Каждый его поцелуй

По комнате прокатился тихий поражённый смех.

– С таким недугом носить фамилию Плаурайт весьма прискорбно, – добавил Дилан, будто его только сейчас озарила эта мысль.

Смех становился громче, а лицо сэра Джорджа краснело на глазах.

– Не нужно так расстраиваться, дружище, – продолжил Дилан. – Я слышал, что есть определённые травы, которые помогают повысить э-э-э... выносливость.

Сэр Джордж сделал вполне ожидаемый шаг вперёд, затем остановился, стиснув кулаки.

Заметив это, Дилан заёрзал в кресле. Хэммонд дёрнул его за пиджак.

– Мур, – предупредил он тихим голосом, – не стоит нарываться на драку из-за какой-то ерунды. Не обращай внимания.

Дилан не мог не обращать внимания. Он жаждал драки, особенно сегодня вечером, как и сэр Джордж. Он посмотрел на Хэммонда и любезно сказал:

– Это вряд ли.

Виконт положил руки на край стола и пошевелил пальцами, будто играя на пианино. И покачал головой.

Хэммонд в кои-то веки решил проявить благоразумие. Дилан шумно выдохнул, снова повернулся к сэру Джорджу и нехотя попытался сгладить ситуацию.

– Я фехтую, а вы боксируете, сэр Джордж. Мы оба коринфяне и, как и все мужчины, наслаждаемся обществом женщин. Умоляю, не устраивайте из этого скандал.

Сэр Джордж подошёл ближе к своему столу, трижды постучав тростью из слоновой кости по ковру.

– Вы называете себя коринфянином? Но не имеете к ним никакого отношения. Вы постоянно отказываетесь заниматься спортом, подобающим благородным джентльменам, несмотря ни на какие провокации. Меня оскорбляет ваше стремление причислить себя к коринфянам, ведь доказать это вам не хватает храбрости. Вы не джентльмен, Мур. Вы просто трус.

За такие слова Дилан мог вызвать сэра Джорджа на дуэль, но он ограничится поединком. Он со стуком поставил свой бокал, отодвинул кресло и встал.

– Клянусь богом, сэр, вы заходите слишком далеко! – вскричал Дилан, повернувшись к сэру Джорджу лицом. – Я никому не позволю называть меня трусом, особенно напыщенному розовому павлину!

Они двинулись навстречу друг к другу, но вмешались хладнокровные друзья. Хэммонд поднялся и обхватил Дилана за плечи, удерживая его на месте. Берхэм схватил сэра Джорджа за руку. Мужчины попытались установить безопасную дистанцию между двумя соперниками, но тщетно.

Дилан стряхнул с себя руку друга.

– Я не потерплю оскорблений, Хэммонд, – бросил он через плечо. – Плаурайт жаждал этого поединка в течение многих лет. На этот раз он добился своего. Устроим кулачный бой, раз он так его жаждет.

Сэр Джордж одарил его торжествующей улыбкой.

– Когда и где?

– Мур! – Хэммонд схватил его за руку и развернул к себе. – Не будь глупцом. Ты не боксировал со времён Кембриджа, да и тогда не воспринимал это занятие всерьёз. Подумай о своих руках, дружище!

Дилан отдёрнул руку.

– Ты бы позволил кому-нибудь публично назвать себя трусом? – Он посмотрел на сэра Роберта и лорда Деймона. – А вы?

Никто из них не ответил, и Дилан продолжил:

– Какое самое долгое время продержался боксёр в бою с этим придурковатым кляузником?

Они по-прежнему молчали.

Дилан отвернулся и огляделся по сторонам.

– Кто-нибудь из присутствующих здесь мужчин, – крикнул он, – скажите мне, какое самое долгое время продержался боксёр в поединке с Джорджем Плаурайтом?

– Двадцать одна минута и четыре секунды до нокаута, – прокричал кто-то в ответ.

– Раз плюнуть. – Дилан посмотрел на сэра Джорджа и жестом указал на двери. – Пройдёмте?

Сэр Джордж приподнял брови.

– Прямо сейчас? На улице? Как это на вас похоже, Мур.

– Тогда в конюшне, если улица оскорбляет ваши утончённые чувства. Я больше ни минуты не потерплю ваших недопустимых обвинений в мой адрес. В чём дело, сэр Джордж? – добавил Дилан, когда тот замешкался. – Боитесь испачкать свою красивую рубашку с оборками в конском навозе?

– Значит, в конюшне. – Сэр Джордж поклонился и вышел.

– Я нанесу разметку, – со вздохом сказал Берхэм и последовал за своим приятелем.

Как только они ушли, тишину нарушили повсеместные разговоры. Мужчины определили коэффициент и сделали свои ставки. В конце концов, "Брукс" был клубом заядлых игроков.

– Мур, не делай этого, – посоветовал лорд Деймон. – Ты можешь повредить себе руки.

Дилан ничего не ответил. Он сбросил пиджак и принялся расстёгивать пуговицы жилета. Дилан намеревался сегодня просто отвлечься, но ему предстояло нечто гораздо большее. Дело чести. Кроме того, внутри него всё гудело, будто перед бурей. И он хотел обрушить её на голову сэра Джорджа Плаурайта. Дилан сорвал с себя серо-чёрный жаккардовый жилет и галстук, затем расстегнул рубашку, пока друзья продолжали попытки отговорить его от поединка.

– Подумай хорошенько, – взмолился Хэммонд. – Его обвинения ничего не значат. Никто здесь, кроме сэра Джорджа, не осмелился бы назвать тебя трусом. Все знают, что он мечтал вызвать тебя на бой с тех пор, как ты победил его в поединке на шпагах. Вдобавок он пьян.

– Правда? Хорошо, потому что я трезв как священник. – Дилан стянул рубашку через голову. – Думаю, это даёт мне преимущество.

– Я сомневаюсь, но, если ты полон решимости пойти на это, по крайней мере, надень тренировочные перчатки.

– Хэммонд, не будь занудой, – предостерёг Дилан. Схватив со стола свой узкий галстук, он откинул назад волосы и обвязал их шёлковой тканью. – Тренировочные перчатки надевают только на тренировки. Будешь секундантом?

Сдавшись, Хэммонд поднял руки.

– Конечно. Помнишь правила?

– Напомни по-быстрому. – Дилан направился к двери вместе с Хэммондом, который на ходу излагал основные правила. Сэр Роберт и лорд Деймон последовали за ними.

Все присутствующие мужчины тоже покинули "Брукс". Они вышли на Сент-Джеймс-стрит, а затем завернули за угол к конюшням позади. Слух, должно быть, разнёсся по всей улице, потому что из клуба "Уайтс" тоже выходили мужчины, чтобы посмотреть на бой. Они добрались до конюшен, где во дворе уже было расчищено место, и сэр Джордж, Берхэм и несколько их знакомых собрались в ожидании Дилана.

– Мур, не надо! – послышался знакомый голос. Дилан обернулся и сразу заметил герцога Тремора, который благодаря своему внушительному росту возвышался над другими мужчинами в толпе на несколько дюймов. Старый друг пытался жестами его отговорить, но Дилан притворился, что ничего не понял. Он повернулся и подошёл к нарисованному мелом нечеткому квадрату в центре конюшенного двора.

Дилан встал перед сэром Джорджем. Тот тоже разделся, но только до рубашки и закатал рукава. Видимо, настоящие джентльмены не обнажают свои молочно-белые торсы на свежем воздухе.

Прошли годы с тех пор, как Дилан в последний раз дрался на кулаках. В памяти всплыли основы бокса, знания о которых он получил в Кембридже. Дилан вспомнил, что нужно разместить большие пальцы поверх сжатых остальных. И как раз вовремя, потому что первая возможность ударить предоставилась в тот момент, когда двое мужчин, выбранные судьями, опустили руки и отступили назад. Сэр Джордж всё ещё махал кому-то из своих друзей, когда Дилан нанёс ему сильный удар. Рука болезненно запульсировала, а голова противника откинулась набок.

Господи, он и забыл, как больно боксировать. Дилан уклонился от ответного удар, затем нанёс второй удар, на этот раз в грудную клетку сэра Джорджа.

Однако после этого ему перестало везти. Когда сэр Джордж сбил Дилана с ног, Хэммонд попытался не дать ему подняться.

– Сдайся, Мур, – сказал он, когда судья начал отсчёт. – Сдайся.

– Будь я проклят, если сдамся! Я продержусь по крайней мере двадцать одну минуту и пять секунд. – Он вскочил на ноги, судьи и секунданты отошли назад, и бой продолжился.

Кулак Плаурайта подлетел к его щеке, Дилан пригнулся, затем, выпрямившись нанёс удар в подбородок, от которого действующий чемпион по боксу пошатнулся. Но уже через мгновение сэр Джордж отомстил, обрушив на голову Дилана несколько мощных тумаков. В ушах раздался пронзительный, оглушительный вой. С каждым ударом ему казалось, что череп раскалывается на части, как дыня.