветка. Послышались шаги.

Кто-то шел. И уже ничего не изменить. Огромный кусок скалы завалился вперед, в пустоту, и исчез из видимости.

Анюта бросилась к краю. Она успела увидеть, как неизвестный мужчина, переходя с шага на бег, оттолкнулся ногами от земли, в прыжке преодолел немыслимое для человеческих сил расстояние и, опустившись на землю рядом с разинувшими рот Близнецами, оттолкнул летящую на них глыбу. Словно это не кусок скалы, а обычный булыжник. Пусть большой, но просто булыжник. Да и с булыжником, когда он в свободном падении, совладает далеко не каждый. Анюта не могла поверить в то, что видела.