Страница 14 из 61
Дрейс-на-риверс, без сомнения, смог выдрессировать своих подопечных до такой степени, что они, казалось, являются неким продолжением его сущности, его дополнительными руками и ногами. Он был дирижером, полководцем, музыкантом, директором и хозяином, в то время как студенты являлись как бы его инструментами, рабами, подчиненными, детьми. К слову сказать, в школе всадников готовили отнюдь не лекарей, плотников и кулинаров, а настоящих воинов. Для какой цели – это уже другой вопрос, который, кстати, немало заботил умы беруанских политиков.
В принципе, полидексяне еще никогда не вели себя враждебно по отношению к жителям Беру. Изначально город был основан преступниками, ссыльными и бедняками, которые по тем или иным причинам не могли оставаться на дереве. Однако уже не одно поколение сменилось, многие коренные жители степей также решили принять оседлый образ жизни в Полидексе, что привело к еще большему смешению обычаев, и преимущества прекрасной древесной столицы постепенно были преданы забвению. Равнинный город как-то сразу стал обособленным, что, впрочем, не является чем-то удивительным – ведь там жили отверженные изгнанники. У них сформировались свои органы управления и свои правила, в которые даже беруанский король не смел вмешиваться.
Со временем Полидекса превратилась в один из самых больших городов; по своим размерам она была второй после Беру. Чем жили местные жители, как они устраивали быт, чем промышляли и какие яства были у них в почете – решительно ничего не было известно беруанцам. Лишь некоторые путешественники описывали Полидексу, но очень скупо, не вдаваясь особенно в детали. Казалось, даже в письменах этот город оградил себя невидимой стеной.
Коренные жители степей, которые теперь составляли бо́льшую часть населения города, обладали некоторыми характерными национальными чертами. Так, они были в основном низкого роста, с чуть приплющенными носами, желтокожие, светловолосые, с узкими черными глазами и припухшими веками.
Сегодня был первый день смрадня – очень важный день, ибо Дейра принимала в своем роскошном замке прибывших гостей. Женщина выглядела как всегда великолепно: ее черные, посеребренные старостью, волосы были собраны в аккуратный пучок, из которого торчали антикварные шпильки, очки она сменила на новые – в прекрасной золотистой оправе, губы ее по-девичьи алели от специального травяного бальзама, гладкая кожа была смазана увлажняющим лавандовым кремом, на ногтях она изобразила фигурки фиолетовых единорогов, а на ее строгом черном платье в пол не было ни малейшего изъяна. От директрисы за версту распространялся приятный аромат одеколона «Короед №5», который пленял всех ее собеседников без исключения; только почувствовав этот сладковатый древесный запах, они восторженно таяли, напрочь забывая, о чем Дейра им говорит.
Встреча двух школ состоялась в парадном зале Троссард-Холла. Все присутствующие размещались прямо на полу, сложив ноги на армутский манер. Еда стояла на низких длинных столиках, и ее разнообразие могло поразить воображение любого, даже самого капризного гурмана. Впрочем, на полидексян все кажущееся великолепие не произвело ни малейшего впечатления. С совершенно неподвижными мрачными лицами они прошествовали в парадную залу и как по команде бухнулись на пол, где уже сидели студенты Троссард-Холла.
В честь масштабного события Дейра милостиво позволила Артуру находиться с его друзьями за столиком Морских львов. Она даже выдала ему форму, чтобы он не сильно отличался от школьников. Все остальные же работники, по обыкновению, питались в другом зале.
Надо отметить, блистательная директриса сперва не поразила и не восхитила невозмутимого Дрейса-на-риверса. Низкорослый мужчина быстрым военным шагом подошел к красивой женщине, коротко поклонился ей, при этом глядя себе под ноги, и тут же неуклюже отошел в сторону.
– Господа, добро пожаловать в зачарованные земли Троссард-Холла! Я и мои студенты счастливы видеть вас в стенах нашего замка! Мы искренне надеемся, что ваш перелет на единорогах прошел благополучно… – торжественным голосом произнесла директриса, однако Дрейс-на-риверс только мрачно хмыкнул.
– Хорошо, – наконец, буркнул он, заметив, что Дейра продолжает внимательно смотреть на него, по всей видимости, ожидая неких комментариев. Директриса удивленно приподняла брови.
– Хорошо прошел. Перелет. Все хорошо, – рявкнул Дрейс-на-риверс смущенно. Было видно, что он совершенно не знает, о чем нужно говорить с достопочтенной дамой. Возможно, его немного смущала помпезная обстановка замка, однако нельзя исключать и другой вариант: его словарный запас, вероятно, был не столь обширен, как у Дейры Миноуг, что не позволяло ему вести светские беседы на равных.
Студенты Троссард-Холла с неприкрытым удивлением взирали на чудаковатых гостей, которые представлялись им сущими дикарями. Полидексяне ели руками, безобразно раскидывая изысканные блюда вокруг себя, ничуть даже не заботясь о том, как это отвратительно выглядит со стороны. Их угрюмые желтые лица вызывали некий трепет, граничащий со страхом. Впрочем, подобные чувства часто возникают, когда мы встречаемся с представителями другой культуры. Обычаи могут разниться, однако это вовсе не означает, что нужно судить по ним человека, по определению записывая в дикари того, кто хоть как-то от тебя отличается.
– Ох, Арч… – протянул Тин, с опаской взирая на гостей. – После обеда будет игра, а я не уверен, что смогу защитить башню, когда увижу перед собой такую физиономию. Они внушают мне ужас!
– Ничего, я думаю, вы справитесь… Не зря же Даг де Вайт учил нас кадоросаме в прошлом году, – подбодрил друга Артур. Юноша уже знал, кого взяли в команду. Преподаватель-армут постарался назначить самых лучших игроков со всех факультетов. Выбор его останавливался в основном на второкурсниках и третьекурсниках; из новичков был лишь Инк, который стал скороходом. К слову сказать, последний сидел чуть поодаль от Морских львов, как бы оградив себя от остальных ребят тарелками. Его лицо было излишне серьезным и оттого немного мрачным, под глазом у него красовался лиловый синяк – дело рук Тода, который, кстати, отчаянно невзлюбил новенького и всячески над ним издевался.
Впрочем, все насмешки Инк воспринимал стоически; казалось, ничто на свете не способно вывести его из себя. Вероятно, этот хладнокровный юноша нравился бы девушкам, не будь он таким странным, отчужденным и даже занудным, ибо был неплохо сложен, а его большие вдумчивые серые глаза, грустные и серьезные, приковывали к себе любопытные девичьи взгляды.
Артур тоже иногда украдкой смотрел на новоиспеченного скорохода; юноша недоумевал, почему вдруг Инк наябедничал на него Дейре, и, что еще более удивительно, внушил ребятам скверную идею разбрасывать по территории мусор. Эти глупые выходки так не вязались со строгим образом сероглазого мальчика, что вызывали искреннее недоумение. Иногда Инк поднимал свои серьезные глаза и встречался взглядом с Артуром; в его темных зрачках светилось непостижимое упрямство и какая-то дерзость, значения которой Артур, увы, не понимал.
Надо отметить, ему было очень жалко юношу. Он искренне не любил, когда обижали слабых, даже когда те действительно заслуживали хорошей взбучки. Тод, по всей видимости, думал иначе. Он постарался сделать все возможное, чтобы превратить жизнь Инка в полный кошмар.
– Честно говоря, я тоже переживаю за нашу команду, – сказал вдруг Тод, прервав мысли Артура.
– Разве мы так плохо играем в едингбол? – легкомысленно проговорил толстячок Треверс, которого, кстати, в команду не взяли из-за избыточного веса. Добродушный юноша был чрезвычайно счастлив, что ему не придется участвовать в испытании, откуда и появилась эта беспечность в его голосе.
Тод пожал плечами и хмуро покосился на гостей, расправлявшихся с едой не менее жестоко, чем стая голодных волков с пойманной добычей.
– Посмотри на них, Треверс. Как они едят! Боюсь, нас они так же сожрут с потрохами. И не поперхнутся. Только если, конечно, наш милый скороходик не добудет все яйца.